Степан Кирнос - Восхождение к власти: Начало

– Всем собраться, – запыхавшись, отдаёт приказ Хоругвион, – у обелиска. Живее.

Взор юноши простирается по всей площади. Снова. Отовсюду доносятся звуки стрельбы и грохот разрыва снарядов, но не здесь. Основные войска Империи только ведут тяжёлое сражение за порт и первый ярус. Главная дорога настолько хорошо укреплена, что стала неприступной крепостью, защищённой со всех сторон. Площадь взяли в кольцо дороги и даже основная, проходящая через весь город рассечена пополам ею, а вокруг пешеходные переходы и высотные здания второго яруса. Тут разные стили – есть и постройки, исполненные в эпохальной форме – барокко, попадаются и привычные, сделанные в конфигурации хай-тек, но и на глаза попадается извращение над пространством и домов в виде деконструктивизма 9.

– Данте, ты где? – Слышит из рации юноша и устремляется как можно быстрее к обелиску.

Двадцать бойцов собрались возле огромного строения, нависшим над всеми, как грозный судия. Сквозь визоры парень видит состояние бойцов – помятая пластина, изодранные штаны и разворошенные сапоги, перчатки, готовые разлететься на резаные ленточки в любую секунду. Солдаты сгорблены, прижимаются телами к земле, и отдышка говорят не просто об усталости, а едва ли не полном бессилии тела.

– Где остальные? – Вопрошает командир, роясь в нагрудном кармане. – А, медикарий?

– Шестеро серьёзно ранены и четверо убиты. – Хладно звучит доклад.

– Кто убит?

– «Крот», «Минотавр», «Сиплый» и «Мрачный». – Так же бесстрастно происходит перечисление погибших товарищей.

– Господин, где поддержка? – Звучит вопрос от одного из воинов, проверяющих автомат. – Мы так долго не продержимся.

– Что за упадничество, солдат? Вы избранные воины Императора и вы будете стоять насмерть, чтобы исполнить его приказ. Вы сражаетесь за будущее человечества, за право на его единое существование. Вы не имеете права дрогнуть, даже если против вас выйдет в бой легион из ада. Это понятно, солдаты. – Увидев мысленное одобрение, командир так же размеренно продолжает, активируя карту, и в воздухе зависает план города, собранный из красных лучей. – Подразделения «А» и «Б» связаны боем в порту и на первом ярусе. Эскадрилья и флот не в состоянии помочь, так как связаны тяжёлым боем. «Преторианцы» в количестве пятидесяти тяжёлых воинов готовятся штурмовать главную дорогу. По данным разведки там сосредоточены танки, артиллерийские орудия, зенитные орудия, минные поля и стрелковый полк. Тяжёлой пехоте «Серые Панцири» отдан был приказ поддержать «Преторианцев» в атаке. А искупительная ауксилия пропала сразу после высадки.

– Дёру дали, сволочи.

– Тише, «Яд». Тем самым ситуация ухудшается тем, что к столице медленно стягиваются войска из центра Сицилии. Через два часа в город вступят свежие силы и выбьют «Серые Знамёна» с занятых позиций. Наш Первоначальный Крестоносец прибудет только через десять минут с оставшимися «Утренними Тенями», в количестве двадцати воинов.

– А почему бы сейчас не пройти вверх и не выбить Князя из его дворца?

– Посмотри туда. – Израненная рука командира указывает на пустующую главную дорогу дальше по ярусу. – По данным разведки третий ярус кишит снайперами, и главная дорога усеяна автоматическими системами подавления живой силы. Автоматические турели, растяжки, ловушки и иные сюрпризы нас там ожидают. Нет, там мы не пройдём, поэтому отдаю вам приказ готовиться к обороне. Мы будем стоять до конца. Вольно.

Солдаты стали постепенно разбредаться в поисках боеприпасов и ища выгодного укрытия. Благо на разорённом войной площади этого предостаточно. Данте сел возле возвышения, прямиком на ступеньки, проверяя боезапас. Всю броню залил дождь, а из-за крови и сажи, многие части доспеха стали липкими.

– Брат, как тебе враг. – С усмешкой кидает вопрос солдат. – Даже и не думал, что из неженок они могут стать убийцами.

– Яго, это не солдаты армии Княжества.

– Как?

– На форму посмотри. У государственных солдат серая форма, у этих же чёрная. – Загоняя широкие пули в магазин, спокойно, но каторжно твердит юноша. – Это наёмники. Или ты думал, что они пустят в бой изнеженных воинов, которые спят в танках в преддверии нападения?

– Почему же они спали, совсем с ума сошли?

Юноша поднимает голову и видит только маску продвинутого противогаза, но Данте знает, что брат сейчас улыбается, вспоминая об оплошности бедных солдат, пускай они и на стороне врага.

– Всё просто, нас нужно втянуть в бой. – Юноша говорит и укладывает боезапас и карман становиться тяжелее, а парень продолжает. – Сначала мы разрезаем мягкую оборону, проникаем поглубже, а затем вязнем в наёмных частях Княжества и атака за атакой наше наступление захлёбывается. Затем свежие силы опрокидывают нас в море.

Данте поднимается со ступеней и осматривается вокруг в поисках врага, который может приближаться. Но ничего, лишь трупы и двадцать бойцов средь руин готовятся принять бои. Ветер усиливается с каждой минутой и артиллерийская канонада становиться всё сильнее.

Отсюда отлично видно, как первый ярус города захлёбывается в огне. Юноша смотрит туда и видит, как мирные люди расплачиваются за амбиции двух владык. Злоба растёт, но не до состояния отвержения клятв и верности Рейху. Со слезами на глазах «пиковый» смотрит в сторону моря. Далеко, но оно видно, а вместе с этим глаза ловят виды того, как целые дома погибают в шторме корабельного огня. Там земля разверзлась порезами, и пламя вьётся на многие метры ввысь. Вражеские корабли – огромные живые исполины, богато украшенные и являющие из себя не только военное совершенство, но и красоту отделки, гравировки и особого стиля, но теперь они идут на дно с сотнями живых людей, у которых есть семьи, дети и родственники.

– Ты как брат? – Рука Яго ложиться на плечо родственника. – В порядке?

– Вроде живой и готов воевать. – Горестно выдаёт слово за словом, в которых льётся огорчение, говорит Данте. – Ведь от нас этого только и требуют.

– Это наш приказ. Мы должны были, пойми. Мы сражаемся за новый мир и должны были это сделать, во имя блага миллионов людей.

– Яго, в этой войне нас запомнят не по целям, а по свершениям. – Смотря в сторону моря, не убирая визоров, в стёклах которых отражается далёкое пламя, заявляет Данте. – Мы пришли как убийцы и ведём, как разорители, против которых некогда и сражались. На наших руках – кровь невинных людей, которые ещё в игрушки не доиграли.

– А мы как жили? – С незначительным гневом выпаливает Яго. – Нас резали и убивали, как свиней. Нами помыкали, как собственностью. Нас заставляли биться против своих же братьев и жрать помои и пить гнилую воду. Почему я должен кого-то щадить, если ко мне пощады нет?