Константин Дадов - Владыка черных песков [СИ]

В пользу бредовости версии с разведкой, говорило еще и обмундирование минотавров: броня хоть и не была произведением искусства, но и на ширпотреб не тянула, (да в начале гражданской войны, легионерам о такой защите оставалось только мечтать). Дарить нам образцы собственного вооружения, у Республики тоже нет никаких мотивов…

«Если только у них не имеется чего-то кардинально иного, на порядки более совершенного».

Мотнув головой, отгоняю от себя глупые догадки, сосредотачиваясь на идее подземных химер, способных перемещаться с высокой скоростью. Первое что приходило в голову, это черви и кроты, увеличенные в размерах в десятки раз. Оба варианта имели как плюсы так и минусы, и разумеется требовали тщательной проработки, прежде чем проект можно будет демонстрировать Цезарю и остальным членам правления Зебрики.

«Столько дел, а я один. Нужно скорее заканчивать работу над „учениками“, на которых и свалю исследовательскую деятельность. Можно еще помощников из числа зони набрать… Уж лаборанты из них точно получатся».

(Отступление).

Холодный ветер трепал шерсть на оголенном торсе, лучи далекого солнца совершенно не согревали усталую плоть. Грузовой корабль, разрезая носом встречные волны, заходил в порт небольшого торгового городка, а за ним неотрывно следовали еще два загруженных солдатами судна.

— Скоро все закончится. — Прогудел воин в блестящей, но порядком исцарапанной броне, стоявший справа.

— Не забудьте свою роль, генерал. — Прозвучал голос из-под шлема минотавра стоявшего слева.

— Не беспокойся, не забуду. — Устало отозвался Тореро, чувствующий себя совершенно опустошенным и голым, (пусть серые штаны и остались на теле, но за долгие десятилетия, военный мундир превратился во вторую кожу, которой сейчас катастрофически нехватало).

Они стояли на палубе уже несколько часов, время от времени перебрасываясь ничего не значащими фразами, ловя на себе недоумевающие взгляды солдат. Некоторые из вчерашних подчиненных хотели подойти к командиру, дабы узнать что происходит, но вооруженные до зубов агенты контрразведки, заворачивали всех любопытствующих обратно к каютам.

«Не хватало нам еще побоища между собой».

Попытка почесать подбородок, была провалена из-за тяжелых кандалов на предплечьях, соединенных с правым и левым наручем стражников. На ногах также были надеты кандалы соединенные с броней воинов на уровне голеней, из-за чего им приходилось следить за каждым движением, дабы не рухнуть всем вместе.

«Эффектно конечно, когда пленник не может сделать шага без своего сопровождающего, но лучше бы они мне руки за спиной сковали и пинками гнали. Выглядело бы точно достовернее».

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая плывущие по небу облака в тона крови. Впрочем, это могло только мерещиться генералу, так как цвет, запах и даже привкус этой алой жидкости, преследовал его с того самого момента, как позади скрылись берега предками проклятой Зебрики.

Судно подошло к причалу, с борта перекинули широкий трап, охранники дернулись, переглянулись и начали движение с левой ноги. Бойцы контрразведки, окружили Тореро плотным кольцом, чеканя шаг и грозно сверкая стеклами шлемов…

Вот уже доски причала оказались позади, под копытами оказались гладкие камни широкой площади, отполированные тысячами пар ног. Впереди, всего в двух сотнях метров, стояла закрытая черная самоходная карета, без окон и с железной дверью.

«Осталось до нее дойти».

Шаг… шаг… шаг…

— Ублюдок!

— Мерзавец!

— Негодяй!

— Предатель!

Шаг… шаг… шаг…

— Чудовище!

— Подлец!

— Тварь проклятая!

Шаг… шаг… шаг…

Со всех сторон звучали проклятья и оскорбления, неистовствующая толпа пыталась прорваться через живое ограждение из закованных в броню воинов, дабы голыми руками и зубами, разорвать на куски того, кого считали причиной всех бед. В образе Тореро они видели все возможные грехи и пороки, которые вообще возможно себе представить. В глазах же пылала искренняя ненависть…

Вот кто-то кинул камень, пролетевший в считанных сантиметрах от головы бывшего генерала. Минотавры из контрразведки поспешили вскинуть ростовые щиты, дабы их пленника случайно не убили шальным снарядом. К счастью, колесница была уже близко, а потому народ не успел увлечься новой забавой.

С трудом забравшись внутрь транспорта, трое минотавров уселись на широкую деревянную скамью. Хлопнула дверь, отсекая единственный источник света. Зашумел двигатель и самоходка качнулась, начав набирать скорость.

— Следующая станция: Таурен. — Попытался пошутить правый стражник.

— Могло быть и хуже. — Заметил боец слева.

— Заткнитесь оба. — Откинувшись спиной на железную стенку, попросил Тореро, закрывая глаза и стараясь провалиться в сон.

Зебры не давали им ни часа на отдых: то химеры накатывали волнами, то крылатые полукровки начинали забрасывать двурогих воинов сосудами с жидким огнем и кислотами. Каждую ночь являлся «подземный пловец», который убивал не так много, но делал это весьма эффектно, заставляя с подозрением коситься себе под ноги. Спать в подобных условиях получалось далеко не у всех, а усталость все накапливалась, заставляя срывать раздражение на собственных соратниках.

Когда к условленному месту встречи подошли корабли, даже у самых закоренелых оптимистов не возникало желания продолжать операцию. Только вот и уйти им без боя не позволили.

Уже знакомые морские змеи, пусть и не могли нанести критических повреждений ни одному грузовому судну, но вот замедлить или даже затащить на мель, сил у них вполне хватало. Летуны, к постоянному мельтешению которых где-то над головой, минотавры уже успели привыкнуть, решили напоследок устроить своим врагам полноценный огненный ливень, заставляя пылать даже воду, (часть водных гадов убило именно это).

И будто этого было мало, в момент переправы на корабли, в спины отступающим Республиканцам, ударили легионеры Цезаря, сверкающие наконечниками длинных копий.

«В начале похода, под моим командованием было сто пятьдесят судов и двадцать тысяч воинов. На родину вернулись только три корабля и меньше четырех тысяч солдат».

После подобного провала, несмотря ни на какое предательство, Тореро сам был готов повеситься. Застрелиться из собственного самострела, ему не позволяло только чувство долга перед страной и соратниками…

И вот за двенадцать часов до прибытия в Республику, связист сообщил о вызове по закрытому каналу, от самого главнокомандующего Муэрто. В каюте, где было установлено оборудование для дальней связи, генерала уже ждали минотавры из контрразведки, потребовавшие сдать все оружие, прежде чем начнется диалог.