Дмитрий Власов - Сталкериада. Путь мага

Сергей полулежал на старом кожаном кресле. Его вытащили по просьбе Сахарова сталкеры из зубного кабинета на Юпитере. Сидорович его восстановил и обтянул кожей. Теперь кресло было вполне удобным, вращалось на одной единственной ножке вокруг своей оси и позволяло лежащему на нем человеку полностью расслабиться, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях.

Руками Сергей придерживал на своей голове шлем странного вида. Шлем был собран из сотен переплетённых тонких металлических трубочек в изящную воздушную конструкцию. Ученые были сосредоточены и никак не отреагировали на вошедших.

— Сереженька, давай в треть усилия. Сказал Сахаров, сосредоточенно наблюдая за лазерным пятном на экране.

Неожиданно пятно начало смещаться.

— Две единицы! Хороший результат. Сережа, давай еще. Усиливай. Пятьдесят процентов.

Пятно дернулось пару раз в разные стороны и отклонилось еще дальше. Но уже в противоположном направлении.

— Есть. Прекрасно! Пробуй выходить на свой максимум.

Пятно заплясало. Сергей лежал с закрытими глазами. Лицо было напряжено. Видно было, что внутреннее напряжение очень и очень высоко.

— Сережа, попробуй сосредоточиться на своем пульсе, не теряя усилия. Свяжи концентрацию с тактами удара сердца.

Луч лазера перестал плясать и строго в такт с сердцем Сергея начал пульсациями отклоняться от центра. С каждым разом все дальше и дальше.

— Есть! Держи! Пять единиц!

Наконец пятно заняло самую дальнюю позицию и перестало скакать. Изредка немного подергиваясь.

Лицо Сергея стало пунцовым от напряжения. На лбу молодого ученого выступил пот. Видно было, что он совершает над собою сумасшедшие сверхусилия.

— Всё, Сереженька. Отпускай. Молодец.

Сергей расслабился. И вздохнул. Полежав еще некоторое время, будто собираясь с силами, он открыл глаза и снял шлем. Лицо было красным от недавнего перенапряжения, а по лбу катились капли пота.

— Фух, Профессор. Это слишком тяжело. Сергей вытер пот с лица рукавом, — Что мы там уже умеем?

— Сережа — пять единиц! Это очень и очень неплохо!

— Да. Прекрасно. Без Сотлана мы при таких же усилиях имели две десятых единицы — максимум. Двести пятьдесят процентов усиление. И это только первый опыт! Великолепно! Оба ученых посмотрели на Алексея.

— Ну что, Лёша. Иди сюда. Занимай место Сергея. Попробуем твой потенциал замерить.

Алекс осторожно подошел к креслу, осторожно забрался на освободившееся место. Поерзал всем телом, как бы проверяя на отсутствие подвоха. Вроде всё было надежно.

— Алёша, этот шлем — сканер мозговой активности. Работает в трех пере излучениях пси энергии. Внутренний контур, самые близкий к голове слой шлема, считывает самые мощные электрические импульсы коры мозга, средний улавливает пси всплески подкорки, а внешний уже сканирует резонансы с тахионными полями глубинных слоев мозга. Суммарный импульс идет от шлема на систему отклонения лазера и по его отклонению мы видим мощность мозгового излучения. Как ты видел, луч лазера может отклоняться в разные стороны, это когда мозг не сконцентрирован и разные зоны мозга выдают разные вектора излучения. А вот когда оператор может все в месте сконцентрировать, то это вызывает очень мощное отклонение. Но, как ты сам мог увидеть по Сергею, это очень и очень сложно. Человечество очень давно забыло, что такое абсолютная концентрация внимания. Что тебе нужно будет сделать? Ты должен поискать в своей памяти самые радостные состояния. Вот что бы абсолютная эйфория. Хорошо?

Алексей в согласии кивнул.

— Ну давай, приступаем. Укладывайся поудобнее и закрывай глаза.

Алексей закрыл глаза и расслабился. Оказалось, что найти в памяти момент, где он был очень радостен и счастлив, весьма непросто. Ну, рождение сына. Да. Но он к нему привыкал медленно и, наверное, только месяца через три он начал ощущать в груди яркий поток любви. Что еще? Успешно сданные в институте экзамены? Устройство на работу? Родители собаку подарили? Согласие любимой выйти за него замуж? Нет. Всё не то.

— Профессор, я не помню яркой радости в свое жизни.

— Хм. Вот как? Хорошо. Алексей, сосредоточься на самой болезненной ситуации.

Алексей знал свою самую сильную боль. Потеря семьи. Развод. Унизительные суды. Он нырнул в воспоминания. Погружаясь в ощущение накатывающей на грудную клетку боли. А та как будто никуда и не уходила. Просто притаилась и ждала свою жертву. И как только жертва раскрылась и перестала сопротивляться, боль взорвалась атомным взрывом, поглощая сознание и давя разум. У Алексея затряслись руки, тело прошиб холодный пот. Слезы покатились по щекам. Но он не отказался от эксперимента. Да и зачем. Все равно придется это пережить. Рано или поздно. Он слишком долго бежал от этой ситуации, стараясь спрятаться за любым удобным отвлечением, будь то алкоголь, интересная книга, хорошая беседа или борьба за выживание. Пора прожить это!

Луч лазера ожил. Он качнулся в несколько единиц, потом двинулся по спирали. Все более расширяя радиус траектории вокруг нулевой точки и все больше ускоряя свой бег по окружности. Неожиданно система загудела, Алекс проживал в это время первое заседание в суде с обвинениями в свой адрес. Гул усилился до явно слышимого, а луч лазера внутри прозрачной тубы, между сложенными в кольца элементами отклоняющей системы стал изгибаться и в какой-то миг выгнулся в спираль из нескольких витков.

— Леша, очнись. Алексей!

Сахаров тормошил Алексея. Тот очнулся. Лицо, мокрое от слез, несло маску страдания.

— Все хорошо. Ты вернулся. Давай, давай, возвращайся.

Алексей сел на кресле и стал вытирать лицо рукавом. — Что, Профессор. У меня получилось? Сдавленным от боли голосом спросил он.

— Не просто получилось. А! Сидорович, Серёжа, вы это видели!? Разве может луч лазера сворачиваться в спираль? Алексей, твой потенциал очень огромный. Я такого! Да где б я такое мог в своей жизни увидеть?

Алексей кивнул, потихоньку возвращаясь в себя и освобождаясь от состояния страдания.

— Лёшенька, ты мне скажи, что ты вспоминал?

— Развод, Профессор. Моя жена, моя бывшая. Она развелась со мной. Оболгав.

— Лож! Вот где твой пунктик для концентрации. Борец за справедливость. Ты, Лёшенька, каждый раз, когда видишь несправедливость, ты очень сильно переживаешь. Готов тут же броситься в драку. Причем с ощущением, что будешь биться с лжецом или неправым насмерть. Ведь так?

Сахаров внимательно смотрел на Алекса.

Тот кивнул в ответ утвердительно.

— Понятненько. Но такой потенциал боли не может возникнуть на столь примитивном событии, как развод. Это однозначно. Ты где-то раньше переживал боль гораздо более сильную. Попробуй вспомнить.