Алекс Маршалл - Пепел кровавой войны [исходный файл книги]

Он сомневался, что когда-нибудь привыкнет к этому зрелищу — к горным хребтам из залитых лучным светом крыш, что тянулись до самого озера. Чи Хён утверждала, что Весенний дворец еще красивей, но как мог Мрачный хотя бы представить себе такое? В какой-то момент все вокруг становится прекрасным, как кудри младенца, и лучше быть уже просто не может.

Еще недавно он неуютно чувствовал себя под открытым небом — мерещилось, что из-за каждого облака к нему подкрадывается Безликая Госпожа. Теперь, когда песня удалась на славу, он не отказался бы встретиться снова с богиней, чтобы поприветствовать, ударив в ее могучий кулак своим, и поблагодарить за помощь. Однако он все еще тревожно озирался бессонными ночами вроде этой, хотя различал только величественный силуэт рябины, раскинувшей ветви в небе над городом.

Это не совсем то же самое, что вернуться к затухающему костру, возле которого тебя ждет дедушка, — но очень близко, ближе некуда. Временами Мрачный думал, что не спешит забраться на дерево и отыскать черное копье, которое дядя Марото оставил на одной из ветвей, по одной-единственной причине: он постоянно чувствует, как старик наблюдает за внуком, в какой бы части Отеана тот ни находился... Ну хорошо, еще и потому, что подъем получился бы очень тяжелым и Мрачному, с его везением, пришлось бы обыскать слишком много упирающихся в небо веток.

А может, дед избавит его от неприятностей, свистом даст понять, на какой ветке подстерегает опасность? С этим старым Волком ни в чем нельзя быть уверенным. Когда рассчитываешь на доброе отношение, он вдруг делается жестким, как алмазный ниппель [17], а когда ожидаешь, что дед рассердится, он ни с того ни с сего улыбается тебе и угощает биди.

Мрачный вздохнул и залюбовался рябиной, чья бледная кора мерцала под луной, словно дерево было вырезано изо льда. Напрягая глаза, он даже с такого расстояния смутно видел бесплотных демонов, скакавших по ветвям. Когда Мрачный был еще щенком, мать и дед часто рассуждали о его глазах снежного льва — проклятие это или благословение, дар богов или метка демонов. Но здесь, на Непорочных островах, люди, похоже, не видят большой разницы. Дух, он и есть дух, далекий от понятий добра и зла, хорошего и плохого. Мрачному нравилась такая трактовка, хотя он был уверен, что его новообращенная мать ни за что не согласится с этим.

Легкий морской ветерок взъерошил волосы, и Мрачный подумал о том, как жарко сейчас должно быть в Мерзлых саваннах, если мать права и они действительно начали таять, а не просто настал очередной период потепления, к чему в Кремнеземье всегда относились с излишней серьезностью.

Раздвижная стена в спальню открылась, и на балконе появился Гын Джу. Казавшийся Мрачному нежным ветерок заставил непорочного вздрогнуть в своем балахоне. Конечно, это мог быть просто предлог, чтобы Мрачный обнял его, но в любом случае так и вышло.

— Опять беспокоит живот? — прошептал Гын Джу, прижимаясь к Мрачному.

— Нет, на самом деле мне лучше... А как твоя рука?

— Ее отрезали.

Мрачный покачал головой:

— Неужели это никогда не пройдет?

— Вряд ли, — ответил Гын Джу и потерся обрубком плеча о подмышку Мрачного. Тот не клюнул на такую грубую наживку, и непорочный спросил: — Хочешь о чем-нибудь поговорить?

— Нет. То есть я просто...

— Семейные неприятности?

— Да, семейные неприятности. — Мрачный усмехнулся и крепче обнял Гын Джу. — Я потерял деда, но справился с этим. Потом потерял дядю Марото, едва мы с ним наконец-то помирились, и мне было плохо, даже хуже, чем после смерти дедушки, но я снова выдержал... Почему же она убежала, даже не увидевшись со мной? Как я могу здесь что-то исправить?

— Никак, — твердо произнес Гын Джу. — Ты сделал все, что мог, для этой женщины. Но она сумасшедшая.

— Да, но это моя семья, — использовал Мрачный тот самый аргумент, которым мать отбивалась от соплеменников, раздраженных тем, что сделали или сказали Мрачный с дедом... или не сделали и не сказали.

— Мрачный, а тебе не приходило в голову, что она потому и не рискнула повидаться, что не знала, как все уладить? — Гын Джу положил голову ему на плечо. — Твоя мать очень гордая, очень упрямая и совершенно безумная. Если бы она могла еще что-то сказать — или, что вероятней, доказать тебе в драке, неужели сбежала бы?

— Нет, — вздохнул Мрачный. — Я понимаю, что ты прав. Ее дорога — это ее дорога, и, если Лучшая наконец-то признала, что нам не по пути, мы все можем теперь спать спокойно.

Храп императрицы Непорочных островов заставил обоих улыбнуться. Утром они займутся проблемами, что накопились у телохранителей кровавого узурпатора престола Малых Небес, как назвали Чи Хён острова, отказавшиеся признать новую повелительницу. Но еще по крайней мере пару часов они могут наслаждаться своими исполнившимися мечтами. И пока Мрачному не мешала маска Гын Джу, Мрачный целовал своего возлюбленного на балконе Зимнего дворца.

А потом они вернулись назад, в постель, которую делили с императрицей Чи Хён Бонг.

Рогатые Волки не ездят на облучках, для нарушения этого закона необходима серьезнейшая причина. Такая, например, как избыток пассажиров в фургоне и их бесконечная болтовня — час за часом, день за днем. Пурна была достойной охотницей, но очень уж шумной, а ее друзья оказались еще шумней. Оба иноземца выглядели очень старыми, и следовало ожидать, что они будут разговаривать громко, — отец Лучшей, к примеру, с годами становился все раздражительней. Эти густо надушенные седые шкуры к тому же пели про такие невероятные охоты, что Лучшая подняла бы их на смех, если бы сама не жила в те безумные времена. Но ни герцогиня Дин, ни граф Хассан не ограничивались рассказами о славных битвах. Если уж на то пошло, для них все это было лишь дополнением к пирам, на которых они побывали, азартным играм, которые они придумали, и непристойным песням, которые они выучили. Именно песни и заставили Лучшую однажды вечером взобраться на крышу вардо и сесть рядом с Неми, и охотница с радостью обнаружила, что такая езда похожа на полет над бесконечным полем меч-травы.

— Вот это место, — сказала Неми, остановив Миркур возле сального пятна на земле, где не росло ни единой травинки. Круг был очень похож на тот, куда Лучшая вступила в заброшенной церкви посреди леса Призраков. — Я могу отвезти тебя дальше — мы должны доставить друзей Пурны прямо в Змеиное Кольцо, так что несколько лишних дней пути мало что изменят.

— Здесь мы встретились, здесь и разойдемся, — ответила Лучшая. — Дальше я пойду одна.

— Ну хорошо. Передать Пурне, что ты хочешь попрощаться? — спросила Неми Горькие Вздохи, оказавшаяся куда сентиментальнее, чем можно было ожидать от ведьмы.