Илья Лислап - Авар

Вот, наконец, вышла последняя пара – пожилой раб, что командовал у меня строем, и самая молодая, семнадцатилетняя рабыня.

Его никто никак не выбирал, он остался последний и воспользовался предоставленным ему выбором. Тактик, однако.

Недовольной девица не выглядела.

Я почувствовал, что настроение у народа изменилось. Если сначала оно было несколько нервным, предвкушающим, то сейчас оно было расслабленное.

— Доведешь моих до расположения? Я сразу в Случку пойду, — вопросительно попросила Нама.

— Конечно.

— В общий строй становись, — скомандовал я.

— В армии служил, — поинтересовалась Нама.

— На родине, рядовым. А что?

— Да как-то у тебя по-армейски получается.

И мы разошлись. Наши все построились вперемешку. Шли спокойно, не торопясь. И вдруг, на полдороге раздался крик:

— Авар!

Время как будто остановилось. Я увидел все вокруг. Трех черных подростков с открытыми ртами и кинжалами в поднятых вверх правых руках. Сзади, достаточно далеко. Кинжалы сантиметров по сорок-пятьдесят. Если растопырить пальцы на ладонях, большие пальцы – ноготь к ногтю, то лезвие как от конца одного мизинца до другого. Народу вокруг немного, они еще ничего не сообразили, но сейчас сообразят, остановятся поглазеть или сфотографироваться. Строй в три колонны, девочки счас завизжат, только воздуха наберут. Тротуар перекладывают. Вот оно! СЕЙЧАС, Б..Ь, ПОЛУЧИТЕ!

Все это произошло в одно мгновенье, я все вдруг увидел и понял. А увидел я следующее. Тротуар здесь выкладывают плиткой!

Плитка небольшая, с одной стороны плоская шестиугольная, с другой стороны заостренная. Вот если взять правильную шестиугольную пирамиду. У вершины ее сжать, а у основания растянуть, то как раз и получится. В руку должна неплохо лечь.

Как ее укладывают? Сначала тротуар застилают специальной подложкой с отверстиями для пирамидок. Пирамидки вставляют в отверстия подложки острой вершиной вниз. Эти вершины сквозь подложку проходят и еще в грунт втыкаются. За счет подложки можно небольшие повороты делать немного ее растягивая. Тогда расстояния между пирамидками равномерно увеличиваются. Швы между плитками промазываются. Можно резкие повороты на углы с шагом в 30 градусов. Вообще, идея подложки мощная. Не приходится на глазок все выравнивать.

Так вот тротуар перекладывают и эта плитка штабелями стоит вдоль тротуара. Время пошло в нормальном темпе. И я скомандовал.

— Стро-ой, стой! Кру-у-угом! Плитку-у [рукой показываю на кучи] в тех [опять тыкаю рукой в подростков] БРОСАЙ! БЕГОМ!!!

И сам же начал подавать пример. Бросился к ближайшему штабелю. Правой рукой одну, левой другую.

Хорошо в руку легла, тяжеловата малость, да ничего, эх, хорошо пошла.

— ДЕЛАЙ КАК Я!!!

Перекидываю плитку из левой в правую, начинаю замах, левой не глядя цепляю следующую, бросок, еще раз.

Не ожидали они такого. Не ожидал и я, что первым же броском хорошо попаду первому бегущему прямо в грудь. Смачно так.

Прицел последним доворотом кисти. Броски, как на конвейере. Стою боком, ноги расставлены в полуприседе. Замах – тело назад, бросок – тело вперед, рывок всем телом.

Рабы по команде бросились к штабелям, не все сразу сообразили, девицы все же взвизгнули. Плитка полетела. Не вся долетала. Куда лезешь, дура!

— Назад! Вперед не лезть! Строй держать!

Это от одной, двух, трех можно отклониться. Когда летит туча – часто просто нет такого места, куда можно сдвинуться, чтоб не зацепило. Это для меня 15 метров чтобы попасть в бегущего – нормально. В снежки и дальше бросались. А двенадцать – так это вообще норма. У торца хрущевки выстраивались, одни по одну сторону, другие по другую, и давай снежками кидаться.

