Денис Игумнов - Ночная смена [SelfPub, 18+]

Около полудня БТР-82 СМ доставил Ивана к границе зоны, над которой властвовала неспящая смерть, ухмыляющаяся, с гнилыми зубами, вылезшая из могилы и желающая столкнуть в освобожденное ею место целый мир. Перед ним росла стена фиолетового мрака, через мерцающую поверхность которой ничего не было видно, кроме блуждающих теней. Некая холодная завеса, сантиметр за сантиметром съедающая пространство живых людей. Пятно расползлось на несколько кварталов вокруг ВДНХ и двигалось дальше. После того как первые восемь штурмов штаб-квартиры Змеелиса с треском провалились, военные перешли к тактике дальних обстрелов очага заболевания города из дальнобойных орудий и ракет. Ракеты, даже самые умные, оснащенные современными системами самонаведения и телеметрии, выходили из-под контроля, как только пересекали границу царства тьмы, и падали с неба кастрированными железными цилиндрами, не причиняя никакого существенного вреда, за исключением их воздействия как больших метательных камней. Снаряды же быстро теряли в полете инерцию и, не достигнув цели, также шлепались об асфальт, в дальнейшем чем-то напоминая разбросанный повсюду неизвестным сеятелем железный горох неправильной формы. Короче, кроме случайных и непристойно малочисленных жертв, эффект при такой интенсивной бомбардировке равнялся нулю. Посланные же в столб мрака, уходящий в стратосферу, самолеты: штурмовики, бомбардировщики, истребители – неизменно сбивались с курса, их приборы выходили из строя, а пилоты становились безумными, и все полеты заканчивались одинаково – авариями в воздухе и следующими за этим падениями.

Сопровождающие Ивана гвардейцы предпочли не выходить из БТР и укатили сразу же, как только он покинул броневик. Их любопытство уступило месту страху, выполнив свое задание, они спешили как можно быстрее уехать из этого места под защиту стен крепости в Кузьминках (с недавнего времени месту дислокации всех штурмовых подразделений войск РХБЗ), ее орудий, минных полей, роботизированных огнеметов и прочих защитных систем.

Иван, не оборачиваясь (он терпеть не мог смотреть назад и прощаться), сделал шаг и вошел внутрь созданного Змеелисом филиала загробного мира на Земле. Из серого, но все же довольно светлого дня он переместился в ночь. Подняв голову, не обнаружил на небе ни облачка, а также ни одного знакомого созвездия. Луна отсутствовала, может быть, еще не поднялась из-за горизонта, а большинство звезд лучили на землю холодный, мертвый синий свет. Дома стояли темные, с выбитыми стеклами, как будто в них не жили уже десятки лет. Деревья преждевременно потеряли все свои листья, а трава завяла и почернела. Окружающая температура не поднималась выше одного градуса тепла, это при том, что вне пределов потустороннего заповедника мозгоедов было тепло, градусов двенадцать, а то и больше. Иван, стараясь держаться стен домов, бесшумно перемещаясь, двинулся в направлении главного входа на выставку.

Тихо, не то что ветра, нет даже легкого дуновения и никого вокруг. Эти кварталы города вымерли, что, впрочем, соответствовало ситуации. Немного беспокоило отсутствие мертвых жителей в этой запретной части города, хотя Иван понимал: они концентрируются вокруг своего короля, готовясь к ночному броску. И к нему вернулся запах из его снов. Теперь он ощущал в реальности густой, постепенно и постоянно раскрывающийся букет, состоящий из таких незабываемых ароматов, как вонь кошачьих испражнений, мокрой штукатурки и резкий, удушающий запах черемухи. Все кладбища в радиусе десяти километров опустели, отдав спящих вечным сном гостей закопанных в землю домин на службу Змеелису. Ближе к выставке стала все чаще попадаться брошенная военная техника. Не сожженная, не искореженная, а просто застывшая с распахнутыми в ужасе ртами люков. Экипажей, естественно, тоже не наблюдалось, ни в мертвом, ни в каком другом виде. На площади бронетехника стояла перемешанная в полном хаосе. Ее было так много, что хватило бы не на один ударный полк прорыва глубоко эшелонированной вражеской обороны. Тут же валялись остовы ракет и сплющенные в лепешку несколько самолетов, из-за их крайне измененного падением со значительной высоты состояния модели можно было определить, только прибегнув к помощи соответствующей экспертизы.

