Евгений Щепетнов - Выстрел из прошлого [litres]

– Почему без ума? Что, они с ума сойдут? Станут идиотками?

– Хе-хе-хе… ну-у… в какой-то мере – да! Ладно, ладно – это выражение такое! Значит оно – женщины в тебя влюбятся. И будут о тебе мечтать и тебя добиваться!

– А зачем? Зачем они будут меня добиваться?

– Кхм… вот это да! Все время забываю, что ты со странностями. Сейчас я тебе расскажу, что делают женщины и мужчины, когда им очень этого хочется.

Рассказ с пояснениями занял целых полчаса, и Юсасу очень пригодилась та книжка, которую он продал возчикам за несколько серебряных монет.

Честно сказать, сексуальный опыт у него был почти никакой. Если не считать регулярного самоудовлетворения, у него было всего две женщины, обе из дешевых шлюх. После второй пришлось бежать к лекарю и оставить там месячный доход. Иначе мужское достоинство просто бы сгнило. Вот после этого прискорбного случая Юсас и решил повременить с женщинами до тех пор, пока не заработает на дорогих, чистых шлюх.

Дегер расспрашивал о сексе с простодушием ребенка, и Юсас почувствовал себя умудренным опытом и украшенным сединами старым мудрецом. По сравнению с Дегером он, можно сказать, таким и был.

Кстати сказать, Юсас так и не добился от Дегера ответа, откуда тот пришел в город. Где оставил рукава рубашки, где получил прорехи в штанах и почему он, Дегер, такой худой и жилистый. Друг силился вспомнить, он хотел ответить – но не мог. Самим собой, пусть и без имени, Дегер стал, почти уже дойдя до города. Что было до того – он не помнил. Все в тумане. В черной, непроглядной тьме.

Жаль, очень жаль! Вдруг он и правда родовитый дворянин и его разыскивает богатый папаша? Или его ищет стряпчий, который должен найти наследника и передать ему огромное состояние! И Дегер точно не забудет своего единственного друга. Точно! И Юсас выберется из грязи.

– А откуда у тебя вот эти штуки? – Юсас провел пальцем по маленьким звездчатым ямкам-пятнам на груди, плечах, животе Дегера. – В тебя будто стилетом тыкали! А иногда стилет даже наружу выходил! И на спине есть следы!

– Я не помню… – Дегер грустно помотал головой. – Как только что-то вспомню, тебе расскажу, ладно?

– Но только мне! – заволновался Юсас. – Больше никому! Люди злые, ты же знаешь! Расскажешь что-то не то, и тебе не поздоровится! А раны-то твои старые. Очень старые. И как ты мог с такими выжить – не представляю. Ведь если стилет прошел вот здесь, – он ткнул пальцем в небольшую, почти незаметную ямку, – то он точно задел сердце. А этот – легкие. Этот – печень тебе пробил. Этот… в общем, ты весь был в дырках! Чудо, что выжил!

– Наверное, меня трудно убить, – пожал плечами Дегер, – ты же знаешь, у меня все заживает за минуты. Юсас… ты уверен, что я должен убить этого… соперника? Это так надо делать?

Юсас замер, отложил мыло, которым только что намыливал голову друга. Вздохнул.

– Понимаешь, Дегер… я очень боюсь того, что ты станешь жалеть этого человека. И, пожалев, проиграешь бой. А тебе нельзя проигрывать. Бой считается выигранным, если твой противник не может его продолжать. То есть или убит, или лежит без памяти, или так изувечен, что не может драться. То есть ты можешь и не убивать. Но это не тот случай. Против тебя будет стоять воин в полном боевом вооружении. Знаешь, что туда входит? В вооружение?

– Что? Я ничего не знаю о вооружении. – Дегер задумчиво улыбнулся и довольно погладил голову. – Хорошо! Как приятно быть чистым!