Для других на пятнадцать метров и докинуть сложно, не то что попасть. Бабы вообще метров на шесть-семь кидают. Не это важно. Чем ближе они к нам, тем гуще в них летит. Двое упали, третий развернулся, пытаясь убежать. Прямиком, не петляя, не пригибаясь, прицел не сбивая. Н-на, в спину. Полетел кувырком. Хорошо пошел!

— О-о-отставить!

Стонут, голубчики.

— Плитку собрать, в штабеля уложить!

Подошел, собрал кинжалы – трофей как-никак. Повезло, из рук вынимать не пришлось, выронили они их. Этот момент надо уточнить. Сирены приближаются. Стою, жду, кинжалы положил, ногой придавил. Рабы работают, но весело – довольны. Приехали.

— Всем оставаться на местах! Служба порядка!

Мои все замерли, плитку в руках никто не держит.

— Что здесь происходит?!

— Устраняем последствие нападения!

— Какого нападения?!

— Первая кровь. Кинжалы выхватили, "Авар" кричат и к нам бегут.

— Где убитый?

— Убитых нет. Сэр! К мальчикам бы медиков вызвать, маленькие они еще. Кинжалы – у меня.

Я так понимаю, что полицейский сразу все видел, но соблюдал протокол. Если бы все пошло как обычно, рабы должны были бы броситься бежать. Кто-нибудь обязательно бы отстал. Вот его бы в спину кинжалом и пырнули. Потом бы еще потыкали, пока не умрет, и разбежались. Мои команды все перевернули. Я имел право скомандовать рабам. Мы имели право не бежать, мы имели право бросать плитку – подручное средство. Нападающие живы, получили хороший урок.

— Представься!

Вся информация у него есть, на нейросеть запрос пришел, и ответ ушел. Значит информация для протокола.

— Илья, варвар с докосмической планеты, был рабом у Млит аль Карна, стал служащим, техник, есть инженерный минимум, нейросеть и импланты получены в качестве трофея. Сейчас на полугодовой стажировке в коммунальном хозяйстве. Хозяин еще не решил, достоин ли я служить императору в легионе!

Нормально получилось, бодро. В голосе ни капли сомнения. После небольшой паузы.

— Разрешите продолжить уборку территории и следовать в расположение!

— Подожди. Сейчас медики мальчиков увезут.

— Сэр.

— Что тебе?

— Кинжалы. Мне их сдать, или я могу считать их трофеями?

— И что ты будешь с ними делать?

— На стенку повешу!

— Пока сдай. Я решу этот вопрос.

— Так точно!

Медики уехали. Полицейский мне кивнул. Я сместился и начал командовать. Уборка возобновилась. Мы прочесали цепью окрестности, нашли остатки плиток. Построились и двинулись к казарме. Полицейские забрали кинжалы и тоже уехали.

Вечером нас показали в местных новостях. Съемки с нескольких точек, кричащих и размахивающих кинжалами юнцов, бросание плитки, полицейский наряд, мой доклад, матерей говорящих о бедных мальчиках и распоясавшихся рабах, бледных отцов, узнавших про потерю кинжалов и медицинские счета, и, наконец, ехидные комментарии про штрафы за сорвавшееся нападение – посчитают ли стоимость всех рабов или стоимость какого-то одного?

Потом началась дискуссия, имел ли я право скомандовать рабам бросаться плиткой. Начали эту дискуссию родственники. Быстро соскочили на ситуацию с легионерами. Кто-то из связавшихся со студией резко высказался: "Облажались и платить штраф не хотят!" Связались по межзвездной связи с Млит аль Карном, сообщив о нем, что он "достойный житель нашей планеты". Он высказался, что берет на себя задачу воспитания дикарей в духе имперских традиций. Выполняет эту задачу на совесть. Что он подготовил уже немало достойных специалистов. Пытаясь для каждого найти наиболее подходящее место в Империи. Что дорога в легион для меня не закрыта. Но окончательное решение он примет только тогда, когда будет действительно уверен в его правильности. Что, на его взгляд, я действовал в соответствии с духом и традициями Империи.