Дмитрий Власов - Сталкериада. Путь мага

Профессор, лежа на кровати и не открывая глаз, кивнул. Алекс взялся за чтение самиздатовской брошюры.

Спустя какое-то время в комнату постучали. Квасьневский открыл глаза. — Открыто.

В комнату зашел очередной человек в лабораторном халате. Только халат на этот раз был голубой.

Здравствуйте и добро пожаловать на мой корабль. Человек улыбнулся.

— Приветствую вас, товарищ Сахаров. Я вижу, вы без очков. Линзы?

— Нет. Вылечил глаза. Нарушение зрения, это оказалось искажение плоскостных структур мёбиуса в четырехмерном теле человека. Мы тут с Серёженькой мне этот принцип чуток подлатали и зрение восстановилось. — О как! Времени вы даром не теряли, пока я по Зоне прогуливаюсь.

— Однозначно, Олег Павлович. Не теряли. Причем и в прямом и в переносном смысле.

Оба заговорщицки улыбнулись.

— А это, получается, наш пациент. Сидорович сказал, что на удивление застенчивая личность. Две пары глаз впились в Алекса.

Алекс, не ожидая таких характеристик, растерялся, стушевался и не зная, что сказать, начал хлопать глазами.

Оба заговорщика, глядя на потерявшегося Алекса, выглядевшего как нагадивший котенок, которого застукали на горячем, не удержались и начали ржать во весь рот.

— Алексей, ты прости, но как тут с такими балаболами удержаться от издевки, просмеявшись, Квасьневский утирал слёзы с глаз.

Алекс похлопал ресницами еще какое-то время, потом улыбнулся и пробурчал: «Как вы мне уже все надоели со своими шутками-прибаутками. Не Зона, а балаган какой-то». Двое еще громче начали ржать. Мужицкий хохот на все легкие разносился по коридору.

Сахаров, не пытаясь уже сдержать свой хохот, сидел на кровати Алекса, держась за живот. Отсмеялся, тепло посмотрел тому в глаза. Положил руку на плечо. — Алексей, всё хорошо. Молодец. Правильна реакция. Да и не прислал бы Петрович идиота. Сработаемся. Ты мне лучше расскажи, как там сам Петрович?

Следующие пару часов Алекс подробно рассказывал двум мужчинам о жизни в Деревне сталкеров. О Волке, о сталкерах, о военных, бандитах. В красках рассказал о разных смешных ситуациях, посмаковал эпизод о «зеленом наезднике», вновь доведя двух мужиков до слёз, выложил практически все о том, что и как делал Петрович, чем жил, что говорил, чему учил.

— Даааа. Узнаю я Петровича. Он всегда тянулся к юному поколению. Наконец то добрался до своего призвания. При нашем сотрудничестве у него на любимое дело времени не было. А я уж было, похоронил его. Ну хорошо. Благодарю за столь подробный рассказ. Сахаров улыбнулся.

— Ну что Алёшенька, займемся тобою. Обязательно займемся. Сахаров продолжал улыбаться, крутя в руках и рассматривая со всех сторон, отданный Алексем «алмаз», — Чуть попозже. Пока обустраивайся и привыкай. Сегодня отдых. Я тебя познакомлю с Сергеем. Посмотришь, чем мы занимаемся. Может и тебе что приглянется. Что вполне возможно, судя по книжечке на твоей тумбочке. Сахаров протянул руку в сторону самиздатовской брошюры.

— Тайн у нас в бункере нет. Всё, что интересно — спрашивай. Если что заинтересовало из информации Олега Павловича, Сахаров кивнул головой в сторону Квасьневского, — тоже можешь присоединяться. Нам тут мозговой штурм нужен. В общем, обживайся. Единственное предупреждение, в мои лаборатории без сопровождения вход запрещен. Не потому, что нельзя, а потому что опасно. Там есть смертельно опасные вещи. Можешь погибнуть, просто прикоснувшись.

Алекс кивнул головой. Ему чертовски понравился профессор Сахаров. Ему чертовски нравился Квасьневский. Ему чертовски нравилось все происходящее.

— Олег Павлович, что там с нашими излучениями. Есть что нового?

