Виталий Трофимов-Трофимов - Пять звезд капитана Ибрагимова. Том I

— Да, — прошептал Руслан.

— Там опасно очень.

— Дяденька, можно я пойду обратно на тот корабль?

— Там враг, борт разрушается, еще там есть злые люди, которые могут тоже что угодно сделать и… есть угрозы другого порядка.

Ибрагимов поднял с пола микросхему, она показалась ему очень знакомой. Напрягая память, он вспомнил, что это рекомбинатор, часть аппаратного обеспечения для бортовых компьютеров класса «синий ящик». Возможно, это лишняя деталь, иначе как бы она оказалась в руках у ребенка? Он повертел ее в руках, придумывая какую-нибудь небылицу, которая лучше бы подстегивала фантазию ребенка. В конце концов, если объективные угрозы не являются для него аргументом, то почему бы не заставить его придумать себе угрозу, с которой нельзя не считаться?

— Понимаешь, Руслан, — Ибрагимов попытался изобразить тревогу в голосе, — на кораблях такого типа как тот, на котором летел ты, не очень качественная защита реактора. Иногда, приземляясь на дальних шахтерских планетах, он неделями может стоять в доках. Иногда на борт проникают гаргариски, привлеченные излучением. Они откладывают там свои яйца. Бывает, в трюмах вырастают огромные твари. Слепые правда: от излучения и темноты. Хочешь, чтобы тебя одна из этих тварей сожрала?

— А на вашем корабле таких нету?

— Нету. Всех вычистили. Если будем где на планету приземлятся, может тоже заведутся. Но сейчас все чисто, будь уверен!

Руслан не стал отрывать рук и головы от колен. Он весь затрясся. Больше ребенок не проронил ни слова, и Ибрагимов понял это вполне определенно. Он поднялся с пола и направился в свой кабинет. Уже у выхода капитан отдал микросхему рекомбинатора Макарову.

— Разберись, кто дал ему это.

Адъютант еле заметно кивнул головой.

Когда капитан уже подходил к своему кабинету, позвонил интерком. Звонил один из солдат, конвоировавших уголовницу-псевдосестру. Он сообщил, что экстремисты явились к шлюзу стыковки, расстреляли охрану и взяли в заложники Джемисона. Подоспевшие бойцы успели оттеснить их обратно в центр управления, где те забаррикадировались и озвучили ряд странных требований.

Конечно же, Ибрагимов догадывался, что у них есть какой-то план с самого начала, но до конца не осознавал возможность захвата заложников в такое сложное для всех время. Распорядившись не вступать в переговоры, он направился на «Ямантау».

Уже у шлюза он услышал звук сингулярной пилы. Берекадарский спецназ уже ворвался на склад и теперь резал аварийные ворота, разделявшие склад и коридор, ведущий прямо к лестнице на верхнюю палубу. Оставалось часа три или четыре, прежде чем тюремный корабль окажется под их контролем. Обратный отчет медленно стремился к обнулению.

Полевой штаб пришлось переносить к шлюзам, так как центр управления тюремным кораблем оказался под контролем радикалов. Из всех свободных офицеров «Чумного денька» кроме Ибрагимова нашлось еще четверо: Зигфрид Кеплер, руководитель артиллерии, офицер службы работы двигателя Эрнесто Фалере, Филипп Брусьев и Макаров. На этом наспех собранном совещании капитан озвучил свое окончательное решение взорвать «Ямантау».

Практически все восприняли это решение без особого энтузиазма, но они понимали, что в данном случае иного решения нет, и затопление тюремного корабля видится наиболее разумным шагом. Только Кеплер, молчавший все это время, после совещания отвел Ибрагимова в сторону и вынес свое суждение.

— Тимур Магомедович, уничтожение дорогостоящего корабля Содружества это серьезное преступление. Мы могли бы объяснить необходимость, если бы наш бортовой компьютер вел записи. К сожалению для нас, Карина скоропостижно скончалась. Есть только базовые функции, их технический журнал Адмиралтейство не примет в счет доказательств. Про десантников они вообще слушать не станут. Мы с Ребулой даже в состоянии войны не находимся, и здесь, в темном космосе формально им делать нечего. Других доказательств нет: все будет уничтожено взрывом. Если вы приняли это решение, то я его поддержу, но и ответственность за последствия будет только ваша. Вы уже получили такой неприятный опыт как слушания Трибунала. Сами представляете, что вас ожидает по прибытии в порт приписки.

Ибрагимов схватил Кеплера за плечи.

— А что ты хочешь от меня? Чтобы я накричал на команданте Солнышкова и этих тупых механоидов? Иди, отвинти какую-нибудь боеголовку. Нам ее еще час-полтора устанавливать, а времени нет совсем.

— Я даже знаю, что скажет Пратчетт. «Если гора не идет к Магомедовичу, Магомедович идет к горе и тащит с собой взрывчатку».

— Прекрати хамить, животное!

Кеплер отсалютовал и исчез за дверями стыковочного шлюза.

Через полчаса он вернулся с двумя техниками, катящими на тележке головную часть ракеты СР-3А. Это крупная боеголовка, она весила около полутонны. Достаточно мощная, не слишком дорогостоящая. Ракеты с такой головной частью применяются для заградительного огня, так как когда заряд разделяется, кластеры детонирует независимо друг от друга, и покрывают пространство мелкими быстро летящими осколками. Это хорошее оружие, им бы и истребители комплектовали, если бы была решена проблема ответного пламени.

Полностью разрушить «Ямантау» боеголовка не сможет, это не фугас и не кумулятивный заряд, но наделать дырок на всем корпусе — от носа до кормы — осколки смогут. Фактически, это приведет к разгерметизации и разрушению корпуса. Ракеты поменьше — CP-01 — нужного взрыва не давали. Их применяли только против истребителей класса GG-3, а никак не против бывших каракарских десантных судов. Боеголовки СР-05 весили около тонны, одной тележкой тут не обойтись, нужны блоки и лебедки, крепить которые нет ни времени, ни сил.

Вместе с техниками и Кеплером Ибрагимов спустился сперва на вторую палубу, где оставшиеся зэки укрепляли последний рубеж обороны, а потом еще ниже — в техническое помещение, где хранился разный металлический хлам, который мог бы усилить взрыв в качестве поражающего элемента.