Степан Кирнос - Восхождение к власти: Начало

– Я служу Канцлеру! – Взревел воитель. – Я его стальной кулак, несущий кару и огонь нечестивцам, свет и спасение замученным! Я его латная перчатка, сокрушающая ересь и несущая весть о новом мире! Я пришёл сюда с требованием: вы должны присоединиться к Южно-Апеннинскому Ковенанту. В противном случае…

– Да что ты говоришь, ржавое ты ведро! – Нагло перебивая, закричал в порыве спеси Зариф, самодовольно улыбаясь. – Ты и твой канцлер – ничтожества, которые будут стёрты. Мои братья разберут тебя на болты, и продадут на рынке, с мясом, дровосек ты железный!

Данте заметил блеск металла в кучи крови и грязи. Юноша погрузил руку и вытянул револьвер Андрона. Полностью заряжённый, только заляпанный кровью, в боевом состоянии револьвер стал лишь искрой. Парень поднял оружие и направил ствол прямиком на Зарифа. «В голову стрелять нельзя, людей заденет» – подумал Данте и прострелил колени. Бандит не успел завыть, как юноша бегом преодолел метров десять и со всей силы ударил кулаком по лицу. Зариф плюхнулся в грязь, и тут же, постанывая, стал ползти. Парень, исполненный яростью и злобой, не стал церемониться и тут же вогнал со всей силы нож бандиту в спину. Вынул и ещё раз ударил. И так пока вся спина Зарифа не стала похожа на перепаханное поле, с ножом, торчащим между позвонков.

– Скажи, кто ты? – Низким грубым голосом заговорил воин.

– Как говориться, назови сначала своё имя, странник, и скажу своё. – Смахивая рукой, кровь и грязь с лица, вымолвил юноша.

– Что ж, – голос витязя стал глубоким, словно он запел праздничный гимн, – я один из девяти «Несущих Штандарт». Мы посланы Канцлером нести его праведное слово, и благую весть – начался Крестовый Поход против всей скверны, разорвавшей древний мир. Наш Канцлер несёт свет истины, он надежда этого мира на спасение, на объедение под одним началом. Я один из девяти первоначальных крестоносцев, которые выжгут скверну этого мира, неся рассвет новой эпохи. Я тяжёлая длань Канцлера и Господа, что первыми заложат фундамент новой «империи камня и веры».

– А я Данте Валерон, родом из Сиракузы-Сан-Флорен. – Проговорил парень, не зная что ещё больше сказать.

– Я уполномочен призывать себе на помощь любого согласного. Скажи мне, Данте, ты готов помочь мне в деле справедливости? Сейчас, я несу слово в ваш город, твой дом. Ты готов мне помочь и власть подле меня, дабы нести свет новых моральных истин?

Юноша обернулся вокруг. Он увидел, как местность постепенно занимают солдаты в серых шинелях, и несущие с собой знамёна Ковенанта – готический двуглавый орёл. Парень углядел, как бедные изнеможённые жители села впервые увидели лучик надежды в собственной жизни и уже ждут, как мир изменится в лучшую сторону. Они не верят в слова «Рыцаря», но наедятся, в душе, на инстинктивном уровне, на их правдивость.

– Неужели всё это сегодня ради всего этого. – Сам себе говорит Данте. – Неужто за десяток километров я вынужден встретить свою судьбу.

– Нет иной судьбы, кроме той, которую мы созидаем сами 2. – Хладно и сурово, словно чеканить металл, говорит грозный воин.

Все мысли в уме парня смешались. Он не может поверить, что сегодня всё делалось ради того, чтобы встретить стальной кулак, грузный молот нового мира. Парень прошёл сквозь липкие и колкие лапы ржавого мироздания, чтобы попасть на взор тяжёлой длани наступающей эры камня и веры. Теперь он перед наипростейшим выбором. Он может пойти по своим делам, сгинуть восвояси, уйти от грядущего сражения нисколько за мир, сколько за души людей. Либо выступить с пламенем, которые выжигает весь гной, нагноения и паразитов, высасывающих все соки с людей. Мир, Господь, а может судьба, или банальная череда случайностей привели юношу к этому исходу.

Юноша опустился на одно колено, одновременно благоговейно и обессиленно ответил:

– Да. Я готов пойти на службу Ковенанту и обратить гнев против нечестивой власти. Я клянусь в верности Канцлеру.

– Поднимись Данте! – Восторженно чеканит словом «рыцарь». – Теперь ты один из нас, готовься юноша, мы выступаем в Крестовый Поход и надеюсь, что ваши лидеры примут наши условия. Иначе, придётся поднять клинок и очистить огнём твой дом, полный скверны.

Спустя три часа.

Данте увернулся от выстрела. Слишком быстрое движение тела заставило юношу под действием инерции пасть на асфальт, и спустя несколько перекатов парень оказался в дорожной яме, закрывая голову от шальных пуль винтовок.

Секундой позже всю улицу впереди накрывает разрывной огонь с небес. Миномётные бригады залили обстрелом всё, что было впереди, целясь по наводке докладов.

Адские звуки разрыва снарядов сменились на клубы дыма и дождь из мелких кусочков асфальта и земли. Данте накрыл этот дождь, завалив горящим мусором, ломтями асфальта и прочими вещами. Через несколько секунд обстрел стих и юноша смог вылезти из укрытия.

Из ямы поднялся парень, в той же одежде, что и утром, только вот теперь он держит в руках автомат, а на куртке появилась нашивка принадлежности к Первому Сводному Вспомогательному Нова-Сиракузскому Гражданскому Полку. На лице грязь, а в сердце святая уверенность и преданность делу. Парень осмотрел территорию и на секунду предался воспоминаниям, как он пришёл ко всему этому.

После «Проклятья Бессилия» парень присоединился к наступающим силам Канцлера, идущего Крестовым Походом на Сиракузы-Сан-Флорен. Первоначальный Крестоносец лично вписал его в ряды вспомогательного полка и выдал ему оружие. Теперь он часть войска, теперь он часть Крестового Похода.

Данте знал, на что шёл. Ему надоели тысячи смертей от голода, его больше раздражает, что жалкая кучка богатеев проедает все ресурсы, оставляя простой народ гнить в нищете.

Юноша подумал – уж лучше он сгинет в пламени войны нового Крестового Похода, нежели останется в стороне, позволяя несправедливо сильным угнетать слабых. И только одной этой мыслью Данте привязал себя к великому и славному будущему.

План Первоначального Крестоносца состоял в том, чтобы открыто войти в город и поставить верховную власть перед ультиматумом. А тем временем военные силы Ковенанта подойдут к городу с двух сторон и возьмут его в окружение, а гражданский полк сыграет роль поддержки. Во всех случаях победа с больше долей вероятности окажется в руках Канцлера.

Но всё пошло не так. Приближающиеся войска обстреляли два часа назад ещё при их подходе к городу. Первоначальный Крестоносец моментально изменил план, сменив милость на гнев. Власть городской республики он объявил греховной и неисправимой, приказав атаковать. Так началась битва за Сиракузы-Сан-Флорен.