Евгений Аллард - Ловушка для Сверхновой

А потом в плен взяла досада, когда понял, что у меня нет руки. Вырастить её я не смог бы. И может быть, другой бы человек на моём месте ощутил бы лишь радость от того, что он жив. А рука, ну что рука. Сделать биопротез сейчас проще простого. Да вот только для лётчика, для пилота он бесполезен. Не та чувствительность. Лётчику нужна мелкая моторика, как для плетения кружев, или игры на скрипки. Ни один протез на Земле не позволил бы мне её восстановить. Но Мизэки, гений, она смогла это сделать.

— Мизэки, передай мне схему корабля. Все детали, что знаешь.

— Как передать?

— Мысленно. Мысленно. Напрягись. Представь, что видишь её. И дай увидеть мне.

— Олег, это сложно, — она покачала головой. — Чтобы передать тебе мои мысли, общаться с тобой телепатически, мне пришлось использовать тот пыточный инструмент. Помнишь? Разряд током, чтобы активизировать те области твоего мозга, которые отвечают за телепатию. А так…

— А ты попробуй просто так, — я подошёл ближе, взял её за талию. — Вдруг получится без шоковой терапии?

Она немного выгнулась назад, глаза остекленели, и я вдруг ощутил, что впадаю в некое оцепенение, в транс. И мысли Мизэки стали прозрачными, понятными. Ясно и чётко я увидел всё внутренности корабля, будто знал это и раньше. Мелькали картинки — причудливо изогнутые под немыслимым углом ленты магнитных трапов. В огромных залах трудились инопланетные механизмы. В овальном бассейне, выбрасывая огненные фонтанчики, кипела ярко-оранжевая лава.

Иногда я чётко осознавал, как всё это работает, но чаще всего меня охватывал лишь восторг перед гением, который смог сделать это. И всё заслонила величественная картина — в огромном пустом зале в центре возвышалась шестигранная колонна, высотой с небоскрёб. Насаженные на неё широкие кольца разного диаметра, быстро вращались, разбрасывая ослепительные искры. Шипя они падали на прозрачный пол, и словно проходили насквозь, превращаясь в прекрасные звёздные кружева.

— Последнее, что ты увидел, — сказала Мизэки. — Это устройство, которое позволяет нам перемещаться по Вселенной и пролетать в другие миры. Но оно не работает. Крутится вхолостую. Потому что обратный механизм, его «сердце», с которым он связан, разрушен астероидом.

— Красиво. Если показать Артуру, может он смог бы понять, как все это восстановить. Почему вы не обратились к нему? Ему было бы интересно.

— Я так и сказала Адаму, но он не захотел раскрывать тайну нашего корабля.

— Я понял.

Я повесил на плечо дезинтегратор, плазмаган, а Мизэки отдал арбалет, который стрелял раскалёнными болтами. Лёгкий, но эффективный. Расставаться с остальным оружие жутко не хотелось, но и захватить всё мы не могли.

Подошли к выходу, и Мизэки набрала код.

И тишина. Никакого движения. Мизэки занервничала, вновь набрала код, и опять — неудача.

— Адам заблокировал выход, — сказала она таким упавшим голосом, что, казалось, наступил конец света.

— Не дурак же он. А я-то думал, чего он не насылает на нас новые орды врагов. Теперь мы в ловушке.

Я задумался. Плазменным резаком вскрыть эту дверь раз плюнуть, но мы потеряли бы кучу времени. И неизвестно, сколько пришлось бы уничтожить врагов. А боеприпасов в этой лаборатории было маловато.

Мизэки растерянно моргала, от лица отлила кровь. Испугалась, девочка. Но я знал, как её утешить и ободрить. Вызвал мысленно схему корабля и нашёл выход.

— Пошли! — скомандовал я бодро, и направился в угол зала, где на постаменте вращался, словно средневековый рыцарь в доспехах один из гардов, чей отряд я разъял на атомы. За ним, в углу, почти не отличимая от остальных плит пола, выступала шестигранная крышка люка.

Вообще заметил, что почти всё вокруг — стены, пол, постаменты для оружия были шестигранными. И решётка на моей боевой руке тоже подражала пчелиным сотам. Самая устойчивая и гармоничная структура. Пчёлы это давно поняли, а люди пришли к осознанию подобного не сразу.

Я развинтил болты, на которых держалась крышка, и довольно легко сдвинул, обнажив тёмный зев колодца. Посветив фонариком, понял, что бездна обманчива. Дно там как раз просматривалось хорошо. Спрыгнул вниз и помог спуститься Мизэки. Глаза мгновенно адаптировались к темноте. Я переключил их вначале на инфракрасный режим и тут же обнаружил в полусотне шагов длинное тело. Судя по очертанию — этелофактус.

И точно, тварь спала прямо на блестящих кишках труб, проходящих по полу. Проснулась и начала лениво потягиваться. Ну, прямо как кошка. Потом рявкнула, и медленно виляя длинным, как у варана, хвостом, потрусила к нам.

— Мизэки, стой за моей спиной, — скомандовал я.

Выхватив из брюк припасённый там плазмид, я швырнул в звероящера. Бабах! Мизэки взвизгнула. А фонтан кровавых ошмётков полетел прямо в нас. И на долю секунду я пожалел, что у меня нет щита против этой мерзости. Машинально поднял левую руку, пытаясь защититься и…

Летевшая в нас груда мясного фарша вдруг глухо шлёпнулась о невидимую преграду и медленно стекла багровыми потёками.

— Это ещё что такое? — удивлённо я поднёс левую руку к глазам.

Теперь сквозь кожу проступила серебристая решётка, но с теми же ячейками- сотами. А в них будто плескалась голубая жидкость.

— Похоже на силовой щит, — сказала Мизэки спокойно, как о чем-то само собой разумеющем.

— Чёрт возьми, Мизэки! — я едва сдержался, чтобы не выругаться матом. — Когда ж ты мне объяснишь, что у меня ещё в этой руке есть?

— Олег, — она вздохнула. — Это не просто бионическая рука, это практически существо, обладающее собственным разумом и самосознанием. Оно будет работать на тебя.

— Волшебная палочка? А если оно начнёт работать против меня? Обидится на что-то?

— Нет. Такого не должно быть. Не предусмотрено алгоритмом взаимодействия с хозяином.

— Круто. Только я не терплю непредсказуемость. Надо, чтобы во всем был план. Инструкция. Ладно. Пошли дальше.

Миновав кучку кровавых ошмёток — все, что осталось от этелофактуса, мы доползли до конца коридора. Он круто обрывался на квадратной дыре. Я осторожно заглянул туда — подо мной отливала металлом неширокая полоса, заросшая серо-зелёным месивом. Показалось, что оно шевелится, выбрасывает вверх нечто, похожее на шупальца. Мысленно я увеличил этот кусок карты. Огромный зал, размером с крытый футбольный стадион. Сверху донизу его пересекали хлипкие, смахивающие на качели, мостки, верхний ярус крепился к потолку цепями. В инфракрасном свете было заметно, что все поверхности — стены, потолок, мостки покрывала какая-то живая хрень. Она пульсировала, перемещала более горячие участки участки то туда, то сюда. И все это доверия не внушало. А скорее пугало.

— Эй, чего у вас там? Похоже что-то живое? Мясная фабрика? — пошутил я, пытаясь хоть как-то вывести Мизэки из ступора