Сара Маас - Женщина-Кошка. Похитительница душ [litres]

На этом Нисса бросилась бежать: подтянутое тело несется по каменистой земле, темные волосы убраны в тугую косу, чтобы не лезли в лицо. Не слишком красивое лицо. Не как у Талии. Если совершенная Талия была вырезана из мрамора, Ниссу вырубили из гранита.

Как и нависшие над ними гранитные вершины, Нисса ни разу не оступилась, а ее лицо не выражало ничего, кроме хладнокровной жестокости. С тем же выражением она оттолкнулась от выступа над ущельем и взмыла в воздух. Ни веревок, ни оборудования. Только ледяная воля.

Послушники из Восточной Европы выругались на каком-то славянском языке. Наверное, по-сербски. Научиться распознавать иностранные языки: еще одна часть подготовки.

Нисса парила над пропастью, изгиб ее тела был безупречен. Вся красота, какая ей была отведена, заключалась в точности движений.

Со стороны все выглядело просто. Хрустнули камни – она приземлилась и, плавно перекатившись, встала.

Селина не смогла сдержаться, и ее рот изогнулся в полуулыбке, когда Нисса прислонилась к огромному камню, скрестила руки на груди (ее боевой костюм был весь в пыли после приземления) и стала ждать. Селина не стала смотреть на других послушников, не вступила в молчаливую битву, кому идти первым, глупо это или, наоборот, так можно будет заслужить крупицу уважения Ниссы. Станут ли считать того, кто прыгнет последним, трусом или, напротив, хитрым потому, что он наблюдал и учился на чужих ошибках.

Селина повернулась и прошла туда, откуда Нисса начала разбег. Отошла с запасом еще на пару метров. Осмотрела вереницу смутных следов, которые Нисса оставила на земле. Угол прыжка. Стоя рядом с ней, Аная проделала все то же самое.

– Возможно, они попытаются нас напугать, когда мы побежим, – пробормотала ее вроде как союзница так тихо, чтобы никто больше не услышал.

Она была права. Скорее всего, они станут кричать, возможно, даже встанут у них на пути. И никто их за это не накажет. Нет, Нисса, скорее всего, их даже наградит. Это тоже часть тренировок: «Чтобы вы всегда были начеку», – говорила Нисса в таких случаях. Они – просто инструменты, которыми Лига добивается своей цели. Лучше сразу вырвать с корнем неполноценных, прежде чем они окажутся в поле.

Выживают наиболее приспособленные. Раньше биология была ее любимым предметом. В Лиге, кажется, учение Дарвина доработали.

Нисса все еще ждала, скрестив руки на груди. Кто-то уже должен был сдвинуться с места.

Она стояла далеко, но Селина готова была поклясться, что Нисса посмотрела ей в глаза. Бросила вызов. И приглашение.

Она бегала по крышам с Пантерами, таскала краденые телевизоры и все остальное. Тогда она прыгала на высоте девять метров, а не девяносто. Но от этого падение не становилось менее смертельным.

Возможно, вспомнив о Пантерах, которых она оставила месяц назад, она и пробормотала, отвечая Анае:

– Давай. Беги. Я тебя прикрою.

В темно-карих глазах Анаи зажглось беспокойство, ревущий ветер трепал ее длинные черные волосы. Проверка на доверие.

Селина смотрела ей прямо в глаза, спокойно и невозмутимо.

– Давай, – повторила она, когда к ним пошли остальные четверо послушниц, слегка улыбаясь.

Да, они будут их пугать. Или толкать.

Слегка кивнув, Аная глубоко вздохнула и бросилась бежать.

Первой была блондинка. Она подняла с земли небольшой камень – достаточно маленький и незаметный – и занесла руку за спину. Селина тоже схватила камень, запустила им в блондинку и попала ей прямо в руку, заставив ее пальцы разжаться и уронить тот, что предназначался Анае.

Аная неслась по узкой тропке. Следующей была послушница из Сербии. Она бросилась наперерез Анае, чтобы та вынужденно кинулась в сторону, чтобы земля ушла у нее из-под ног.

Селина занялась ею прежде, чем Аная успела что-то заметить.

Сербка закряхтела от боли, когда Селина наступила ей на ногу. Ее тело осело, изогнувшись, будто она хотела схватить себя за ногу, и тут же встретилось с локтем Селины.

Она проделывала это уже сотни раз на ринге. За первыми выпадами всегда следовали следующие: заломить сербке руку и швырнуть ее в двух других послушниц, будто они были просто веревками, натянутыми вдоль ринга. Чтобы отбросить этих троих назад.

Селина не стала их ждать. Не позволила им опомниться, развернулась и побежала.

Аная взмыла в горный воздух, ветер отнес ее вправо —

Она приземлилась, хоть и с трудом, ухватившись за камень, чтобы забраться на выступ, но Нисса, которая там стояла, на нее и не посмотрела.

Нет, Нисса наблюдала за Селиной, которая мчалась по узкой тропе к ущелью. Послушницы уже опомнились достаточно, чтобы осознать ее намерения и начать мстить.

У нее было меньше времени на разбег, чем у Анаи. Из-за драки ей пришлось уступить шесть метров.

Но Селина неслась вперед, выступ приближался, и провал внизу манил.

Боль вспыхнула в области виска и разошлась лучами агонии. Она запнулась, но не остановилась; не остановилась и когда в нее полетели следующие камни. Ей было наплевать, откуда родом были эти послушники. Она знала, где она родилась. Где выросла.

Она сомневалась, знала ли Нисса, что боль для нее второстепенна. Что боль – это ее старый друг, с которым она познакомилась задолго до боев, задолго до Пантер. С которым ее познакомила мать.

Так что удар камнем по голове ее не остановил. Ее такая боль никогда не останавливала.

Селина добежала до края и прыгнула, бросившись левее из-за порывов ветра. Она слышала только, как кричит воздух, как хрипит ее дыхание, ощущала только ледяной мороз и теплую кровь, которая струилась по ее голове.

Но другой край все еще был слишком далеко. Слишком далеко.

Оголенные нервы в ней завопили от боли, когда она врезалась в выступ, наполовину повиснув на скале. Сила тяжести тянула ее вниз.

Аная бросилась к ней, но Нисса предупреждающе выставила руку, встав у нее на пути.

Ногти Селины ломались, а пальцы заходились от боли, когда она вцепилась в скалу. Но там, где Нисса отказалась ей помочь, сама природа протянула ей руку.

Ей хватило бугорка на камне, чтобы сомкнуть пальцы на небольшом выступе. И удержаться.

И удержаться.

Нисса не шелохнулась, когда Селина втащила себя на скалу – руки трясутся, сердце выскакивает из груди.

Когда Селина наконец-то оказалась на твердой земле, когда поползла, тяжело дыша, к Ниссе – висок разбит, из него на серые камни сочится кровь, – она осмелилась взглянуть на своего учителя.

Нисса посмотрела на нее, затем на Анаю.