Дмитрий Власов - Сталкериада. Путь мага

— Не переживай, Алешенька. Твое тело и психику разрушать никто не собирается. Наше оборудование только считывающее. Уловим вибрации твоего мозга и постараемся увидеть картину твоей мозговой деятельности.

— Ого. У вас есть сканер мозга!?

— Не просто сканер, Алёша. А голографический сканер. В конце семидесятых годов прошлого века на военных заводах СССР были лазерные проекционные микроскопы с выводом изображения прямо в воздушном объёме, без всяких экранов. В воздухе висело изображение, а мы могли обойти его и рассмотреть со всех сторон с любым увеличением. Мы на таком исследовали структуру новых микросхем. Оборудование позволяло увеличить микросхему в несколько тысяч раз. При этом можно было видеть микротрещины в тончайших слоях кремния! Это очень помогало в создании идеальной технологии производства микроэлектроники. Я за основу взял этот же принцип. Правда, благодаря используемым артефактам, голограммный проектор изображения получается куда качественнее. И что еще. Ах да! Здесь у меня только считывающие датчики мозговой активности, поэтому стороннее облучение не требуется. Так что, Алёшенька, не переживай. Только сканирование. Без воздействий. Вчера мы его уже на себе опробовали. Да, Сережа?

Сергей, не перестав кусать большой, размером с ладонь Сидоровича оладушек, кивнул в ответ.

Алексея этот разговор вдохновил. Любопытство было слабой стороной Алексея. Сколько раз он из-за него попадал в неприятности! Профессор же использовал эту его слабость на сто процентов. Раскрутив любопытство по максимуму.

Завтрак подходил к концу.

— Ну что. Мы пока с Серёжей в лабораторию. Все подготовим. А вы, Сидорович, через пол часика берите Алексея и к нам. Хорошо? Благодарю всех. Оба ученых поднялись и вышли из кухни.

— Ну что, Алексей, переживаешь? Сидорович, стоя у раковины и моя посуду, посмотрел в сторону Алекса.

— Да. Есть такое. Никогда не любил больницы. Жуть как не любил. А здесь, те же ощущения.

— Понятно. Ну ты не переживай. Люди здесь опытные. Знаем мы много. Так что ты в надежных руках. Да и деваться тебе некуда. Твои способности, если ты их не поймешь, приведут тебя к смерти.

— Почему это? Алексей беспокойно посмотрел на Сидоровича.

— Видишь ли, вспомни мой разговор с ОлегПавлычем про то, что Зона присматривает за ним и явится за его жизнью, если что. Как думаешь, почему и как это может произойти?

Алекс пожал плечами. Сидорович, не дождавшись ответа продолжил.

— Волк тебе говорил, что ты везунчик. Это значит, что в тебе активны какие-то полевые структуры. Весьма мощные и хорошо настроенные на контакт с твоим подсознанием. Так?

Алекс утвердительно кивнул.

— А если так, то что мешает более продвинутому в этих делах полевому существу, воздействуя на твои тонкие структуры, которые ты чувствуешь в себе, как интуитивные порывы, вложить в тебя ложную информацию. Ведь у тебя нет критериев оценки истинности твоих желаний. Ты что-то чувствуешь. Но что? Как отследить, полезное это чувствование или вредное. Понятно, что пока ты вне пространства воздействия полевых сущностей, то твое везение принадлежит тебе. Но где гарантия, что в следующий момент твое интуитивное желание не окажется смертельно опасной подсказкой от чуждого полевого разума. Алексей растерялся. — Алексей, не пойми меня превратно. Твоя жизнь, это твоя жизнь. И ты волен сделать с нею, что тебе более по нраву. Можешь и умирать. Но мне весьма хочется увидеть, на что ты способен. А для этого ты должен выжить. Пока же я могу тебе со всей ответственностью подтвердить всё, что ты слышал в этих помещениях. Я утверждаю, что в Зоне присутствует две полевые сущности. Одна несет идею Смерти. Вторая — идею Жизни. Обе они влияют на подсознание всех зашедших на территорию Зоны людей. Многие из этих людей даже не понимают, что у них уже давно нет их личных желаний. Всё подменено! Многие из них гибнут на ровном месте, доверившись ложным интуитивным подсказкам. А многие из них воюют друг против друга, не понимая, что это внедренные ложные желания. И ты таких людей встретишь очень много в Зоне. Так что, предупреждаю об этом вполне официально и серьезно. Ты должен научиться вычислять таких зомбированных людей. А для этого ты должен прежде разобраться в себе. Научиться отслеживать в себе состояния и потоки желаний, и научиться определять, что в них истинно твоё, а что привнесено из вне.

