Евгений Аллард - Ловушка для Сверхновой

— Не очень мощный. Можно снести стену, или дверь. Но не людей. Живая плоть не поддаётся разрыву на атомы.

— Ну, да, прямо так и поверил. Человека проще всего разобрать на кусочки, — он опять вздохнул и дотронулся до пустого рукава. — Давай что ли быстрее. Задолбался я ждать.

— Не торопи меня. А то сделаю тебе какую-нибудь страшно уродскую лапу. Всё, готово. Раздевайся и ложись.

Я вызвала платформу, и она медленно всплыла в центре зала, поднявшись из ниши. Сверху над ней навис махиной дугообразный колпак.

— Слушай, Мизэки, — проговорил Олег, стаскивая куртку и рубашку. — А сделай мне бионическую руку с когтями, чтобы они выскакивали и могли металл резать.

— Ты прямо как ребёнок, Олег, — снисходительно улыбнулась я. — Это же старинный комикс. Сказка. Где в руке может спрятаться такие когти? Ты же даже руку не сможешь согнуть. А хочешь, чтобы была повышенная чувствительность.

— Ну, это шутка была, твою мать, — скривился он.

Улёгся на платформу, раскинув руки. И наполовину погрузился в пластичный, похожий на белую глину материал. Сверху медленно спустился непрозрачный дугообразный колпак, скрыв Олега целиком. А я стала наблюдать на голоэкране, как робот, словно паук деловито ткет паутину из золотистых нитей. Вначале лишь наметились контуры, лёгкие, едва заметные по мерцающим огонькам. Вот они обрели уже объёмные очертания, внутри возник прочный каркас, выходящий из костей руки Олега. И заполнилось беловатым веществом.

Наконец, колпак поднялся. И я вздохнула с облегчением. Много раз я занималась восстанавливанием частей тела. Процедура не такая уж и сложная. Но никогда раньше я так не волновалась. Не знаю почему, мне хотелось, чтобы Олег остался доволен.

Олег спрыгнул с постамента, который тут же начал медленно опускаться. Взгляд прикован к левой руке, которая на первый взгляд почти не отличалась от правой. Шевелил пальцами. Изучал её, как нечто неизведанное, чужое.

— Ну как? — поинтересовалась я.

— Неплохо, — резюмировал он. — Чувствительность хорошая. Боли нет. Так что всё в порядке.

— А всё-таки чего-то не хватает? Да? — улыбнулась я.

— Ну да, — Олег уселся в одно из офисных кресел рядом с экраном. Вздохнул. На лице явно застыло разочарование. — Я-то думал, ты мне туда чего-нибудь встроишь.

— Обойдёшься, — сказала я строго. — Пошли.

— Есть, сэр! — Олег вытянулся, руки по швам и отдал мне честь.

Но не успели мы сделать шаг за пределы комплекса, как рядом замерцали огоньки. Образовали голограмму. И я замерла, мгновенно похолодели руки, ноги примёрзли к полу. Страх сковал, парализовал всё тело.

— Так, и куда вы, голубки, собрались?

На кресле, вальяжно развалился Адам, в той же позе, что я его оставила. Локоть на подлокотнике, пальцы правой руки изящно прижимают верхнюю губу и подбородок.

— Не делай такое кислое лицо, Мизэки. Я догадывался, что ты пытаешься оживить Громова. А для такого гения, как ты, это не такая уж и сложная задача. О, да ты ему и руку восстановила. И, конечно, в нашем суперсекретном комплексе.

— Послушай, Адам, — Олег сделал шаг, загородив меня от взгляда Адама. — Отпусти нас. Клянусь честью офицера, когда Никитин сделает свою «ловушку», мы вам её передадим. И я никому не скажу о вашем корабле. Никому.

Я не ослышалась? Он сказал «нас»? Так вот почему Олег так хитро щурился, когда я сказала, что проведу его до шлюзов. Я не собиралась с ним бежать. На Земле, скорее всего, меня бы ждала тюрьма. За то, что я стала приманкой, заманила в ловушку полковника Олега Громова. Но от его слов душу залила тёплая радость, нежность.

— О, кажется, твой Ому (попугай) заговорил, Мизэки? — снисходительно изрёк Адам. — Ну, так вот, дорогие мои. Возвращайтесь ко мне сюда. Вместе. Убежать вы не сможете. Я перевёл всё лифты перемещений на генетический код. Из которого исключил код Мизэки, и твой — мой дорогой полковник Олег Громов. Понятно вам?

— с лица слетела привычная благодушная маска, оно словно окаменело, нижняя челюсть выехала вперёд, а глаза сверкнули холодной сталью. — Интересно, куда вы дели Тенингена? Убили?

— Нет, Адам, он жив. В медцентре, — пробормотала я.

Я уже готова была сползти по стенке вниз, ноги совсем не держали, колени ослабли, а руки покрыл липкий пот.

— Ага. Понятно. Не думал, что ты сможешь справиться с этим бугаём. Может быть тебе помог Громов? Впрочем. Это не имеет значения. Главное, что Громов теперь жив-здоров. Предупреждаю! Не вернётесь прямо сейчас, выпущу этелофактусов и остальных милых зверюшек. Один лифт, который рядом с вами, я оставил с вашим кодом. Но переместиться он может только ко мне. Понятно, Мизэки Сакураи? А тебе, офицер Олег Громов, это понятно?

— Да пошёл ты на х… — вырвалось у Олега. — Я тебе сказал, ублюдок. Нет у Никитина этой разработки! Нет! Даже, если вы на куски меня разрежете, ничего не выйдет.

— Таааак, — протянул Адам совершенно без раздражения, скорее с удовольствием. — Кажется, простых человеческих слов вы не понимаете. Ну что ж…

Дзынь. Оглушил звон свалившейся с потолка крышки люка. В отверстие заглянула противная бугристая морда, отливающая багрянцем. Громкий рык заставил вжать голову в плечи. Зверь шмякнулся оземь, поелозил по полу, поднимаясь на лапы с длинными когтями. Медленно начал надвигаться на нас, как неотвратимое возмездие. Мерзкое амбре ударило в нос. Всё мысли вылетели из головы. Но Олег стоял как скала, не двигался, не издавал ни звука, а его лицо выражало железную решимость. Наверно, с таким лицом на своём истребителе он летел на таран. Но сейчас он был безоружен, беспомощен. Он собирался умереть?

Олег Громов

Оглушил взрыв. Мощная звуковая волна прошлась по коридору, едва не сбив с ног. Визг ударил по ушам, будто в барабанные перепонки воткнули шило. Кровавые ошмётки разлетелись по всему коридору, забрызгали серебристые стенные пластины, пол. Я весь сверху донизу оказался заляпанным останками звероящера.

Притянул к себе, дрожащую, бледную, как смерть Мизэки. В её широко открытых глазах бился страх и не перед монстром, которого я разнёс на куски, а скорее передо мной.

— Ну что ты, маленькая моя, — как можно мягче сказал я. — Всё в порядке.

— Ка-к-как ты это сделал? — сильно заикаясь, пролепетала она.

Проследив за её взглядом, только сейчас заметил, что сквозь кожу левой руки проступила тонкая золотистая решётка, а в шестиугольных ячейках, словно в пчелиных сотах, пылал огонь. На тыльной стороне руки от запястья до локтя раскрылось две щели, из одной торчал тонкий брусок.

— Захотел тебя спасти, так сильно, — бросил я с улыбкой, вытащил пластину и засунул в карман. — А чего ты так изумилась-то? Что ты не знала, какую руку мне сделала? А?