— Да, профессор. Есть снимки. Есть замеры. Странные они какие-то. И кстати, поход на Янтарь вполне удачный и еще, Озеров вам привет передаёт. Вместе с папкой отчетов о проделанной работе. И да, заходил к Лебедеву. Тоже кое-что узнал.

Сахаров кивнул в ответ. — Прекрасно, Олег Павлович. Очень здорово. За папочку особая благодарность. Не знал я, как до Озерова достучаться. А дело то стоит на месте!

Квасьневский кивнул.

— Впрочем, мы тут с Алексеем уже отдохнули. Товарищ Сахаров, предлагаю всем вместе подняться в ваш кабинет и поговорим.

Сахаров снова кивнул. Встал с кровати, подошел к стене. Нажал кнопочку. Как оказалось, это была система внутренней связи. Сидорович, мы сейчас с гостями поднимемся в мой кабинет. Будьте добры, если не трудно, чайку нам организуйте. — Всенепременно профессор. Сейчас сделаю.

— Ну что, гости дорогие, пойдемте. Заодно и экскурсию Алексею проведем.

Трое вышли в коридор. — Алексей, наш бункер занимается научными исследованиями эффектов Зоны. Спектр исследований достаточно большой. Мы тут и Выбросы изучаем и биологию зоны и причины ее возникновения пытаемся исследовать. Ну и естественно, главный вопрос и причина создания нашего бункера — как же Зону свернуть и нейтрализовать. На главный вопрос ответа у нас до сих пор нет, а вот в остальном материала накоплено достаточно. И на самом деле он никаким местом не вписывается в современное понимание науки о природе. Поэтому мы как бы здесь и ученые и даже имеем частичную поддержку со стороны государства, но только выдать им из найденного мы ничего не можем, потому что все нами обнаруженное будет мгновенно поставлено под гриф «лженаука» и мы потерям и то скудное гособеспечение, которое сейчас есть. Что же мы даем государству?

Алексей вопросительно взглянул на профессора. А Сахаров продолжил.

- Мы всем своим небольшим коллективом собираемся раз в месяц на пионерскую линейку и сочиняем отчет о проделанной работе. Важно написать так, чтобы все термины были узнаваемы, внешне казалось, что работа проведена, но что бы проверить ее не было никакой возможности. Этот принцип отчетности я взял у наших прямых конкурентов — НАСА. Они там в этом уже эксперты. И ты не поверишь! Это самый лучший способ получать дотации от государства. При желании можно написать так, что и миллиард выдадут! Но тогда точно жди проверок. Нам это ни к чему. Нам нужно минимум. Наш куратор получает достаточно информации, чтобы подколоть под очередную платежку, а платежка настолько мала, что не вызывает желания отправить комиссию с проверкой, ибо отправка комиссии, учитывая запредельную опасность миссии, будет стоить в несколько раз больше, чем сама платежка. А в обойме куратора добровольцев-камикадзе, во имя чести страны, отродясь не было. Так и живем.

Они уже дошли до закрытой двери. Сахаров открыл ее и впустил гостей. Посреди кабинета стоял сбитый из дубовых толстых досок стол. За ним стояло шикарное красное кресло, тоже ручной работы. И тоже из дуба. Алекс не удержался и пошел ощупывать самодельную мебель. Дерево было бархатистым и приятным на ощупь, спинка кресла и сиденье обтянуты красной кожей. На столе стояли приборы, тоже ручной работы, все, что можно, было обтянуто тонкой, прекрасно выделанной кожей красного цвета. На против кресла, на всю стену, весела большая карта чернобыльской Зоны. На ней были обозначены и подписаны большое количество разных объектов, опасных мест и огромное количество значков, которых Алекс просто не знал и даже понятия не имел, что они значат. Он остановился перед картой, внимательно ее рассмотрел, нашел Кордон. И тут краем глаза, периферийным зрением, он почувствовал знакомое белёсое свечение. Он напрягся. В углу комнаты стоял шкаф. Глаз уловил свечение именно в том месте. — Профессор Сахаров, а что у вас в этом шкафу? Алекс указал рукой на шкаф.