Владимир Тимофеев - Одиночный шутер [СИ]

* * *

Звонок настольного коммуникатора прозвучал внезапно и резко. Хелен аж вздрогнула от неожиданности.

– Алло. Я слушаю, – сказала она, подняв трубку.

– Здравствуйте, Хелен. Это сэр Джозеф.

– Добрый день, мистер Стейтон, – девушка с большим трудом скрыла удивление.

Джозеф Стейтон никогда не называл ее по имени. И уж тем более не представлялся в приватной беседе «сэром».

– Хелен, как я понимаю, вы сейчас в главном здании ЮБиАй, – то ли уточнил, то ли поинтересовался генеральный менеджер северного подразделения корпорации.

– Да. В настоящий момент я в архиве и… – Хелен глянула на часы, – через двенадцатьминут собиралась к вам.

– Хелен, я искренне сожалею, но обстоятельства сложились так, что нашу встречупридется отложить где-то на… эээ… где-то на полчаса.

– Ну, хорошо, давайте отложим, – слегка озадаченно произнесла девушка. – Я никуда не спешу, могу подождать.

– Отлично. Тогда оставайтесь пока у себя, а в шестнадцать ноль-ноль поднимайтесь ко мне, – неестественно бодрым голосом сообщил Стейтон и отключил связь.

– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотала Хелен, возвращая трубку на место.

Генеральный менеджер вёл себя странно. Сам позвонил и ни с того, ни с сего отложил встречу. А ведь он всегда был педантичным до тошноты. Трудно припомнить случай, когда Стейтон откладывал что-либо, назначенное заранее.

«А, может… он просто хотел намекнуть мне на что-то, но не имел возможности сказать прямо?» – мелькнула внезапная мысль.

Хелен ни на полцента не доверяла Джозефу Стейтону, но сейчас, по какой-то непонятной причине, чувствовала, что тот действительно пытался (пусть и завуалировано) донести до неё важную, не предназначенную для чужих ушей информацию.

«Чёрт! Отец же предупреждал – надо быть осмотрительнее».

Девушка вдруг отчетливо поняла, что имел в виду мистер Стейтон. В здании ей оставаться нельзя. Уходить надо прямо сейчас – промедление смерти подобно.

Дочь профессора Сауриша медлить не стала. Вынула из компьютера флэшку, спрятала ее в коробку-тайник и, подхватив сумочку, вышла из кабинета. Излишнюю торопливость демонстрировать не хотелось. Всё должно происходить естественным образом, ни к чему вызывать подозрения у сидящего в конце коридора секьюрити.

Подойдя к установленному рядом с постом кофейному автомату, Хелен сунула в прорезь чип-карту и, как учил её в свое время один «хороший» знакомый, прижала к чипу монетку. Понятное дело, карта застряла в приёмнике. На управляющей панели кофе-машины замигали красные огоньки.

– Сломался? – спросил наблюдающий за дамой охранник.

– Сломался, – кивнула девушка и, «не удержавшись», пнула ногой автомат. – Вот, гадство какое!

– Он у нас каждую неделю ломается, – посочувствовал ей секьюрити. – Вы на шестой сходите, там у них четыре машинки. Хоть одна, да работает.

– Да, придется идти на шестой, – вздохнула Хелен и, выдернув карту, направилась к лестнице.

Но уже через десяток шагов, услышав позади звук открывающегося лифта и словно почувствовав связанную с ним опасность, быстро метнулась в попавшийся на пути закуток. Там были расположены санузлы. Справа – женский, слева – мужской. Заскочив в дамскую комнату, Хелен сразу же развернулась и осторожно выглянула в приоткрытую дверь.

Из лифта вышли трое мужчин. Руки они держали слегка на отлете, почти так же, как Эндрю, когда он надевал под пиджак наплечную кобуру. Один из троих остался у лифта, двое подошли к стойке охраны.

Обзор из санузла был неважным, поэтому девушка не увидела, что эти двое показали охраннику. Что они говорили, узнать тоже не удалось. Зато удалось услышать, что ответил секьюрити:

– Миссис Сауриш пошла на шестой этаж. У нас кофе-машина сломалась.

Хелен прикрыла дверь и прислонилась спиной к пластиковому полотну. Её тело била мелкая дрожь. Ошибки быть не могло – эти люди пришли за ней. Возможно, те самые чистильщики из Спецкорпуса, которых упоминал отец. И, скорее всего, как раз об этом ее пытался предупредить Джозеф Стейтон. Зачем он это сделал, девушка не понимала. Всегда думала, что Стейтон – негодяй и подлец, и вот здрасьте-пожалуйста… Неужели она столько лет ошибалась и отец не зря считал Джозефа другом?..

* * *

Когда Хелен наконец отдышалась и бросила думать о Стейтоне, первым ее желанием стало желание позвонить мужу.

Эндрю на звонок не ответил – его коммуникатор оказался выключен.

«Что делать?» – ответа девушка не находила, а подсказать было некому.

Прятаться среди туалетных кабинок глупо, но выходить в коридор – ещё глупее. Те типы, что приперлись в архив, дураками не выглядели и, значит, наверняка разделились: кто-то спустился на нижний этаж, кто-то остался караулить «беглянку». Пять минут. Максимум, семь. Примерно столько потребуется чистильщикам, чтобы понять: объект никуда не ушел, а скрывается где-то поблизости.

«Что делать? – снова спросила себя Хелен. – Может, опять позвонить? Нет, это бессмысленно. Времени совсем нет, надо на что-то решаться…»

Решение появилось, когда она уткнулась взглядом в окно, выходящее на тихую улочку.

«Интересно, я сама по себе с прибабахом или такой воспитали? – мысленно усмехнулась девушка, распахивая оконную створку и высовываясь по пояс наружу. – Наверное, всё-таки от рождения. Нормальным подобная дурь в голову не придёт…»

Высоты она почти не боялась (бывала с мужем в горах и даже «совершала восхождение» на какую-то «знаковую» вершину), однако вылезать из окна без страховки, когда до земли добрая сотня футов, а под ногами лишь узкий карниз, было реально страшно. Хорошо хоть туфли сегодня надела обычные, а не на шпильках, и сумочка с ремешком – можно через плечо перекинуть, чтоб не мешалась...

Забравшись на подоконник, Хелен развернулась спиной вперед, ухватилась за оконную раму и осторожно спустила ноги на бетонный карниз. Оставалось всего ничего – добраться по выступающему из стены «козырьку» до пожарной лестницы. Ближайшая располагалась справа, ярдах в пяти от окна. Пройти их – плёвое дело, если «ходок» облачён в страховочную привязь и цепляется через нее за сброшенные товарищами веревки. Но если этого нет, пять ярдов пути превращаются в настоящую пытку.

Четыре секунды – шажок. Руки «прилипли» к стене, словно она удержит, если оступишься. Еще шажок. Теперь – отдохнуть. Только вниз не смотреть, хотя так и тянет повернуть голову и глянуть, что там, на «дне ущелья». «Ну вот, только подумала, а коленки уже трясутся. Нет, так дело не пойдёт, надо обязательно успокоиться...»

Успокаиваться Хелен решила с помощью детской считалочки. Этот стишок всегда повторяла мама, когда укладывала дочку спать.

«Кот идёт по жёрдочке, по карнизу, к форточке», – бормотала себе под нос девушка, делая очередной шаг.