Антон Стариков - Сброшенные хвосты. Отданные долги

И вот в самом конце пира Айсмен подошел к Главе, чтобы сообщить ему о своем решении и попросить его благословения на время покинуть клан.

Все-таки решился? - Дримм опередил не успевшего ничего сказать варвара - проницательный фейри догадался обо всем без слов, по выражению лица. Хотя возможно Глава все заранее знал, как знал практически про все что происходит в клане, особенно в его Старой цитадели. Впрочем не важно - знал и знал, главное для Айсмена получить его добро.

Да, я все обдумал, готов к путешествию, - прямо, не отводя глаз посмотрел на Главу ледяной эльф.

Дримм переглянулся с сидевшими рядом с ним Октароном и Таурохтаром, вздохнул и спросил, одновременно самим этим вопросом давая разрешение:

Когда хочешь выходить? -

Не позже чем через неделю, - поделился планами варвар. - Дочитаю последнюю книгу, дождусь пары заказов из мастерских и сразу выступлю. -

Смотри как бы твои ледяные родичи не припомнили тебе старые обиды, - не поленился предупредить его Таурохтар.

Да не должны вроде, - за Айсмена ответил Октарон, - все было по-честному, к тому же ледяные эльфы уважают храбрых и сильных. -

Уважают, - усмехнулся рейнджер, - ТАК уважают, что всегда готовы сердечко из груди вынуть и АМ! Смотри, Айс, не попадись родичам тех, кого ты тогда прибил, королевство Лирг обходи десятой дорогой и вообще стерегись - ты у нас парень видный, так что рано или поздно слухи о твоем появлении в северных краях достигнут нужных ушей и за тобой вполне могут снарядить отряд мстителей, возможно даже не один. -

Могут, - согласился и Октарон.

Айсмен поблагодарил обоих за заботу.

С матерью, с сестрой поговорил? - напомнил о его обязательствах Дримм.

Да, - кивнул Айсмен, - мы все обсудили. -

Тогда хорошо, перед самым уходом зайдешь ко мне, - попросил Дримм и, с хитрой улыбкой посмотрев на ледяного эльфа, предупредил: - Не удивляйся, если вскоре найдешь у себя пару полных жезлов с заклинаниями школ Огня и фейри и пару амулетов. -

Спасибо, - от души высказался ледяной эльф, приложив руку к сердцу.

Дримм не ответил на ''спасибо'', лишь улыбнулся глазами. В общем-то как-то буднично все прошло, с другой стороны, все было давным-давно обговорено, чего зря воздух сотрясать? Тем более перед уходом предстояла еще одна встреча с Главой. Так что Айсмен оставил Главу и старейшин заниматься тем, чем они занимались до него (обсуждали какие-то связанные с армией вопросы), покинул шумный и хмельной Греческий зал и отправился к себе. Напоследок Октарон и Таурохтар пожелали ему удачи (вдруг больше не представится возможности).

Этой же ночью к Айсмену пришла Василиса, причем пришла не одна, а в компании Сарилиэль. Страж и эльфийка удовлетворили все самые горячие и потаенные его желания: скакали на нем и под ним, любили его губами, руками и всем чем могли! Айсмэн дал жару и превзошел сам себя, вертел обеих и так, и этак, и поперек, был груб и ласков, и снова груб, щедро залил в обеих подруг по ведру воплощенной страсти!

А утром он проснулся и осознал, что все творившееся ночью - всего лишь сон... Как жаль...! Впрочем нет, не жаль - Айсмен помнил все произошедшее с кинематографической точностью, все позы, стоны-крики, поцелуи, каждый круг, помнил в ярких, вызывающих желание воспоминаниях. Как оказалось о ночном безумии помнил не только разум, но и тело и даже постель - варвар проснулся в поту и уставший, как будто всю ночь грузил мешки с углем, ну а что касается постельного белья, то его пришлось менять, словно ночью на кровати и в самом деле случилось все то, что произошло во сне...

*

Четыре дня спустя Галивартан покинул Старую цитадель через ведущий в Узел портал. Покинул один, ну не считая питомца-великана. Ему конечно пытались навязать десяток-другой спецназа, отряд эльфов-стрелков, нескольких универсалов в качестве слуг, но он не захотел никого брать. В Узле он также не задержался: за пару часов приобрел кое-что для похода и отправился к Гильдии магов, где купил телепорт до самого северного из городов, куда дотягивалась гильдейская транспортная сеть. Посланца клана, одновременно беглеца от самого себя ждал суровый, жестокий, полный опасностей и загадок север континента.

*

Покои Менелтора и Туллиндэ.

После пира.

Василиса (Дочка).

Василиса любила Туллиндэ со всей страстью, на которую была способна! Не только со страстью, но яростью, желанием, силой и даже грубостью, в первую очередь подстраиваясь под запросы любимой, ну и во вторую, удовлетворяя свои! Некромантка скучала, сильно скучала по мужу, и Василиса прикладывала все свои силы для того, чтобы прогнать ее грусть, про себя на все лады костеря Менелтора за то, что заставляет свою жену и ее любимую скучать-переживать (по правде говоря Василиса и сама немного по нему скучала).

Ну а сейчас, в этот самый момент любые переживания остались где-то далеко-далеко - для пребывающей на пороге нирваны Туллиндэ имели значение лишь пальцы Василисы, что жестко и сильно ходили внутри нее, заглушая любые мысли и чувства, кроме самых простых животных инстинктов и даже боль от вцепившейся в волосы ладони. Эльфийка стонала, дико, до треска ткани комкала простыни, елозила уже покрасневшими коленками по ней же и подчинялась ритму проникшей в нее сзади руки. Василиса же жестко за волосы фиксировала эльфийку в нужной позиции и так, с такой силой насаживала ее на свою правую руку словно хотела пробить ее насквозь. Довольно жесткий секс, скорее даже настоящий тр...х, но именно это сегодня нужно было Туллиндэ, и Василиса как всегда старалась-спешила исполнить любое ее желание. Не только старалась, но и тешила свои потаенные инстинкты, ведь она всегда мечтала о том, чтоб Туллиндэ была ее и только ее, но никому кроме отца не позволено было узнать ее сокровенную мечту. Сейчас и здесь Василиса была на вершине блаженства - сейчас и здесь Туллиндэ думала только о ней и ни о ком больше!

Василиса отпустила волосы эльфийки, тем самым позволив ей упасть на живот и грудь, навалилась на нее, вжимая ее в простыни, лаская ее лицо ладонью ранее сжимавшей волосы руки, другой рукой заработала еще быстрее и яростнее, все ускоряя ритм, целуя ее спину, своим животом и бедрами терлась о ее ягодицы, как бы дублируя задаваемый рукой ритм...

Туллиндэ глухо стонала в простыни, целовала-ласкала-кусала руку любовницы, когда могла до нее дотянуться, умирала от ощущения тяжести на себе, горела, ощущая кожу на свой коже, поцелуи и елозивший по ягодице горячий пульсирующий бугорок. Про пальцы внутри нее не стоит и говорить - разум отказал эльфийке, осталась только самка в момент брачных игр - один гольный инстинкт... хотя нет, еще где-то совсем уже близко ощущался океан блаженства, и Туллиндэ на всех парах спешила в него нырнуть...