Степан Кирнос - Восхождение к власти: Начало

Данте спешит выбраться из «мёртвого» танка. Его пальцы цепляются за края люка, и мышцы подтягивают тело. Юноша быстренько оказывается асфальте под стеной дождя, осмотрев местность. Четырнадцать человек смотрят на парня, готовые исполнить любой приказ. Каждый знает, что их предводитель дал минутами ранее слабину, но и большинство отлично понимает, что значит воевать с беззащитными людьми, если ты не маньяк, а остальные только догадываются. Каждый понимает, но не может ощутить, что Данте ощущает себя лишь инструментом исполнения воли Канцлера, но не человеком.

– Командир, что будем делать? – Вопрошает один из воинов, чем возвращает Валерона к реальности.

– Пробиваться к площади. – Тяжело молвит парень. – Выполнять задачу.

– Господин, можно добраться за пару минут на танках по главной дороге.

Данте знает план города и помнит эту дорогу – единственная проходит через весь город. Так заманчиво, что там, скорее всего, их ждут минные поля, растяжки или засады. Даже такой несмышлёный и размякший враг понимает это. Губы Данте расходятся в ответе, приглушённо слышимом из-за противогаза:

– Нет, там будут засады и посты, которые с лёту не возьмёшь. Придерживаемся плана и наступаем через улицы и дворы. Выдвигаемся, отряд.

И пятнадцать бойцов став городскими тенями скрывается в одном из дворов став невидимыми для ворогов, которые сейчас озабочены тем, почему их системы ПВО молчат и не останавливают волну бомбардировщиков встречным вихрем огня, которые гудящей дланью смерти подлетают к городу…

***

Спустя тридцать минут. Площадь Свободы.

Из-за личного боя всё вокруг перестало на мгновения существовать, и ливень, льющий из ведра и ад вокруг, как будто отступили на второй план. Клинок прошёл мимо, но враг мгновенно разворачивается и пытается нанести новый удар. Лезвие боевого ножа проходит в считанных сантиметрах он брони и тут же Данте замахивается и рубит плашмя, однако гудящий от напряжения клинок, потрескивающий под дождём, уходит мимо, всё же юноша не растерялся и выводит его в рубящий широкий удар. Острие проходит по животу противника, облачённого в череполикий шлем, рассекая чёрную униформу, но и этого хватает, чтобы передать заряд, от которого противник пал на землю. Впопыхах Данте обнаруживает вражеский револьвер. Два громких залпа и противник испускает дух, мраморная плитка под ногами быстро становиться красной от крови.

Данте поднимет голову и замечает, что все его братья по оружию скованны боем или перестрелкой. Торс сильно болит от постоянных попаданий, ноги ноют и рука порезана от вражеского ножа. Пространство разрезают ливни пуль со всех сторон, а местность вокруг площади разрывается и стонет от количества снарядов и бомб, сотрясающие разрывами само мироздание. Над головой раздаётся жуткий гул, от которого охота зажать уши и пасть на землю – это эскадрильи сцепились в тяжёлой битве за господство в небе.

Юноша осмотрелся по сторонам в поиске автомата, но тут же удивился, как за последний бой сменились очертания площади. Раньше это был размашистый круглый участок земли с диаметром в полтора километра, окружёнными форменно и красиво подстриженными зелёными кустиками, высаженные высоким бордюром, а за кустами идут помпезные статуи и колонны, вместе с метровой бетонной изгородью, окаймляющей площадь по краям. И чем ближе к центру, тем свободнее от клумб с диковинными ни на что не похожими цветами, словно принесёнными с чужих планет и лавочек для отдыха. А последним произведением архитектурного искусства являются четыре огромных квадратных многоступенчатых фонтана, собранные из гранитных плит, где последний ярус выполнен из нефрита. В центре огромной площади, на холмистом возвышении находится конусообразный высокий обелиск, устремлённый на полтора сотни метров ввысь, на котором выгравированы имена деятелей Княжества. И всё находится на мраморной плитке, которая за несколько минут боя превратилась из белой в красную. И за пять минут интенсивного боя кусты практически перестали существовать, сгинув в вихре инфернального огня, выдаваемого из труб огнемётов, изгороди стали пылью, а мраморная плитка покрылась ямами, как гнойными язвами. Прекрасная площадь за мгновения времени обернулось изуродованным и шрамированным куском земли.

Стрекотание пуль, ударивших рядом с Данте и выбившим салют мраморной крошки, заставило его вернуться в бой. Юноша за секунду находит очертания автомата и совершает кувырок к нему. Рёв пуль их свист так и стоит у ушей, проходя в сантиметрах от каски. Цепкие ладони подтаскивают оружие, и палец давит на крючок со всей, словно от этого зависит сила очереди. Дуло озарилось пламенем и автомат приятно в руках загрохотал. Десяток выдавленных реактивных пуль с воем проносятся на триста метров и крошат солдат в чёрной амуниции. Щелчок. Магазин пуст. Рука тянется за новым, но внезапно в спину ударяется адская непреодолимая сила и слышится громоподобный рокот. Парня отбрасывает вперёд, он бьётся лицом и припадает в лужу. Его визоры обтекают снаружи кровью – ничего оттого и не видно. Юноша вскакивает сквозь боль на ноги и тут же пригибается, чтобы не стать жертвой шальной пули.

Враг повсюду, а сам Данте на открытой местности, как на ладони. Юноша это понимает и поэтому бежит к первой опрокинутой лавочке, очертания которой угодили краем глаза моментом ранее. Метр и парень прыгает под неё и каской сильно бьётся о железные ножки, но это мелочь. Пули зазвенели по лавки, отдавая металлическими нотками рикошета и Данте понял, что враг знает, где он спрятался. В ухе нагнетающий звон стал меняться на истошный писк. Новая обойма подогнана и снова Данте поднимается в пол роста. Палец прижимает курок и страшный грохот рока и сияние пламя, рвущегося из дула, отражающегося в мокром мраморе, знаменуют недалекую смерть для врага. И спустя мановение ока пятеро врагов, пробирающихся сквозь сожжённые кусты, так и остались там лежать с разворошенными телами, а шестой разлетелся на куски металла. Ещё один грохочущий залп и трое врагов сгинули в кровавом шторме.

Дороги возле площади, окружающие её, завалены кучами трупов и десятками стонущих раненых солдат. А края площади омыты литрами крови воинов Сицилийского Княжества, павших в напрасном рвении выбить «Утренних Теней» с позиции. Вокруг царит война, площадь утопает в крови, но воины Империи стойко держатся, не отдавая и метра занятой земли. Враг понимает, что эта атака провалена. По рациям раздаются чёткие приказы, и оставшиеся силы отступают на перегруппировку и зализывание ран. Данте ещё посылает фатальные пули для врагов, превращающие их в мешанину, но останавливается, не из чувства сострадания, а из-за того, что ещё целая война впереди и нужно чем-то воевать.