Вячеслав Базов - Вышибалы

От того, что Акросс старался на неё не смотреть, он пропустил момент, когда Вега оказалась совсем рядом, вздрогнул от неожиданности, и ещё раз, когда она коснулась ладонями его щёк. Руки были ещё более ледяные, чем железные прутья ограды.

— Я сказала, что у меня силы столько же, сколько и у тебя… Это не правда. Я не могу им помочь, а ты сможешь. Потому что ты их капитан, ты хороший парень, и должен победить и спасти своих друзей.

— После этого я обычно умираю, — заметил упрямо Акросс. Вега только улыбнулась, словно приняв это за шутку. Акроссу захотелось на секунду обнять её и расплакаться, но холод рук отрезвил.

— А сейчас ты умер до этого, — напомнила Вега. — Ты уже за всё заплатил. Вытащи их, возвращайтесь в штаб, играйте уже не против Легиона, для себя играйте. Я ведь не исчезну. Я буду рядом, пусть и не в команде. Ты всегда сможешь приходить ко мне или позвать меня. Захочешь других врагов — будут другие враги. Захочешь ещё людей в команду — будут люди.

— Я не смогу остаться в этом мире? — осторожно спросил Акросс, будто она могла сделать ему больно, если вопрос не понравится. Лицо Веги изменилось так, как если бы она ему в любви призналась, а он спросил, что ему от этого будет.

— Зачем тебе оставаться в этом мире? Разве тут не скучно? Разве все мечты людей не о том, чтобы выбраться отсюда? Знаешь, ты единственный из команды, кто ещё хочет тут остаться. Барс и Тим с радостью перешли бы в штаб.

— Это мой мир, — возразил Акросс, борясь с желанием освободиться от её ладоней.

— Зачем мы вот сейчас об этом говорим? Я выбирала вас из тех, кому было здесь тесно. Кому нужно было вырваться. Ты же хотел быть сильным. Ты сейчас достаточно сильный, чтобы даже Легиона убить. А ведь Легион — тот, кто отомстил за тебя. Какие у тебя тут могут быть ещё дела? Институт закончить, что ли?

Акросс закрыл глаза, борясь с желанием уже даже не скинуть её руки, а оттолкнуть, лучше так, чтобы она упала. Угадывая его, Вега продолжила уже не так мягко:

— Ты сам это выбрал. Ты сам этого хотел. А теперь обвиняешь меня.

— Я ничего не выбирал.

— Реальность подчиняется капитану. Даже твоя родная. Если бы хотел остаться здесь, выжил бы другой ты. Из этого мира. Но ты не хотел его, ты не хотел быть слабым, и я уважаю тебя за это желание, да и Тим с Барсом уважали бы. А теперь ты ноешь, что хочешь остаться, что как же тут без тебя мамочка, институт, друзья. Акросс, ты же отбросил это. И это здорово. А Тиму с Барсом даже отбрасывать нечего — у них ничего нет. Они с радостью отсюда уйдут. Они не знают, как жить дальше, если отсюда не уходить. И они будут думать, что теперь ты их капитан, сильный и независимый, любящий приключения. И только попробуй при них заикнуться, что не хочешь уходить отсюда, потому что тут уютнее и спокойнее. Тебе после такого заявления знаешь, сколько придётся снова заслуживать их уважение?

Ногти у неё были не слишком длинные, но казалось, что стоило ещё хоть слово наперекор сказать, и вопьются. Акросс и сам понимал, что его не нужно уговаривать спасать свою команду, он должен рваться к ним и говорить, что опаздывает, что пока они тут спорили, там могли пытать их друзей, так же ломать руки и проверять на прочность. И всё же, не хотел ей подчиняться. Спасать Барса и Тима должно быть его выбором, а не её приказом. Акросс осознал, что ненавидит её, и даже не столько потому, что она говорила, или сколько её вины было в происходящем, нет. Акросс ревновал к ней свою, центральную роль в происходящем. Он был уверен, что всех придумал он, а Легион, убив его, сделает ошибку, потому что тогда и мир погибнет. Был уверен даже тогда, когда их противники, существовавшие раньше только в его голове, появились в реальности. А теперь Вега говорила, что этот мир её, и что первым в игре появился не Акросс, а она. И хотя игру придумал Акросс, его самого изначально сочинила она, больная девочка.

— Ты вообще существуешь? — перехватив её руки, спросил Акросс. Вега улыбнулась грустно, натолкнув на мысль, сколько себя она вложила в образ его матери, кивнула, послушно убирая руки:

— Мы с тобой похожи. У меня тоже два тела — настоящее и это. Только моё настоящее совсем бесполезное. Хуже мёртвого.

Акросс поморщился. Вот и снова она отняла его индивидуальность. Вега, опять как девушка, признавшаяся ему в любви и в ответ получившая только раздражение, отступила, разочарованная.

— Если с ними что-то случится, ты же знаешь… — угрожающе начал Акросс, будто бы это она их похитила. Вега, уже разворачиваясь уходить, ответила:

— Это не от меня зависит. От тебя и того, сколько ещё ты будешь тут стоять и себя жалеть. Кроме того, что это глупо, на это ещё и совсем нет времени.

Она не ушла, она разом пропала, и мир изменился, как если бы с него сдёрнули покрывало: появились люди, вместо утреннего неясного света, наступил день, вернулись звуки и холод. Кто-то слишком занятый своими мыслями едва не налетел на него, но вовремя остановился, обошёл, проворчал под нос достаточно громко, чтобы казаться смелым себе, но не достаточно, чтобы Акросс услышал, как именно его обозвали.

Акросс же чувствовал себя рыбой, которую вытащили на Божий Свет, а потом выбросили обратно в ледяную воду. Осознание себя кем-то придуманным мешало двигаться дальше.

Акросс не знал, какой он ожидал увидеть девушку Тима: нежной и хрупкой, которую надо оберегать и защищать, и которая смогла бы вытащить Тима из его тьмы, или сильной и боевой, готовой встать с ним плечом к плечу и драться наравне. Акросс был немного разочарован, потому что девушка самая обычная. И не фиалка, и не боец, одета в тёмную куртку, волосы до плеч, из макияжа только помада и подкрашенные ресницы. Конечно, она испугалась его, хотя Акросс и не перекрывал ей дорогу, не окликал, просто стоял у обочины, грея руки в карманах куртки. В конце концов, он не знал, что это девушка Тима, пока она не посмотрела на него испуганно, остановившись.

— Я друг Саши, — на пробу произнёс Акросс. Было что-то в этом имени, хотя Акросс и вспомнил, что оно, вроде бы, не настоящее, но девушка отреагировала, даже бояться стала меньше. И правда, магическое имя. Акросс понял, что Сашей Тим, наверное, назывался только друзьям, и для них это что-то вроде пароля. Настоящую информацию о нём можно прочитать, а это имя Тим говорил сам. И, зная характер Тима, чужаку он его бы не выдал даже под пытками.

— У него ведь неприятности? — спросила девушка. Она уже смирилась, что неприятности. Наверное, для неё даже лучше, что у Тима неприятности, потому что именно ими можно его оправдать. Конечно, он её не бросил, не нашёл другую или другого, он просто ушёл решать свои проблемы, а потом вернётся к ней извиняться. О том, что извиняться Тим не умеет, Акросс знал не хуже неё.