Кирилл Артюгин - Мороз [SelfPub 16+]

– Один.

Вспышка. Свет погас.

– А-а! – Боль пронзила правую руку Толимана.

Сестра рухнула к его ногам. Он включил осветитель и осмотрел руку. Десятки тончайших клинков торчали из плеча. Четыре из них прошли кость насквозь. Несколько клинков скользнули по ребрам.

– Сука, – он пнул лежащего репликанта.

С потолка в двух метрах от Толимана рухнула другая сестра. Еще три безжизненно повисли на стенах.

– Второй козырь! – уважительно кивнул Лейкоцит. – Ты действитерьно насредник Икса. Даже оборвар мое подкрючение к Рейкоциту, да! Давно я не чувствовар такой тишины в горове.

– Спасибо, но есть одно "но"! – Толиман закинул контейнер обратно за спину, снял с магнитного замка пистолет. – Это не второй козырь.

– Ну, так это и не все сестры! – криво ухмыльнулся Лейкоцит. – Еще два десятка идут. Помоги нам выжить, выпорни мою просьбу, да! И я гарантирую тебе место гравы департамента безопасности. Нам нужны такие рюди. Что ты дераешь?! Мы не враги! Опусти писторет! – попятился Лейкоцит.

Толиман с наслаждением вдавил спусковой крючок.

Хлопок.

На лбу Лейкоцита появилась маленькая черная точка. Он замертво рухнул на спину.

Толиман опустил пистолет.

***

Раздалась слепящая вспышка, запахло железом. Сестры не атаковали, просто стояли рядом и издавали едва слышный звон.

Аркус лежал парализованный не в силах даже вдохнуть. Легкие горели, а перед глазами проносились обрывки старого сна, где он, уже морщинистый старик, прилег отдохнуть у двух вымахавших до неба дубов. Видение становилось все четче, и Аркус терял чувство реальности: вырисовывались усеянные домиками склоны гор и зеленые леса, покрывшие все, насколько хватало взгляда.

– Говорят, старики остро чувствуют приход смерти, – обратился он к сросшимся дубам. Аркус взглянул на свои непривычно загорелые руки, как на чужие. – Постойте! Я не нашел Толимана! Я не должен быть здесь!

Аркуса выбросило из видения. В легкие ворвался холодный воздух, глаза слезились от света. Он жадно дышал, пока голова не закружилась.

– Звон стих? – опираясь на руки, Аркус встал на колени, затем поднялся, выпрямился и подал руку Даре. С десяток сестер неподвижно стояли вокруг них. Пускай Аркус уже не боялся, но в груди все еще щекотало.

– Что с ними? – Дара робко протиснулась между сестер, стараясь не касаться их.

– Сломались? – Аркус закашлялся: видимо, еще не пришел в себя.

Сестры одновременно сверкнули глазами, встали на четвереньки и в две секунды исчезли в том тоннеле, из которого пришли, оставив после себя царапины на камне и трупы патрульных с размозженными головами и вспоротыми животами. Только одна из сестер убежала в тоннель, ведущий наверх.

Аркус не мог различить лиц патрульных, лежащих в луже крови. Он зажал нос и поспешил отвести взгляд:

– Так вот откуда железный запах… Дара! Там Мороз!

– Аркус, что с тобой?! – она подбежала и принялась ощупывать его дрожащими руками. – Говорила, улетать надо! Так больно? А так?

– Ты чего? – засмеялся Аркус, перешагнул патрульных и прошел в длинную узкую комнату уставленную рядами стеллажей с аппаратурой, реагентами и канистрами. – Так вот что они звали "хранилищем".

В конце комнаты лежали копии Мороза-Два, а рядом с ними в прозрачной упаковке Мороз-перчатка.

Аркус зашагал к ним, но его с силой одернули. В груди вспыхнула боль.

– Да стой ты! – крикнула Дара. – Ой, прости. Больно?

Он оглядел себя и от шока на пару секунд забыл, как дышать. В правом боку на синем скафандре разрасталось черное пятно. Причина щекотки в груди стала понятна. Голова закружилась, ноги ослабли, Аркус оперся спиной о стеллаж и медленно сполз на пол.

– Сиди, я найду матрикс! – Дара бросилась к стеллажам. На пол полетели отбракованные колбы. Они звонко разбивались, устилая все осколками.

– Аккуратнее с реактивами. Вряд ли случится взрыв, но аллергию мы поймать можем. – Аркус удивился своему спокойствию.

– Молчи! Не трать силы, – Дара выронила из рук пакет. Желтый порошок рассыпался по полу. – Его тут нет! Нет матрикса!

– Успокойся, – поднялся Аркус. – Ты паникуешь больше меня. Смотри, я спокоен, значит, ничего страшного не произошло. Жить буду.

Дара заплакала и обняла его.

– А если ты не… – она всхлипнула и утерла нос рукавом.

– Я обещал, что все будет хорошо, – он нежно поцеловал ее в губы и провел рукой по мягким волосам. Дара лишь покачала головой.

Аркус мягко отстранил ее и пошел за Морозом-перчаткой, лежащим в конце комнаты.

– Они ничего не трогали. Поляризатор на месте. Помоги закрепить его.

– Зачем? – Дара стерла слезы тыльной стороной ладони.

– АМК не спасли тех двоих от репликантов. Но Мороз может сработать.

– Сказал бы ты год назад, что станешь сумасшедшим воякой против роботов! Аркус, пожалуйста, пошли найдем медблок. Перед кем тебе геройствовать?

– Может, соизволишь помочь с поляризатором?! – нетерпеливо выкрикнул он, стягивая шлем и примеряя угол для крепления поляризатора.

Дара покачала головой, медленно отступая.

– Я найду доктора и вернусь! Жди здесь!

Она выбежала из хранилища.

– Стой! – Аркус хотел броситься за ней, но резкие движения отдавались острой болью в груди. Даже предательство Толимана задело его не так сильно, как уход Дары. Он скрипел зубами в бессильной злобе. С десятого раза, наконец, получилось закрепить поляризатор на затылке и надеть поверх него шлем. Аркус снял верхнюю часть скафандра, оставшись в пропитанной кровью водолазке, и нацепил на правую руку серебряную перчатку-излучатель. Интерфейс управления еще в Иркутске был заблаговременно вынесен на отдельную панель на запястье.

– А-а! – выходя из хранилища, он пнул полупустую железную канистру. – Ненавижу!

В углу станции нашлась неприметная белая дверца в цвет стен. Она вела на неосвещенную пыльную лестницу, уходящую вниз. Который раз за день Аркус оказался в абсолютной темноте и спускался, вцепившись руками в перила.

Вскоре о себе дал знать и голод. Аркусу мерещилась кружка со сладким порошковым чаем и миска с зеленым пюре. Несколько раз хотелось лечь на ступени и отдохнуть, но он знал, что не сможет подняться.

В темноте чувство времени притупилось. Чтобы не отключиться, он считал ступени – оказалось шестнадцать на пролет. По ощущениям он спускался уже час, когда лестница кончилась. Он ощупал стену и нашел дверную ручку. Снаружи раздался хлопок выстрела. Аркус аккуратно толкнул дверь и вышел в темное помещение. Оно оказалось просторным. Он понял это по эху своих шагов: оно возвращалось дольше, чем на лестнице. Придерживаясь стены, как ориентира, он ковылял вперед.

– И какой это этаж? – вслух рассуждал Аркус. – Если Толиману нужно Сердце Южно-Сахалинска, он спустится на дно города.