Евгений Аллард - Ловушка для Сверхновой

Прижала ладони к лицу, и глаза её выражали только отчаянье. Кажется, ещё мгновение и она будет умолять меня сдаться. Но нет, я не поддамся. Ни за что!

— Постой, а как вообще эта штука распознает генетический код? Не через воздух же?

— Надо приложить руку к датчику, и он сможет определить.

— Так ведь это ж просто! — я стукнул себя по колену.

Кажется, мне пришла в голову отличная идея. Не скажу, что гениальная, но по крайней мере выглядела она привлекательно. Надо взять какого-нибудь урода в плен, отрезать у него руку.

— Это не так просто, Олег, -- возразила Мизэки.

И я вздрогнул — трудно привыкнуть, что другой человек так легко читает твои мысли.

— Ладно, просто — не просто. Пошли.

Под площадкой, которая нависала над бездной, я обнаружил небольшой балкончик. Свесился с края и прыгнул вниз. Сбросив оружие, помог Мизэки перебраться.

Твою ж мать. Всё напрасно. На выступе одиноко торчал информационный столб, кажется, сломанный. На экранчике в толстой металлической раме метались только серо-чёрные полосы эфирных помех. А сам балкончик упирался в глухую стену. Ну что за невезуха?!

У меня вырвалось такое витиеватое ругательство, что Мизэки удивлённо подняла тонкие брови, но промолчала. Лишь подошла к столбу, нахмурилась и углубилась в изучение экрана. Поколдовала и о, чудо! Помехи исчезли, явив нечто похожее на меню с замысловатыми символами, смахивающими на клинопись.

Ш-ш-ш-ш. Странное шипенье за моей спиной заставило меня вздрогнуть и рефлекторно обернуться.

В абсолютно глухой стене образовался неровный овал с сверкающими всеми цветами радуги краями. Внутри мерцал голубовато-белый туман.

— Пошли, — сказала Мизэки, и смело шагнула в портал.

А я, мысленно перекрестившись, последовал за ней. Страх на миг сжал сердце, колени дали слабину, но я тут же взял себя в руки.

Из единственной на потолке круглой лампы, сочился зеленоватый свет, обрисовывая заросшие серо-зелёной массой стены с подозрительными вертикальными неровными щелями. Я не удержался, и хмыкнул, пытаясь заблокировать в голове неприличное сравнение, которое сразу пришло на ум. Чтобы Мизэки не узнала.

— Олег! Тебе не стыдно?! — мои потуги оказались напрасными. — Ты что все время об этом думаешь?!

Бросило в краску, запылали щеки и уши, как бывало в детстве, когда отец отчитывал за очередную драку, в которой я сломал нос или ещё хуже руку. Естественно, не себе. Но я лишь разозлился. Что тут такого? Если извращённая фантазия создателей этого корабля создала проходы в виде женского полового органа? Не видеть этого мог только слепой или евнух.

— Не все время, — я хохотнул, обнял девушку за талию, давая понять, рядом с кем я думаю об этом. — Но иногда.

Она выскользнула из моих объятий, даже не дав чмокнуть в щёчку с пылавшим румянцем. И бросила сердитый взгляд, от которого захотелось расхохотаться.

Я осмотрелся. Место заброшенное, пустынное. В зеленоватом свете конец коридора терялся в непроглядной пугающей тьме. Я переключил зрение на инфракрасный режим — кажется, никакой теплокровной живности не наблюдалось. И это была хорошая новость. Плохая была в том, что и здесь я не обнаружил никакого сквозного прохода. И на схеме, которую я мысленно прокручивал в голове, это место не было обозначено вовсе.

И холодок пробежал по спине — может быть, Адам специально заманил нас сюда, в ловушку?

Померкло в глазах, но я тут же сообразил, с сухим щелчком погасла единственная лампа. В свете рентгеновского излучения, которое я успел включить, увидел, как из неприличной щели начало вываливаться бесформенная масса. Поплыли волны отвратительной вони. И я закашлялся, едва не задохнувшись от омерзения. Но это оказалось не всё. Гадостное месиво обрело контуры, превратившись в существо, смахивающее на огромного орангутанга, но без волос. Покрытое шевелящимися наростами тело, длинные руки и короткие толстые ноги.

Чудище повертело маленькой, круглой, совсем не вязавшейся с остальными массивным телом, башкой и, радостно взвыв, прыжками ринулось к нам.

Моя левая рука вновь запылала, и вытащив из щели парочку пластидов, я швырнул их под ноги монстру. Но к моему удивлению взрыва не последовало. Тварь подошла к кускам, обнюхала. Свесился длинный тонкий язык и один за другим пластиды отправились в пасть чудищу.

— Ну что за хрень!

Я не выдержал подобного издевательства, потянулся за плазмаганом, но тут чудище стало оседать, скукоживаться. Перед нами осталась лежать лишь куча дерьма, которая через мгновение замерцала, будто по контурам побежали сотни светящихся муравьёв. И исчезла.

— Это иллюзия, — пояснила Мизэки.

— А пластиды почему не взорвались? — зло прошипел я.

— Потому что тебе лишь показалось, что ты их вытащил.

Иллюзия, манипуляция сознанием? Непроизвольно сгустился страх в солнечном сплетении — а что, если всё, что с нами происходит, лишь кажется? А мы сейчас где-то в лапах этого мерзавца Адама? Я нахмурился, вспомнив, как бродил, обуреваемый собственным кошмаром, по лестницам и коридорам странного здания, где на стенах висели фотографии — порталы к звёздам.

Эти люди обладают телепатией, внушением и отличить создаваемую ими фантазию от реальности, я был не в силах. А Мизэки? Почему я доверяю ей? И зачем она вообще мне нужна? Она предала меня, заманила в ловушку, по её вине я так мучился. Мысли налезали друг на друга, пугали и злили всё больше.

— Остановись, Олег! — отчаянный крик отрезвил меня.

Я обнаружил, что держу в руках арбалет и целюсь раскалённым болтом прямо в сердце девушки. Но глаза её были наполнены лишь жалостью, не страхом.

— Прости, — я опустил оружие. — Мне черт знает, что привиделось.

— Ты совсем не имеешь защиты перед ментальной атакой.

— Да что у вас тут, твою мать, происходит?

— Наш корабль — живое существо. Оно обросло внутри плотью, в которой есть нервные клетки. Они могут обмениваться нейроимпульсами.

—Как мозг?

—Да. Иногда она сгущается в каком-то месте, и порождает иллюзии. Но мы к этому привыкли, а ты — нет.

— Я понял. Но это… Охренеть!

Словно от звука моего голоса стены, заросшие бесформенной массой, начали светлеть, трескаться, расползаться дырами. Сквозь них протискивалась другая реальность, она лезла из щелей, как гной из фурункула.

Дыхание у меня перехватило. Мы будто стояли на капитанском мостике огромного океанского лайнера, который рассекал россыпь звёздных завихрений, галактик, свернувшихся в петли, кольца, сферы.

— Это тоже иллюзия? — поинтересовался я, и мой голос звучал как комариный писк на фоне величия этой картины.

— Нет, это реальность.

Да, на схеме эта часть обозначалась, как ангар. И когда я обрёл возможность соображать трезво, увидел, что звезды смотрят на нас сквозь округлый потолок. Настолько прозрачный, что казалось между открытым космосом и нами не было никакой преграды. Я мог дотянуться и зачерпнуть жемчужной россыпи звёзд.