Площадь Иван преодолел за несколько секунд и, уже подобравшись к центральному выходу – каменной арке, заметил первых мозгоедов. Они ползали по облицованному камнем фасаду арки словно гигантские мадагаскарские тараканы. Другие ходили за железными прутьями забора, некоторые из них носили форму войск РХБЗ – это были остатки солдат не съеденных заживо штурмовых отрядов, перевербованных смертью в армию живых мертвецов.

Пройти незамеченным мимо этих опасных часовых было крайне сложно, если вообще возможно. Но и такой цели Иван перед собой не ставил. Убыстряя свой шаг по мере приближения к входу, он перешел на бег, а затем на прыжки, достойные книги инопланетных рекордов. Последний прыжок вознес его на верхнюю перекладину арки. Там на него сейчас же прыгнули двое мозгоедов в форме дорожных рабочих. Выскочили из-за лепестков лепнины величиной со слоновьи уши и, клацая остатками зубов, бросились на Ивана. Они будто умылись черными чернилами – мозгоеды истекали гнилым соком разложения. На голове одного из них все еще красовалась съехавшая набок оранжевая каска, отчего он приобрел несколько залихватский вид. Белки глаз стали серыми и тоже медленно оплывали, вытекая за грань нижних век. На них дрожали капли коричневого бульона тлена. Наверняка они источали непередаваемую вонь. К счастью, Иван не чувствовал других запахов (фильтры работали прекрасно), кроме тех (кошек, штукатурки и, конечно же, этой проклятой черемухи), что поселились у него прямо в мозгу. Сейчас они стали почти осязаемыми, живущими отдельной жизнью у него в ноздрях злыми муравьями.

Нападения он, можно сказать, не заметил. Сделав два коротких взмаха левой рукой, словно серпом срезал мертвых пролетариев, и те полетели с высоты пятиэтажного дома на асфальт. Ударившись об него спелыми грушами, раскроили черепа и треснули по швам. Пластмассовая каска отскочила дальше в сторону и, забавно перевернувшись, завертелась на месте. Покойнички в робах цвета апельсина ворочались, пытались встать, но не могли. Переломанные кости конечностей не держали это подобие упившихся спиртом до степени церебрального паралича обычных алкашей.

Хрипя и завывая, к арке со всех сторон бежали стаи возбужденных появлением такого врага мозгоедов. Дождавшись, когда они окружили каменные створки проходных ворот, а первые их ряды, поддерживаемые товарищами, уже висящими на арке, закарабкались к Белову в предвкушении его сочного, так соблазнительно для них пахнущего мозга, он прыгнул. Ввязываться в бой в данных обстоятельствах – дело бессмысленное, даже имея на руках такие козыри, как его феноменальные физические возможности, помноженные на технические чудеса костюма. Сейчас все решало время. Иван на секунду почувствовал себя полностью свободным, даже запах, характеризующий неминуемо сокращающееся расстояние до Змеелиса, перестал быть настолько раздражающе настойчивым. Он летел секунды три и далеко позади себя оставил гудящую толпу разучившихся говорить покойников. Приземлившись за их спинами, Белов не стал дожидаться реакции, а побежал наискосок влево, туда, где на фоне черного неба и синих причудливых созвездий выделялся костистый силуэт большого колеса обозрения. Он хотел пройти аллеей аттракционов и выйти к указанному ему разведкой павильону, но путь ему преградила новая толпища мозгоедов. Он и не подозревал, насколько много их здесь обитало. Они стекались к нему словно клопы к спящему молочному поросенку. Те, кто только что стоял около входа, повернули и устремились к Ивану. И из глубины выставки подходили все новые особи молодых адептов хозяина их болезни. Единственным свободным проходом оставался переулок, ведущий к колесу. Иван решил еще раз проделать трюк, который у него получился в первый раз. Вытащив из набедренной кобуры плазменную винтовку, он стал прорываться к колесу, отстреливая наиболее назойливых мертвяков, подбегающих к нему одними из первых, в качестве авангарда их армии.