Денис Игумнов - Ночная смена [SelfPub, 18+]

«Птжууу, птжууу, птжууу», – пела винтовка, и в белых, нестерпимо ярких вспышках покойники превращались в головешки, окутанные облаками из искр и пара. Они осыпались пеплом, разваливались и застывали кучами теплой золы, которые Иван Белов с легкостью перепрыгивал. События развивались со скоростью света. Мелькали кровавыми мазками кривые рожи, перекошенные рты, слепые глаза, скатываясь в клубок ночного кошмара в воображении. Иван успевал заметить все, опередить и обезвредить любую угрозу. Зашевелилась лежащая под деревьями аллеи куча опавших листьев – и он уже выпускал по ней пару конусов плазмы, а не успевший подняться из засады плешивый череп, обгрызенный плесенью и могильными жуками, сгорал синим пламенем. Прыгающие с деревьев на Ивана мозгоеды попадали под удары его ножа, величиной более похожего на меч, нежели на оружие ближнего боя, но в руке такого великана, смотревшегося игрушкой. Он разрубал их еще в полете на две-три трепещущие части и бежал дальше. Так с винтовкой в одной руке, с ножом в другой и ранцем молнемета на спине достиг колеса обозрения.

Уподобляясь обезьяне, Белов, быстро перебирая руками, почти не помогая себе ногами, перебрасывая свое тело с перекладины на перекладину, быстро поднялся наверх. Ловко закинул себя в закачавшуюся под его весом погребальным ковшом кабинку. Ему еще раз открылось завораживающее зрелище, только сейчас обзор был полным. Иван мог видеть и ночное нездешнее небо, и далекие стены столба границ, окружающие это царство демона-захватчика. Согнув ногу в колене и поставив ее на край кабинки, он перегнулся и посмотрел вниз, там, подобно темной воде весеннего половодья, кишело многоголовой черной икрой озеро живых мертвецов. Он сильно оттолкнулся и прыгнул. В этот раз его полет прервался, едва начавшись. На него сверху, из висевшей над ним кабинки спрыгнул разъяренный мозгоед. Мертвец ударил его своим весом, и они вместе, преобразовав полет в падение живого метеорита, помчались вниз. Иван успел перевернуться, а мозгоед, безуспешно терзавший его шлем, оказавшись у него на груди, ударил головой в обзорное стекло, но только сам проломил себе голову. Мозгоед был одет в дорогой костюм, на рукавах блестели алмазные запонки, когда-то белая рубашка стала серой, галстук, прошитый золотыми нитями, по-прежнему удерживался на месте золотой скрепкой. Глаза лихорадочно блестели, а глубокие серые морщины делили толстую, уже начавшую отслаиваться кожу лица на ровные сектора. Иван схватил его за бока и сжал. Изо рта трупа выплеснулось нечто настолько гнусное, тягучее и липкое, каким может быть только дерьмо покойника. Все произошло за секунду, а потом последовал удар страшной силы. Иван всей своей увеличенной сидящим на нем исчадием ада массой впечатался поясницей в окружающую колесо железную ограду. Позвоночник выстрелил страшным треском, но не сломался, костюм принял на себя значительную часть удара. Мозгоеда отбросило в сторону и веретеном покатило под ноги прущих к упавшему герою прямых родственников подсознательного страха. Кроме хруста своих позвонков Белов услышал гораздо более побеспокоивший его звук. Такой характерный металлический треск и потом тихое журчание жидкости, эти звуки очень напоминали шумы, исходящие от бытового холодильника на этапе разморозки. Иван приземлился прямо на брусок реактора. Тот не разрушился, но, возможно, был поврежден. Несмотря на свой сверхпрочный титаново-керамический корпус, на такие перегрузки он рассчитан не был. Защитный кожух представлял собой армированный мешок, вшитый между слоями экзоскелетного костюма. И даже если бы случилась протечка, хладагент вытек бы в эту оболочку. К сетованиям на судьбу и гаданиям по поводу возможной непоправимой поломки ситуация не располагала. Энергия в костюм по-прежнему поступала в необходимом объеме, а значит, беспокоиться было не о чем (?). Белов быстро перекувыркнулся через голову и, кинув пару светодымовых гранат в сторону приближающейся опасности, шмыгнул в кусты. Под надежной защитой дымовой завесы он пополз. Полз он быстро, словно прирожденная змея-землеройка, и ему удалось на минуту обхитрить трупы, опередив ближайших преследователей метров на двадцать. Пока ослепленные мозгоеды искали его, он сделал круг и выскочил на главную дорогу.

