Евгений Аллард - Ловушка для Сверхновой

Впрочем, здесь было очень даже неплохо. Интерьер в золотисто-коричневых неброских тонах — стены, плиточный пол. Небольшое, уютное помещение. Тюлевые занавески с мягкими ламбрекенами цвета фуксии спасали от назойливости солнца. Прямоугольные столики, покрытые накрахмаленными скатертями в коричнево-бежевую клетку. Стулья с гнутыми ножками и округлыми спинками. Мягкий золотистый свет создавал почти интимную атмосферу. Народу было немного. И мы нашли местечко вдали от всех.

— Я бы хотела что-нибудь мягкое, лиричное, — вздохнула я. — В последнее время мне разонравился современный стиль. Весь этот грубый «космометалл». Что- нибудь старинное, мелодичное. Чтобы вы посоветовали? — я оперлась подбородком на поставленные на стол руки, и с улыбкой уставилась на Артура.

Он выглядел неважно. Нет, я знала, он немолод, но казалось, не намного старше Олега. Лет на пять. Плохо выбритое лицо, темно-серый налёт щетины, скопившейся на подбородке, вялые, обвисшие щеки. Набрякшие веки и покрасневшие глаза. Сутулые плечи. Неужели он столько работает? Мне стало жаль его. Может быть, из этой жалости я смогу извлечь симпатию к нему, как к мужчине? Пока у меня это выходило скверно.

— Давайте послушаем баллады Синатры. Хотите?

— Синатры? А кто это?

Чёрт возьми, зачем я это сказала? Не знаешь, посмотри в глобалнет, чтобы не выставлять себя идиоткой. Но Артур совсем не огорчился. Наоборот оживился, глаза заблестели. Стал рассказывать о джазе, блюзе, синкопах и ведущих вокалистах. Он так просто и понятно объяснил всё, что напомнил интеллектуала Маттео Барбато. А ведь Артур умён, чертовски умён, просто энциклопедия знаний, не извлечённых из базы данных глобалнет, а своих собственных. Олег по сравнению с ним смотрелся глуповатым. Впрочем, так это и было. Когда полковник привлёк моё внимание, я, используя все свои связи, постаралась найти о нём всю информацию, какую только возможно. Выяснила привычки, где бывает, что любит, еда, музыка, увлечения. И не скажу, что это произвело на меня впечатление. Стандартный набор для любого мужчины — мотобайки, часы, крепкий алкоголь, и «космометалл», конечно. Куда ж без него.

В паре шагов от нашего столика из пола весело забил фонтанчик ярко-голубых огоньков. Наметил область голограммы. И на эстраде возникла фигура мужчины. Субтильный, небольшого роста, старомодный костюм — слишком просторные брюки, пиджак с широкими плечами, висел на нем так, словно под ним почти ничего не было. Некрасивое угловатое лицо, крупные губы и нос. Почему-то в шляпе, такой же старомодной, словно взятой напрокат из костюмерной ретро- фильма. Но тут он улыбнулся, и чуть хрипловатым баритоном запел нечто нежное, лиричное. Стал легко и непринуждённо двигаться. Вовсе не развязно и агрессивно, как это делают современные певцы. И сердце сжалось от тоски — он чем-то напомнил Маттео Барбато.

— Нравится? — спросил Никитин. — Это Фрэнк Синатра, живая легенда прошлого века.

— Да, чудесный голос, — согласилась я.

Пару минут я наслаждалась нежной балладой, не в силах оторваться, но потом решила всё-таки вернуться к делу:

— Как у вас дела с вашим звездолётом?

— Отлично. Перешли на полностью автоматические запуски. Все идёт успешно. Скоро мы сможем отправиться в путь, дорогая Эва.

— Автоматические? А раньше вы не могли этого делать? Почему?

Никитин вдруг запнулся, на впалых щеках проступил тёмный румянец, словно он выдал какую-то важную тайну, а теперь не знал, как вывернуться.

— Ну, хорошо, Эва. Я скажу вам. Надеюсь, это не просочиться в ваше издание? Я могу вам доверять?

— Конечно.

— Мы и раньше могли выводить все ракеты в космос автоматически, но эта Лига…

— он брезгливо перекривился, будто съел что-то тухлое.

— Лига защиты профсоюзов?

— Да, Именно так. Она требовало, чтобы на нашем производстве было занято тридцать процентов людей. Нам сделали послабление. Сложное производство.

— Люди вам мешали? — улыбнулась я. — Почему?

— Не всё люди. А только те, что заняты на ручной сборке. Нам не нужна сборка, которую делают люди! Не нужна. Сюда просачивались тёмные личности. Они устраивали диверсии. Ни один человек из КБ не был замешен. Только рабочие. Понимаете, Эва?

— Не думала, что вы такой мизантроп, дорогой мой.

— Я не мизантроп, — отмахнулся он. — Реалист, скорее. Люди, занятые умственным трудом нам были нужны всегда. В КБ, талантливые инженеры, технологи. А рабочие…

— Неужели вы, учёные, не можете придумать, как занять людей? — насмешливо проронила я.

— Каким это образом? — в голосе Никитина послышалось явное раздражение. — Всем раздать мозги, заставить их работать? Как? Я не понимаю, — он всё больше заводил себя.

— Ну, например, есть прекрасный проект доктора Жана Ламбера. Объединить мозг всех взрослых землян в некую нейросеть, сделать хранилище. Представляете, почти десять миллиардов живых компьютеров.

— Глупость эта ваша идея доктора Ламбера. Человеческий мозг не стабилен, подвержен эмоциям. Сейчас есть такие хранилища информации, надёжные, быстрые, что ничей мозг не сравнится.

— Даже ваш? — поддела я Никитина.

— Естественно! Неужели вы не понимаете, Эва! Проект Ламбера нужен Совету Десяти вовсе не для того, чтобы хранить информацию. Они хотят контролировать мысли всех людей на Земле. Именно для этого. У лаборатории Ламбера есть технология, позволяющая считывать мысли. Примитивные мысли. Но с помощью неё можно полностью управлять людьми. А вот использовать, как нейросеть… Нет. Это совершенно непрактично.

— Не вижу тут ничего плохого, — возразила я. — Так можно предотвращать преступления. Задумал кто-то убить свою тётушку, а его мысли уже отразились, как крамольные.

— Это не смешно, Эва, — Никитин помрачнел, а глаза затопила печаль. — Судить людей надо за поступки, а не за намерения.

Он вообще выглядел потерянным, так бывает, когда человек переживает внутри что-то, но всеми силами старается не выпустить наружу. А я, несмотря на мою профессию, не лезу людям в душу.

Я положила в рот очередной кусочек мяса, прожевала. Готовили здесь вполне прилично. А я каюсь, никогда не любила готовить. Роботы-повара справлялись с этим гораздо лучше. Но в ресторанах, кафе, столовых, где блюда готовили вручную от начала и до конца, цены были неимоверные, сногсшибательные. Никогда не понимала этого.

— Если бы вы передали общественности свою разработку, Артур, — решила я перевести разговор на другую тему. — Представляете, мы могли бы настроить звездолётов и отправить людей во все уголки нашей Галактики. Колонизировать все подходящие планеты! А вы, жадина, — я хитро подмигнула ему, погрозив пальцем. — Не хотите помочь человечеству.

Представить не могла, что моя безобидная, шутливая фраза вызовет такую бурю эмоций у Никитина. Ураган, торнадо, сметающий всё на своём пути.