Антон Стариков - Сброшенные хвосты. Отданные долги

+1 пункт к репутации у Трооатэны.

Достижение: вы ЖРЕЦ и состоите в клане, который первым построил храм Трооатэны в данной местности.

Награда:

+3% к силе молитв и благословений.

+1 пункт к репутации у жрецов Трооатэны.

+1 пункт к репутации у жрецов других богов.

+5% к силе молитв и благословений в зоне, на которую распространяется власть построенного храма.

Без остановки катящаяся колея жизни настойчиво потребовала ее внимания - Людмила отложила личные дела, закрыла интерфейс и вернулась к исполнению своих непосредственных обязанностей. Началась торжественная служба, первая служба в новооткрытом храме......

Личные покои Великой (Верховной) жрицы Трооатэны на территории храма.

После торжественной службы и пира по случаю открытия храма. Глубокая ночь.

Светлана.

Людмила была никакая, вот просто НИКАКАЯ - усталая как смертный грех, выжатая как апельсин из соковыжималки, ничего не соображающая, почти засыпавшая на ходу. За столом на пиру это не так бросалось в глаза, а вот после пира... Впрочем не мудрено - как никак больше суток на ногах! Подготовка к торжеству, множество жреческих ритуалов, само освящение храма, потом невероятно долгая и утомительная служба, которая, на секунду, длилась больше десяти часов, затем праздничные мероприятия, плавно перетекшие в пир. И всюду Людмила как Великая жрица играла первую роль! Все взгляды были обращены на нее, все ждали ее слов, действий, тысячи верующих подходили за личными благословениями или просто выразить почтение ей и богу войны, услышать от нее несколько ласковых слов, прикоснуться к краю ее одежды. Великая жрица не могла никому отказать, не в такой день...

Ситуацию усугубил полный отказ Людмилы от зелий выносливости, якобы их нельзя было пить до и во время ритуала, да и после во время торжеств нежелательно. Так это или не так Светлана просто не знала, а потому положилась на слова подруги. Ну а что ей еще оставалось делать? В результате уже далеко после полуночи, после окончания всех обязательных для Великой жрицы торжеств Светлане пришлось в буквальном смысле тащить ту самую Великую жрицу на руках, благо высокоуровневый рейнджер вроде нее мог проделать такой фокус играючи. Больше всего Светлана опасалась, что ее с ее не вязавшим лыка грузом увидят посторонние глаза и неправильно поймут увиденное, подумают, что Верховная жрица наклюкалась на празднике до невменяемого состояния - слухи о таком позоре явно не пошли бы авторитету Людмилы на пользу. Но им повезло - вновь помогли рейнджерские навыки Светланы + ее эльфийская суть, ну и неплохое знание города также сыграло свою роль (еще бы ему не сыграть - многие здания и целые улицы Светлана проектировала собственноручно, а потом следила за ходом строительных работ).

Как бы то ни было эльфийка-рейнджер с драгоценным грузом на руках незримой тенью проскользнула по улицам во всю празднующего города и никому не попалась на глаза. Немалое достижение, ведь несмотря на позднюю ночь город был ярко освящен и полон веселящимися толпами. После того как она проникла в храм, все стало совсем просто: благожелательно настроенный страж храма уловил невысказанное желание и укрыл эльфиек от посторонних взглядов сиреневым мерцающим туманом, причем укрыл от всех взглядов: как от взглядов находившихся на территории храма игроков, так и от взглядов разносивших вино и закуски слуг и даже других жрецов. Страж храма добросовестно провожал и охранял свою великую госпожу и ее любимую подругу до самой двери в покои Верховной жрицы и, лишь только когда за ними закрылась массивная дверь укрытого среди плодовых деревьев особняка, позволил себе отправиться по своим обычным делам. Общими усилиями Светланы и стража храма репутация Верховной жрицы была спасена. А еще стража храма грела искренняя благодарность любимой подруги его госпожи, которую та не забыла высказать вслух, прежде чем закрылась дверь. Доброе слово и кошке приятно, а страж Великого храма Трооатэны это далеко не кошка, хоть и не совсем живой, однако не хуже рожденных способный чувствовать, думать и помнить добро...

Оказавшись дома Светлана немедленно отправилась в ванную комнату, по пути раздав несколько четких приказов крутившимся вокруг слугам-заготовкам. Там, не доверяя служанкам сама раздела почти уснувшую Людмилу и засунула ее в заранее приготовленную ванну. Потом сама же мыла ее, следя чтобы та окончательно не заснула. Тем временем служанки унесли несвежие вещи, принесли чистую домашнюю одежду, приготовили постель. Вымыв совершенно сомлевшую подругу, Светлана старательно вытерла ее поданным полотенцем, другим высушила ей волосы, обтерлась сама, а затем, по прежнему не доверяя никому, вновь взяла Людмилу на руки, отнесла в постель, уложила.

Некоторое время с любовью рассматривала лицо во всю сопящей в две дырки подруги, ну а после, насмотревшись на родное лицо, нежно и осторожно поцеловала ее в губы, прилегла сама, обняла любимую сзади, прижалась к ней, заключила ее в кольцо любящих рук и вскоре сама засопела. Служанки укрыли сладко спавших эльфиек одеялом, а затем тихо-тихо как мышки начали убирать так и не пригодившуюся трапезу со стола: вино отправилось в погреб, большая часть масла на ледник, а мясной и творожно-лимонный пироги, свежая выпечка, сливки, икра и толика масла хорошо скрасили вечер слугам, особенно хорошо под дозволенное в честь праздника пиво.

Во сне.

Людмила.

Людмила оказалась в необычном месте: коридор, но... без стен, без пола, без потолка, без дверей, без окон, без света и тьмы, но все же почему-то коридор. Да, коридор, ведущий в неизвестно куда, исходящий неизвестно откуда, и она посередине между неизвестностью. Людмила взглянула на себя, моргнула... она в золотой с белым жреческой мантии, той самой что была надета на ней в ночь перед битвой в Хлебной долине. Удобной, легкой, красивой, но как потом оказалось просвечивающей едва не насквозь. Жрица покраснела от этого давнего воспоминания - почему та мантия снова на ней? Ведь она не надевала ее с тех самых пор, предпочитая не такие легкие и ласкающие кожу, но более плотные ткани. Мысль об этом потянула за собой другие, и эльфийка вновь оглянулась по сторонам, пытаясь понять, где она и как сюда попала. Моргнула... переступила ногами в сандалиях по гладкому, почти зеркальному каменному полу, моргнула... уставилась на стены из того же камня, на факелы в держателях, а вот потолок коридора остался тем же - ничто, сделанное из ничего.

По коридору кто-то шел. Людмила попыталась понять кто, до рези всматриваясь, прислушиваясь, даже принюхиваясь к приближавшемуся нечто, и... не смогла - не смогла увидеть, хотя смотрела прямо на того кто шел, не смогла понять, что она слышит, шум ли шагов, грохот обвала, шуршание змеиной чешуи, стук копыт, шипение огня (?) - нет, снова не смогла! Никакого запаха также не ощутила.