Теперь до логова Змеелиса оставались сущие пустяки, метров сто. Он выбрал своим штабом павильон «Украина». Перед зданием стояла толпа его охранников, все самые здоровенные особи собрались тут. Ниже двух метров здесь ни одного мозгоеда не было. У Ивана создалось впечатление, будто где-то откинула копыта целая баскетбольная команда в полном составе. И в этом случае стесняться ему было нечего, он подрос до такого размера, что подходил на роль центрового на любой баскетбольной площадке. Кинув термическую гранату точно в район входной двери, он под грохот лопнувшего шара огня ринулся в самую гущу растревоженных покойничков. Стреляя на ходу, крепко сжал в левой руке десантный нож, размером не уступающий иным мечам, смелым тараном врезался в изломившийся строй мертвецов-охранников. Некоторые из них горели, но все равно кидались на Ивана и тут же уничтожались им. Он прошел сквозь их сумбурный боевой порядок словно раскаленный клинок, пронзающий кусок сливочного масла. Уничтожив половину охранения и разметав по сторонам света остальных, он, ступая по их вздувшимся от трупных газов животам, вошел в павильон.

Внутри Белов по инерции сделал еще несколько шагов, и его настигло чувство глубокого разочарования. Обозрев открывшуюся взору картину, он понял: его надули. Из всех щелей бетонного пола и темных углов выползали голодные мозгоеды. Из мусорных куч, отбрасывая в сторону листы гипсокартона, на него лезли трупы. Путь к отступлению тоже был отрезан стеной беснующейся нечисти. В здании до прихода сюда вечной ночи шел ремонт, а с потолка, пробив купол павильона, запутавшись в кабелях и опираясь на обнаженные прутья арматуры, свисала сверхмощная ракета малой дальности, возможно снаряженная ядерным зарядом так же малой мощности. Она, как и все ее предшественницы, не взорвалась и теперь болталась бесполезным куском металла под потолком. Об этом Ивана не предупреждали, да он этому не очень и удивился. У начальства всегда оставались тайны, как бы оно ни пыталось казаться предельно открытым и доброжелательным. Военные руководители предпочитали иметь несколько козырных тузов в рукаве и с точки зрения безопасности страны поступали совершенно правильно. Иван был на них не в обиде, тем более что их затея на этот раз не удалась. Но не это вогнало Ивана в тоску. В этом строительном беспорядке не было Змеелиса, лишь его верные слуги сползались к незваному гостю. Если он здесь и был, то давно ушел. Об этом Ивану говорил и запах в его воспаленном разуме. Он не стал более отчетливым, оставаясь на уровне нестерпимой вони и не переходя в разряд аромата удушающих газов. Второе, на что Белов обратил внимание, приняв холодный душ демонической хитрости своего врага, – это поясница. Ее мышцы начали пульсировать, а кожа – пылать нестерпимым жаром. Значит, реактор все-таки дал течь. Косвенно это подтверждала и температура тела Ивана, повысившаяся на полтора градуса, а напрямую указывал мигающий в углу голографической панели информации восклицательный знак со значком повышенной радиоактивности. В горячке боя он не заметил ни его, ни звуковой предупредительный сигнал. А сейчас, каким бы ты здоровяком ни был, с лучевой болезнью шутить не рекомендуется.