Дмитрий Силлов - Закон Припяти [litres]

– Что это у тебя? – кивнула Настя на будильник в моей руке.

– Полагаю, что прибор, способный возвращать время назад, – сказал я. – Ненадолго. Не более, чем на двенадцать часов. Эта тварина хитро подстраховалась. Завела будильник минут на пять, и вышла к нам. Если мы его убьем, время просто вернется на пять минут назад, где он еще живой, и этот хитрец попробует зачистить нас по-другому. А если он нас грохнет, то ему надо будет просто выключить эту машинку. Подозреваю, что так, – сказал я, нажимая на кнопку сверху будильника.

И правда, после моего нажатия пульсирующее сердце сразу стало тусклым, безжизненным. Интересно, кто ж такой механизм придумал? Это какую голову, и какие золотые руки надо иметь, чтобы интегрировать артефакты в самые что ни на есть примитивные часы советского производства, и дабы при этом все это работало на тех же принципах, что и простой будильник! Только не отмеряя время, а управляя им!

Примерно то же озвучила и Настя.

– Это он сделал? – кивнула она на труп. – Но как? Супернавороченной мастерской я тут не наблюдаю. А без нее такой прибор не сделать.

Ответа на этот вопрос у меня не было. И спросить теперь не у кого. Хотя для чего? Чтобы праздное любопытство удовлетворить? Ясно лишь одно – такими артефактами не разбрасываются. Поэтому я защелкнул обратно заднюю крышку будильника и сунул его в специальный контейнер для артефактов, висящий у меня на поясе. Хороший хабар, как сказал бы Жмотпетрович.

Я б, конечно, порыскал еще по пекарне, и уверен, что отыскал бы много интересного, но у меня уже голова кружилась от вонищи. А возможно, что еще и от токсинов, попавших в кровь с когтей мутанта. Так что пора было заняться собой, а то я не то что Хроноса не догоню, а так и останусь тут навеки рядом с трупом мертвого врага.

Я прихватил «Печенег» мутанта, и мы с Настей вышли на свежий воздух. Глянула она на меня – и поморщилась.

– Что такое? – поинтересовался я, разглядывая свое предплечье. В горячке боя мне показалось, что мут с него всю шкуру спустил. Оказалось, что по руке шли лишь три царапины. Правда, довольно глубокие. Если не промыть и не обработать, в болотно-влажном климате Зоны загниют сто про-центов.

– Да уж, лицо у тебя будто только что с горячей сковородки сняли, – сказала Настя. – И царапины эти не очень хорошие. Промыть бы надо для начала.

– Надо, – согласился я, присматриваясь повнимательнее к траве возле пекарни. Жратва жратвой, но вода-то мутанту тоже была нужна. А значит, должна быть тропинка, протоптанная им к той воде, ибо, судя по кучам отходов жизнедеятельности, обосновался мут в этих местах очень давно.

Впрочем, долго искать ту тропинку не пришлось. Начиналась она от двери пекарни, и уходила в лес. Подобрал я свой рюкзак, автомат, револьвер, и пошли мы с Настей по той тропинке, которая буквально минут через пять вывела нас к широкому, и с виду довольно глубокому ручью.

Я понюхал воду, попробовал на вкус. Вроде чистая. А то если тот ручей через радиационный могильник протекает, то лучше сразу застрелиться, чем такую воду пить. Это мутантам все по барабану, а мы все-таки еще немножко люди, и от больших доз всякой зараженной гадости, особенно принятых вовнутрь, запросто можем загнуться.

Вкус у воды был обычный, запах вроде тоже. Поэтому я просто опустил лицо в ледяную воду и держал, пока зубы не заломило. Потом таким же макаром промыл руку. Та еще, конечно, обработка, но всяко лучше, чем ничего. После чего потянулся к снятому с плеч рюкзаку за аптечкой.

– Медикаменты лучше побереги, – сказала Настя, как-то странно на меня посмотрев. – Есть средство получше.

– Это какое же? – поинтересовался я. – Лечебные артефакты?

– Не совсем, – хмыкнула кио. – Дай-ка сюда свою руку.

Я пожал плечами и дал. И чуть не отдернул обратно, когда Настя наклонилась к ней и провела языком по самой глубокой ране…

Но не отдернул, вовремя тормознув себя. Скорее всего, хуже не будет. Все-таки кио создавали с определенным набором способностей, необходимых для войны, в чем я сам мог не раз лично убедиться. Поэтому, думаю, она знает, что делает.

Она знала.

Язык у нее оказался горячим, будто разогретым на костре. И слюнявым. Я видел, как вслед за ее длинным лизом рана заполняется чем-то вроде белесого геля, жгучего, словно крапива. А еще я видел, как края глубокой царапины начинают медленно сходиться, выдавливая этот гель наружу. Такая рана заживает около месяца, если не загноится, конечно. Сейчас она затягивалась прямо у меня на глазах.

– Регенерон? – поинтересовался я.

– Что? – убрав язык, переспросила Настя.

– Ну, слюна у тебя на основе регенерона?

– А, ты имеешь в виду тот древний препарат, изобретенный до Последней войны? Ну да, исходная формула взята оттуда, правда многократно улучшена. У нашего племени специальные железы вырабатывают вещество, способствующее быстрому восстановлению белковых структур. Наши ранения быстро заживают сами собой, но при случае мы можем подлечить и еще кого-нибудь. Правда, делаем это в исключительных случаях.

И, вновь высунув язык, принялась за остальные раны. Причем мне показалось, что делала она это не без удовольствия. Вкус крови нравится? Или дело не только в этом?

Закончив, кио полюбовалась на свою работу, сплюнула и сказала:

– Ну и воняешь же ты, Снар. Прям как живая помойка. Если б это был не ты, я бы тебя пристрелила. Просто чтоб не вонял.

М-да, похоже, насчет удовольствия от вылизывания я себе польстил.

– Между прочим, я и твою аппетитную задницу спасал, катаясь в этой пекарне по кучам дерьма, – проворчал я.

– Ну, прежде всего ты свою спасал, – усмехнулась Настя. – Но за комплимент насчет задницы спасибо. Поэтому иди сюда и подставляй свою физиономию.

– А может… – начал я было.

– Можно и «может», – перебила меня кио. – Только не удивляйся, если примерно через час твое лицо не превратится в гной и не стечет тебе за шиворот. Знаю я такие слюни, расплавляющие ткани до питательной субстанции для некоторых мутантов с внешним пищеварением.

– Всё, я был неправ, и уже заткнулся, – сказал я, закрывая глаза.

– Всегда бы так, – не преминула подколоть Настя. – А то вы, мужики, обычно осознаете, что женщина права, когда бывает уже поздно.

И принялась за дело…

Это было и больно, и одновременно приятно. Лицо жгло так, будто его равномерно так, неторопливо обмазывают серной кислотой. Но в то же время какой мужик останется равнодушным, когда его облизывает красивая девушка? Правильно, никакой. Поэтому я изо всех сил старался думать о чем-нибудь военном. Автоматы там представлял разных моделей, их индексы ГРАУ вспоминал, разбирал и собирал мысленно. Чисто отвлекался, чтобы невзначай у меня ниже пояса ничего не сработало. А то ж неудобно, как-никак, фактически жена друга. Да еще и в положении… Хотя по ней совершенно незаметно. Это Рудик был глазастый, сразу срисовал тему, а я как не приглядывался, так никаких особых признаков беременности и не заметил… Так, блин, на чем я там остановился? АК-102, калибр 5,56 на 45, индекс 6П44. Следом за ним идет сто третий, калибр…