Александр Михайловский - Снежный Тайфун

05 декабря 1941 года, 08:25. Рига, Рижский замок

С темно-серого предутреннего сумеречного неба брызнуло десятками оранжевых капель огня, оставляющими за сбой дымные следы. Несколько томительных мгновений – и эти огненные капли, по мере приближения превратившиеся в острые, как гвозди, удлиненные ракетные снаряды, накрыли смертоносной сарабандой разрывов пару «фирлингов» у парадного входа, батарею «флакков» в соседнем сквере, часовых у парадных дверей и ворот во двор, а также выстроившихся к разводу караула солдат батальона охраны штаба группы армий «Север». Всего одно мгновение кровавого ужаса – и люди, что только что были живы и строили планы на сегодняшний день, превратились в изуродованные окровавленные ошметки. Стоны и нечеловеческие крики умирающих, отчаянные проклятья тех, кому не повезло уцелеть и остаться в живых…

Прошло еще несколько мгновений – и ужас превратился в кошмар. Едва утихли разрывы, как с той же стороны, откуда пришел смертоносный залп, под стоны и крики, вдруг накатился тяжкий вой и свист, будто оттуда, непрерывно издавая устрашающий охотничий клич, к Рижскому замку приближалась стая свирепых летающих хищников. И еще мгновение – и из-за крыш ближайших домов вырвались винтокрылые боевые машины марсиан, раскрашенные под пятнистых допотопных чудовищ и отчаянно молотящие воздух огромными винтами. Несколько ударов сердца – и четыре огромных пузатых машины, едва касаясь колесами брусчатки площади, принялись выбрасывать на рижскую землю отлично вышколенных марсианских головорезов. Те сразу развернулись в неровную атакующую цепь и неудержимо устремились к входам в главную обитель латвийской власти 91 , готовые при малейшем сопротивлении с ходу стрелять во все, что шевелится.

Но и это было далеко не все. Еще пять таких же машин зависли над самим Рижским замком, и с них на тросах на прямо замковые крыши подобно паукам, ловко спускались десантники. Дальше оставалось захлестнуть петлю за дымовую трубу, зацепить карабин и, по-альпинистски перебирая ногами по стене – вперед, в окна четвертого или третьего этажа. Русский мат-перемат, звон бьющихся стекол, короткие сухие щелчки выстрелов. Мальчики Штудента так не умеют, им это просто не требуется, потому что их «коровы 92 » не могут неподвижно зависать над точкой десантирования.

Одновременный натиск со всех сторон под аккомпанемент воя турбин все еще кружащих над замком вертолетов сломал даже намек на попытки сопротивления. Батальон охраны полег в первые же мгновения боя, а штабные офицеры, вооруженные лишь пистолетами, по большей части воспринимали их не как реальное оружие, а как элемент военного декора. Мол, положено носить пистолет в кобуре – вот мы и носим, было бы положено таскать резиновый член, таскали бы резиновый член. Ведь носили же пехотные и артиллерийские офицеры абсолютно не нужное им в бою длинноклинковое оружие только потому, что оно служило тем атрибутом, что отличал джентльменов (благородий) от быдла. Но уже к периоду первой мировой войны, когда дуэли по большей части остались в прошлом, только один из десяти офицеров владел этим атрибутом как боевым оружием, и еще трое могли гарантировать, что в случае чего они не порежутся о собственные клинки.

То же самое и пистолетами. Мастеров скоротечных боевых контактов на короткостволе и тренированных на все виды оружия коммандос среди немецких штабных офицеров не имелось, остальным же пистолет был нужен разве что для того, чтобы застрелиться. Причем некоторые офицеры именно так и поступили, узнав о том, что за ними пришли те самые «марсиане». Стрелялись не только штабные офицеры. В своем кабинете при появлении «марсиан» счеты с жизнью попытался свести генеральный комиссар Латвии Отто Дрекслер. Но вышел курьез. Рука нацистского бонзы дрогнула – и пуля из пистолета, поднесенного к виску под слишком острым углом, только сорвала клок кожи с черепа вместе с волосами. Второго выстрела Дрекслеру сделать не дали – горе-самоубийцу сбили с ног, отобрали пистолет, скрутили и отпинали так, что тот потом и пошевелиться не мог.

Генерал фельдмаршал Вильгельм фон Лееб стреляться не стал. Да и зачем? Старый во всех смыслах вояка, в звании лейтенанта сражавшийся еще против китайских ихэтуаней 93 в 1900 году, сразу оценил выучку, организованность и боеспособность атаковавшего Рижский замок подразделения «марсиан». Кроме того, он не чувствовал, что хоть чем-то лично погрешил против законов и правил ведения честной войны 94 , и не считал, что должен бояться плена у «марсиан». В результате, когда майор Пшеничный в сопровождении двух контрактников вошел в кабинет фон Лееба, тот, сухой и прямой, как палка, встал из-за стола, протягивая рукоятью вперед свой пистолет. Командир батальона спецназначения, в тот момент чем-то напоминавший небритого и одичавшего актера Пореченкова, с кивком головы принял этот пистолет и покачал головой. Вот еще одно ритуальное назначение табельного оружия высших офицеров вермахта – с его помощью вполне можно изобразить обряд почетной капитуляции, если уж под рукой не нашлось необходимой для этого шпаги.

После личной почетной капитуляции генерала-фельдмаршала фон Лееба сопротивление его подчиненных очень быстро полностью сошло на нет. Вертолеты, поскольку запас топлива у них был на исходе, улетели на передвижную площадку подскока в местечке Саласпилс. Машины с топливом, боеприпасами, прочим имуществом и частью специалистов БАО пришли в это «интересное» местечко вместе с передовыми танковыми колоннами кантемировской дивизии. Таким образом, «вертушки», действующие в интересах «Рижского экспресса», получали возможность дозаправиться и пополнить боекомплект. После того как «вертушки» улетели и гул их турбин растаял вдали, стало слышно, что в городе то тут то там вспыхивает беспорядочная стрельба, кое-где перерастающая в спорадические, но ожесточенные перестрелки с участием крупнокалиберных пулеметов. Захвативший Рижский замок батальон спецназначения явно был в городе уже не один.

Вдоль Даугавы, разбившись на несколько параллельных потоков, к центру Риги ломился кто-то большой, сильный и самоуверенный. Будешь тут самоуверенным, если гарнизоном в Риге стоят только железнодорожные войска, зенитчики из люфтваффе, прикрывающие рижски транспортный узел, а также части и подразделения СС, CД и гестапо, подчиненные айнзацкоманде «А» под начальствованием бригаденфюрера СС Вальтера Шталкера.

Из означенных персонажей ограниченной боеспособностью и духом сцепиться в схватке с «марсианами» обладали лишь принадлежавшие к люфтваффе зенитчики, но только если успевали привести стволы своих орудий для стрельбы по наземным целям. В противном случае их сминали сразу же, а не через некоторое время, потому что пробить Т-72 в лоб не могла даже зенитная пушка «ахт-ахт»; да и было этих пушек не очень много, и сосредоточены они были в районе железнодорожного вокзала. В результате короткого, но ожесточенного боя за этот ключевой объект обороны и железнодорожный мост были повреждены два танка, которые еще можно было отремонтировать; три БМП-2 полностью сгорели; потери же в личном составе оказались весьма умеренными. Ценой этих потерь вокзал с мостом были отбиты у немецких оккупантов, а оборонявшие их части вермахта – полностью уничтожены.