Этот монолог окончательно привел Алекса в растерянность.

— Сидорович, вы хотите сказать, что в Зоне человек попадает под магию, внедряющую чуждые желания?

— Я бы не назвал это магией. Это просто мыслеформы с гораздо большей плотностью пси энергии, чем пси потенциал обычного человека. Хотя, с другой стороны, ты прав. Магия, это в первую очередь концентрация пси поля мага в определенном объеме.

— Знаете, Сидорович, я помню, как Сахаров говорил о вас. Как о том, кого Зона приняла. Я так понимаю, вы разобрались в себе?

— Да, Алексей. Я прекрасно чувствую воздействие обеих полевых сущностей и легко отслеживаю попытки с их стороны внедрить в мой поток мыслей свои мыслеформы.

— Ничего себе. И что мне делать? С чего начинать?

— Для начала, давай просто послушаемся Профессора и оценим твой мозг визуально. А потом? У каждого, Алёшенька, свой путь. Я прожил несколько лет в полном молчании и сосредоточении на внутреннем потоке мыслей. Мне помогли медитации безмолвия и пустоты. Что подойдет тебе, это ты вынужден будешь определить сам. Пробуя по очереди все попадающиеся на пути практики. На какой-то из них ты просто заметишь быстрые результаты в своем внутреннем мире. Контроль усилится. Ну что. Я посуду домыл. Двинемся в лабораторию?

Алекс кивнул утвердительно и встал со стула.

Оптическая лаборатория представляла из себя небольшое помещение. Раза в три меньше арсенальной. Вдоль одной стены стояли станки. На них Сахаров изготавливал оптику, шлифовал линзы и зеркала. Вдоль двух стен стояло множество столов. Они были заставлены большим количеством непонятных приборов, часть из них была переплетена тончайшими нитями оптоволокна, поблескивающего в плохо освещённом помещении разноцветными вспышками. В углу лежала большая куча толстого колотого стекла. Некоторые куски были толщиной в руку. Четвертая стена была до потолка заставлена стеллажами, такими же, как в кухне, до верху забитая всевозможными мелочами.

Работающий лазер стоял на столе и его луч бил в мишень в углу комнаты. Замысловатое нагромождение стеклянных и резиновых труб и трубочек разных размеров гудело низкочастотным гулом, тихо постреливая где-то глубоко внутри электрическими разрядами. Несколько трубок уходили в прямоугольный корпус из черного старого пластика, сразу за лазером. Несколько толстых резиновых шланг спускались со стола и были погружены в ведро с водой. Под потолком, из отверстия вентиляции, прямо над лазером, выходил толстый кабель, обмотанный блестящей фольгой и заканчивался где-то в глубине большущего старого рубильника, чуть выше прямоугольного корпуса. Лазер работал. Изредка между торчавшими из корпуса металлическими стержнями с громким выстрелом проскакивали мощные высоковольтные разряды, заставляя Алекса вздрагивать с непривычки. Луч лазера был четко виден. Он выходил с торца устройства, далее уходил в глубь какой-то прозрачной трубы, внутри которой просматривались кольца, обмотанные тончайшим медным проводом, и далее упирался в темный экран, висевший на стене. На экране была начерчена белой краской координатная сетка. Пятно лазерного луча сияло строго в центре.