– Приятно… – улыбнулся Юсас. – Когда мы с тобой разбогатеем, купим огромную ванну! Медную, блестящую! Две ванны! Поставим рядом, залезем в горячую воду, а рабы нам будут прислуживать! Нет, лучше рабыни! Молоденькие рабыни! А потом я научу тебя, что с этими рабынями делать!

– Юсас, скажи, откуда берутся рабы? Ты рассказывал, да, но я все-таки не понял. Как можно человека сделать рабом? Ну вот я – не хочу быть рабом и не буду им! Пусть хоть убивают! Если смогут… А они почему стали рабами? Ты говоришь, они так же ходят по улицам, их даже на цепь не посадили, на весла! Ну, там хоть понимаю – цепь трудно порвать. Но эти – почему?! Почему они не убегают?! Почему они работают только за еду и терпят побои?! Как так можно?

– Глупенький ты еще, друг, – Юсас усмехнулся, грустно вздохнул, – давай-ка вначале о главном. О вооружении. Я не большой знаток воинских дел, вернее – никакой. Но примерно знаю, что носят воины. Итак, ты видел стражников, что тебя схватили? Видел, видел – не отвечай! Так вот, на них были такие твердые блестящие штуки – кирасы. Еще – стальные наплечники. Поножи еще – на ногах, они защищают от ударов снизу. На голове – стальной шлем.

– Каких ударов? – задумчиво спросил Дегер.

– То есть – «каких»? – не понял Юсас и тут же просиял: – Ты понимаешь, да! Они защищают от рубящих, режущих, колющих ударов! А если врезать по тому же шлему даже кулаком – башка в шлеме мотнется и разобьется! А если поднять да кинуть гада – то вообще хорошо! Тебе хорошо, не ему. Хм… Дегер… а почему ты не хочешь убивать? Тебе правда жалко этого человека? Ну… того, что будет пытаться тебя убить.

Дегер молчал секунд десять, пожал плечами:

– Я не знаю, что такое «жалко». Вот ты друг, я тебе верю. Ты меня не обижаешь, не делаешь мне плохо. Заботишься обо мне. И я знаю, что должен тебе помогать.

У Юсаса в душе разлилось теплое молоко!

– А есть они , – нахмурился Дегер. – Тот, кто на меня нападет, будет бит. А сам я нападать не хочу. И убивать не хочу. Я не знаю – почему. Но только мне не нравится убийство.

– Но ты же убил Браса! Ты убил других, его подручных! Как с этим быть?! Ты ведь мог их оставить в живых! А почему убил?

– Не знаю. Мне показалось, так будет правильно. Я не знаю, откуда это беру. Наверное, из прошлой жизни. Но только я знал, что Браса и этих людей надо убить. Они плохие, совсем плохие люди!

– Ладно. Сейчас должны ужин принести. Одевайся и отдыхай. Завтра в полдень все решится. Не дай себя убить, ладно?

– Не дам, – Дегер широко улыбнулся, и Юсас снова удивился – какие у него белые, красивые зубы. Редко у кого такие зубы – только у богатых, тех, кто не жалеет денег на мага-лекаря.

Судья с удовольствием осмотрел Судебную площадь. Полна народа! Давно не было столько людей, пришедших посмотреть на казнь! И было ли когда-нибудь столько зрителей?!

Судебная ложа заполнена! Весь цвет городской элиты! С женами! С детьми! Хорошо, что у него, судьи, специальное место, а то бы затолкали локтями! Невежи! Места заняты, даже стоя – и то не протолкнуться!

Да-а… этот день запомнят навсегда! Он, Тагар Синбо, войдет в историю как один из самых известных судей мира! А может быть, и как самый известный!

Бамм! Бамм! Бамм! – три удара полуденного набата. Полдень.

Толпа на площади затихла. Замерли зрители, замерли торговцы, разносящие в толпе пироги, воду, сладости и все, что может понадобиться человеку, наблюдающему за представлением. Замерли и воры, на время забывшие о своей работе и превратившиеся в таких же, как и все, зрителей, с нетерпением ожидающих главных персонажей представления.