Денис Игумнов - Ночная смена [SelfPub, 18+]

– Это, конечно, очень интересно. Только я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне. Жить вечно я не собираюсь.

Королев немного склонил голову к правому плечу, сузил глаза. Про себя подумал: «К тебе-то, дружок, это имеет непосредственное отношение. Не ожидал, что наш герой окажется до такой степени недогадливым. Тебя ведь сам мастер смерти пометил бессмертием. Теперь ты им обмазан по уши. Может, ты этого не замечаешь, но в тебе уже начали нарастать внутренние противоречия. Ты стал другим, по сравнению с первыми нашими встречами до проникновения, ты изменился». Но ничего этого вслух говорить он не стал и, вернув голову в нормальное вертикальное положение, произнес:

– Я думаю, вы не достойны того дара, который у вас есть. Того дара, из-за которого вас выбрали первым испытателем, – доктор осознанно шел на провокацию, решив проверить, что из этого получится, как в этом случае поведет себя обновленный Иван. – Для меня вы схожи с человеком, родившимся с абсолютным слухом и редкой способностью творить, которые он сначала неразумно расходует, тратит на пустяки, а затем опускается до мелкого жулика или горького пьяницы.

То, что последовало за выпадом доктора в сторону Белова, стало неожиданностью для них обоих.

– Да, нелицеприятная оценка, – опустив глаза, застыв горой потенциального разрушителя, спокойно сказал Иван и неожиданно добавил: – И все же скрепя сердце должен с ней согласиться. По правде сказать, мне этот подарочек на хрен не нужен, благо он не природный, как вы думаете, а приобретенный во вполне разумном возрасте.

Всем своим видом доктор показывал вопросительную заинтересованность в дальнейших объяснениях.

– Вы ведь наверняка в курсе всех проектов вашей епархии, как прошлых, когда наш род войск назывался просто – химические войска, так и будущих, когда он, я уверен, перерастет во второй по численности, после сухопутных.

– Конечно, я подробно изучил их все, начиная со времени первых испытаний отравляющих газов в нашей стране и заканчивая проектом «Посылка».

– Тогда вам должен быть памятен один из самых необычных из них, называемый «Зернохранилище».

По лицу доктора стало понятно, что он очень хорошо помнит этот проект. Иван начал свой рассказ.

– Я, как вам известно, служил в одном из подразделений РХБЗ, непосредственно обслуживающих объекты хранения ядовитых боеприпасов. На лето солдат нашей части вывозили на учения. Мне до дембеля четыре месяца оставалось. В месте запланированных в том году учений (сплошные степи, ни одного постоянного поселения и хутора) как раз и находились объекты проекта «Зернохранилище». Примерно в двадцати-тридцати километрах от нашего лагеря. Среди солдат о нем ходили легенды, в основном говорили разную чепуху. Мне запомнилось, как сержант из соседней роты рассказывал, что там в конце восьмидесятых проводились опыты по созданию сверхлюдей-суперсолдат. – При этих словах Королев позволил себе еле заметно улыбнуться. – И вот за четыре месяца до дембеля…

Жара, солдаты после утренних занятий рассредоточились по временным домам – бледно-зеленым брезентовым палаткам. В них тоже было душно, но зато отсутствовало жарящее кожу солнце. Накинув на плечи мокрые простыни, они отдыхали. Я как раз подошел к титану, чтобы наполнить флягу теплой, отдающей железными опилками (об этом знал заранее) водой. Не успел я закончить, как вошел наш командир лейтенант Старожилов, всегда гладко выбритый, подтянутый красномордый бычок тридцати лет от роду. Осмотревшись, он по проходу между солдатскими койками вышел на середину палатки и, как мне показалось, гневно рявкнул:

– Второй взвод сегодня в пять часов вечера в полном составе выезжает на учения, построение рядом с палаткой.

И все. Сообщив эту, в общем-то, рядовую новость, он уверенным шагом ретировался. Ехать куда-то, не поужинав и в третий раз за неделю перебиваясь сухим пайком, мне не хотелось. Хоть прогулка и была назначена на время, когда солнце, потеряв часть своей обжигающей силы, клонилось к горизонту, спрятаться в степи в тенечке возможности не было, ибо отсутствовали предметы, отбрасывающие необходимое количество тени. Но в армии приказы командира не обсуждают, особенно в нашей армии. И я считал, что, в общем-то, это правильно. Армия не парламент, нечего глотки зазря драть, иначе воевать некому будет. Кому охота в атаку ходить, ура кричать, а надо, так как Родина!

Ровно в пять построившись в две линии, в полной боевой выкладке мы стояли у нашей палатки, а Старожилов прохаживался мимо нас туда-сюда. Мой армейский товарищ, Георгий Тузов, заводила всего взвода, щербатый зубоскал, живчик, ниже меня ростом на полголовы и к тому же худой, как щепка, скривил рот в сторону и так, чтобы его слышали ближайшие к нему сослуживцы, сказал:

– Маятником наш сторож мотается, видно, волнуется. Не к добру, не иначе, на нас хотят какую-нибудь новую дрянь испытать.

Кто-то с заднего ряда так же тихо произнес:

– Изыди, сатана!

Услышав перешептывания на дальнем от него краю строя, лейтенант скомандовал:

– Смирно! Едем мы сегодня на законсервированный в начале девяностых объект.

Услышав такое, Тузов голосом сварливой бабки прокомментировал: «Ну вот, начинается, пожрать спокойно не дадут, изверги».

А тем временем командир продолжил:

– Все ценное оборудование там давно демонтировали, и нам предстоит вывезти всего несколько оставленных в хранилище контейнеров, предназначенных для утилизации, и убрать остальной хлам. Принято решение объект передать в ведомство ВДВ. Поэтому ничего лишнего к приезду их специалистов быть не должно. Понятно? Вопросы.

Конечно, у солдат были вопросы. Не первый год, так сказать, служили и насмотрелись на химически и бактериологически опасное добро вдосталь. И, конечно, первым решился задать вопрос Тузов:

– Разрешите, товарищ командир?

– Давай.

– Нам не выдали защитных комплектов.

– Ну и что?

– То, с чем нам придется иметь дело, безопасно?

– Совершенно безопасно. Просто просроченный экспериментальный витамин, от него и блоха не сдохнет.

«Блоха, вероятно, и не сдохнет, а человек запросто копыта откинуть может. Ведь бывало же раньше, что японцы чумных, вполне себе таких живых, подвижных блох в Монголии разбрасывали», – подумал я.

Вообще, довольно странное заявление, если подумать. Но расспрашивать командира никто дальше не стал. Солдат погрузили в три грузовика и повезли в сторону пустынных солончаков. Объект находился на границе между степью и соленой пустыней. Пока ехали, я, так и не привыкший к здешнему климату, много потел. Сухо, ветер, трепавший брезентовые тенты грузовиков, никак не спасал от жары. Наоборот, чувствовал себя курицей, засунутой в аэрогриль. Раскаленные почти до сорока пяти градусов потоки воздуха дышали жаром больного лихорадкой. На зубах поскрипывал песок, а на форме ровным слоем все больше накапливалась желтая пыль.