Айя Сафина - Падальщики. Восстание [СИ]

Для нас Кейн — главнокомандующий нашей маленькой базы, хоть сам того и не признает. Он здесь самый старший и опытный из всех, через тридцать лет ему стукнет сотня! В это сложно поверить, поэтому мы воспринимаем его как реинкарнацию Махатма Ганди. В чудеса почему-то верится легче, нежели в шокирующий, но доказанный факт, пусть он даже сидит тут перед тобой.

— Излечить людей? Ты имеешь в виду зараженных? — удивилась Тесса.

— Почему тебя это удивляет? — голос Кейна был спокойный и ровный, как всегда, хотя мы сразу поняли, что скептицизм во фразе Тессы пробудил в нем раздражение профессора, недовольного глупым вопросом первокурсника.

— Потому что логично бороться за жизни живых людей, а не зараженных!

— Хочешь сказать, что считаешь зараженных мертвыми? Думаешь, им невозможно помочь?

Тесса нахмурилась, попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле от взорвавшейся в мозгу бомбы противоречий. Да-да. Именно через это состояние мы все и проходили.

— Ну, в общем-то, думала до настоящего момента! — Тесса наконец совладала с замешательством.

Кейн и Тесса сидели в разных концах стола, а потому остальные ребята, сидевшие между ними, вовлеклись в рождающийся спор, сами того не желая.

— Ученые сорок лет пытаются найти средство остановить прогрессирование болезни в первые два часа заражения. Как известно, после комы человек перестает быть человеком, и с этого момента процесс превращения необратим, — добавила Тесса.

— Ключевое слово здесь — сорок лет. Я думаю, это достаточно длинный срок, чтобы признать неверное направление исследований, — спокойно парировал Кейн.

— А что ты предлагаешь? Как работает твое лекарство? — Тесса даже руками развела от замешательства.

— Это не лекарство.

— Что же это тогда? — спросила Тесса.

— Для начала тебе надо понять саму природу вируса. Он встраивается в ДНК, и извлечь его оттуда невозможно. Его можно лишь подавлять.

— Ты имеешь в виду, подавлять симптомы его проявления?

— Именно.

Видно было, что Тесса скептически относится к предположениям доктора. Вирус это не инфекция, от него невозможно избавиться. Раз оказавшись в человеческой среде, он остается там навсегда. Но его проявления можно контролировать, его можно лечить. И весь скепсис Тессы в этом и состоял: как вылечить тех монстров снаружи?

— Это же не кашель или насморк какой-нибудь. Что ты собираешься подавлять в зараженных? Облысение? — спросила Тесса с иронией.

В ресторане тут же стихло. Серебряные приборы зависли над тарелками, стаканы в руках повисли в воздухе. Ребята поглядывали то на Тесс, то на Кейна. Я присоединился к наблюдателям. Мы жили в предвкушении этого противостояния между солдатом и ученым, которое началось раньше, чем мы предполагали. Должен заметить, я недооценил Тессу. Она повзрослела. И она действительно превратилась в бесстрашного и прямолинейного солдата. Как и в приверженца винтовки и бомб, походу.

— Я имею в виду…, — под давлением пятнадцати пар глаз Тесса немного замялась, — вы видели их вообще?

Тесса оглядела каждого присутствующего, мол, вы забыли, на что способны эти твари?

— Мутированный метаболизм подвергает трансформации каждую часть тела, начиная от крепких когтей и длинных клыков, заканчивая отключением мозговых долей. Как это можно изменить?

— Позволив вирусу завершить процесс превращения. Это — единственный способ одолеть его, — Кейн был невозмутим.

Тесса открыла рот от негодования.

— То есть, ты предлагаешь заболеть человеку каждой клеткой организма, чтобы выздороветь? Что за бред? Наши ученые на базе пытаются создать вакцину для живых людей, а не для зараженных.

— И как? Успешно? — у Кейна от насмешки даже уголок губ чуть приподнялся.

Глаза Тессы сузились, пока мозг оценивал степень этой британской ухмылки.

— Хочешь сказать, твои опыты успешны?

— Небезрезультатны.

— Ну я вся во внимании!

— Это было бы проще объяснить, если бы ты хоть что-то понимала в генетике и вирусологии, — парировал Кейн.

Я прямо-таки услышал, как скрипнули желваки Тессы.

— Тесса закончила четыре года общей научной подготовки на «отлично», — я попытался исправить напряжение.

— Я тебя умоляю, это же детский сад, — бросил в своей привычной надменной манере Кейн.

Челюсти Тессы заскрежетали, пока она сверлила доктора уничтожающим взглядом.

— Так что конкретно может твое лекарство?

— Повторю еще раз: это не лекарство.

— Хорошо. Что конкретно умеет … твоя микстура от кашля?

— Тесса! — даже я не выдержал и попытался ее остановить.

Глаза Кейна сверкнули раздражением и слегка прищурились. Я прямо отсюда чувствовал жар его гнева. Ребята поджали губы, запрещая самим себе встревать ради своего же блага. Впасть в немилость Кейна — главнокомандующего базы — глупая затея. А перечить командиру боевого спецотряда вообще может оказаться смертельным. Поэтому ребята продолжали с дотошностью нейробиологов изучать клетки своих тарелок.

— Это результаты исследований длиною в сорок лет! — Малик не мог стерпеть пощечину Тессы, он все-таки работал с Кейном.

Сестренка же боевого духа не теряла. Кажется, я ошибся даже больше, чем предполагал. Ей не нужна моя опека. Ей вообще ничья защита не нужна, она сама людей как орехи крошит.

— Прости, Малик. Но я слишком долго верила в ту лапшу на уши, что твердил изо дня в день наш Генералитет. А сегодня утром проснулась в совершенно ином мире, и все, чем меня пичкали на базе, оказалось заблуждением. Так что, прежде чем поверить в очередную историю про чудесное и единственное спасение человечества, я бы хотела лично убедиться в состоятельности вашей теории.

— В этом-то и отличие между нами: там, на базе вообще ничему не учат! Там исследования сократили до развлекательных упражнений с микроскопами! Во главе базы стоит человек в военной форме! Разумеется, он будет пропагандировать напалм, как единственный верный способ выжить! — Малик неистовствовал.

— А вы чем лучше? Вы способны защитить пятнадцать тысяч человек? Вы можете построить укрепления, которые выдержат натиск сотни зараженных, каждый из которых сильнее человека в десять раз?

— Тебя здесь никто не держит! Можешь возвращаться на свою базу! — ответила Божена.

Ее черные волосы всегда ровно уложены в длинный хвост на затылке, а плотная стена густой черной челки свисала аж до бровей. Но в этот раз челка не сумела скрыть проступившие на лбу две вены, разбухшие в унисон негодованию.

— Ошибаешься! Меня здесь держит мой долг перед человечеством. И если вы действительно нашли способ контролировать заразу, я хочу убедиться, что это правда.

— Мы никому ничего не должны!