Дмитрий Власов - Сталкериада. Путь мага

Потом его повели на сканер и Сахаров снова три часа гонял его по всем возможным вопросам, пытаясь выловить результаты воздействия мощнейшего псиполя на психику. Результаты были. Не те, которых ожидал Сахаров. Блокада страхом вокруг ненависти матери не исчезла. Кокон защиты стало даже лучше видно. Зато в психограмме мозговой деятельности Алексея стали проявляться элементы многомерной конструкции. И Сахаров сильно жалел, что проэктор не может передать всю ту красоту бесконечных симметрий, что возникала в моменты, когда Алексея просили вспомнить момент рассматривания своих параллельных жизней. Посмотреть на это собрались все.

Защитная сфера от ненависти матери хоть и уменьшилась в размерах, но так и не исчезла. Сахаров сказал, что у них остался всего один вариант. Дальняя, старая и очень мощная пси-аномалия в Рыжем лесу. Придется Алексея отправлять туда, на попечение к ученому по имени Герман. Его бункер как раз на границе этой аномалии. Изучают Пси-эффекты. Сахаров напишет все инструкции и Герман с Олегом Павловичем смогут вытащить Алекса из той аномалии. Должно всё получиться! Поскольку поход на «Резец» имеет весьма явные результаты. Просто не хватает мощности.

Алексея отпустили, и он снова уполз в кровать и проснулся только на следующий день. Ощущение своего тела и пребывания в нём уже почти вернулось. Было приятно понежиться на чистой постели. Тело выдавало приятное ощущение голода. Вроде бы полноценное ощущение жизни вернулось. Он решил дать небольшую нагрузку на тело и позанимался минут двадцать физически. Это было очень приятно. Он заметил, что ощущения наполнились силой и яркостью и стали куда мощнее, чем двое суток назад. Позавтракав он пошел искать людей. Ни Сидоровича, ни Квасьневского в бункере не было. А ученых он нашел в лаборатории артефактов. Они снова колдовали над лежащем на стенде камушком, пытаясь непонятным прибором что-то измерять.

— А Алеша! Заходи. Как самочувствие.

— Спасибо, Профессор. Уже хорошо. Ощущения, которые получает тело от всего, гораздо ярче. Это приятно.

— Надо же. К тебе в «Резце» вернулся вкус жизни?

— Вкус да. Но не в «Резце». После него вообще я ничего не чувствовал. Вспомню — мурашки по коже. Как машина. Ни эмоций, ни ощущений и полное безразличие.

— Ого. Серьезные преобразования. Это целый пласт мозга на перестройку уходил. У меня такое тоже было. И Сидорович нечто подобное описывал. Только у нас с ним это по мелочам. То нюх ослабнет, то слух, то тактильные ощущения как через вату. И восстановление потом от одного до трёх лет. А у тебя вон как быстро и масштабно. Неплохо. Надо будет поразмыслить над этим. Это, наверное, потому что ты смог выбраться в пространство параллельных своих жизней. Видимо оттуда ты смог запустить перестройку своей психики под идеальный образ с какой-то из жизней. Интересно бы узнать, по какой это мерности происходит.

— Да, профессор. Я там попытался взять образ любящей счастливой матери со мною на руках, и перетащить его в мою бобину жизни. Но не получилось.

— Алёшенька, скорее всего — получилось. Мать свою ты бы и не смог перетащить. Это чужая воля и выбор! А вот себя ты без проблем можешь копировать как тебе угодно. Что ты, по-видимому и сделал. А мощнейший потенциал пси-энергии аномалии мгновенно запустил в тебе процесс перестройки. Очень, кстати, интересно.

— Да уж. Но мне сейчас очень приятно жить. Прям удивительное состояние удовольствия от всего. — Ну это нормальное состояние любого здорового человека. Непрерывное ощущение удовольствия от сигналов тела. Правда, здоровых людей на Земле, раз два и обчелся. Ну да ладно. Лёша, нужна твоя помощь. Мы тут с Сергеем накололи осколков артефактов. Надо их центры выставить. Вон, на том столе лежат. Помоги пожалуйста.

Алексей кивнул и подошел к столу. Что-то было не так. Алексей чувствовал совершенно новые и незнакомые ощущения. Они все шли от стола. Алексей провел рукой над разложенными артефактами. Да! Каждый из осколков звучал на беззвучном языке странных ощущений свою, строго уникальную песню. Он взял осколок «Капли». И сразу же понял, где ее энергетический центр. Мало того. Он четко ощутил, какие осколки из лежащих на столе были из того же артефакта.

— Профессор. Я их чувствую.

Сахаров внимательно посмотрел на Алексея. Тот продолжил.

— Они звучат. Нечто наподобие мелодий. Я знаю какие осколки из того же артефакта, что и тот, который у меня в руках. И как бы это сказать. Я знаю, где у этого осколка «сердце». Это энергетический центр осколка так звучит. Я знаю где он.

— Как интересно! А ну погоди. Вот возьми в руки вот этот артефакт. Он взял со стола камень над которым они с Сергеем колдовали и поднес к Алексею.

Взяв артефакт Алексей снова услышал странную мелодию. Совсем другую. Мелодии, они были прекрасны. Получалось, что каждый артефакт звучал по-другому. А осколки одинаково, потому что от одного артефакта. Серёжа, принеси надколотый «Протовыверт». Тот что мы не смогли с первого раза расколоть. В нем ещё трещина.

Сергей подошел к шкафу и вытащил указанный артефакт.

Алексей его взял. И это оказалось совсем неприятно. Трещина вносила в музыку металлические рваные ноты и мелодия тоже стала рваной, резкой, агрессивной.

— Профессор, этот артефакт фальшивит. Мелодия какая-то неприятная.

— Вот это дааа! Алёша, ты понимаешь, на что ты теперь способен?

Алексей пожал плечами.

— Давай ещё проверим. Серёжа, достань артефакт второго и третьего класса. Что Алеша почувствует.

Алексей снова прочувствовал красивые мощные, гармоничные мелодии. И он точно знал где центр.

— Тааакс! Прекрасно. Профессор не унимался и даже наоборот. — Алеша, сейчас Сергей принесет маленькую «Гиену», что вчера принесли от Кулибина, она легко обрабатывается. Ты должен четко показать центр артефакта. Не ошибись. Алексей кивнул головой, а Сергей вышел из лаборатории за новым артефактом. Спустя пару минут он вернулся.

Алексей взял кусок графитовой пемзы. Кусок был неровный, ассиметричный. На глаз в такой неправильной форме центр было не определить. Мелодия у «Гиены» была какая-то грустная, с нотками безысходности, как он помнил из курса музыки — минорная. Центр он опознал сразу. Сантиметрах в пяти от поверхности, и показал место кратчайшего расстояния от поверхности до центра и под каким углом необходимо сверлить сверлом.

Тут же Сахаров высверлил дрелью отверстие. Нетерпеливыми движениями Профессор схватился за стеклянную тонкую пробирку с одним единственным зерном на донышке и погрузил в отверстие. Пару секунд ничего не происходило, а потом вокруг Сахарова начал сгущаться темный туман. Через минуту Профессор стоял в темном коконе, обесцвеченный. Как будто под лунным светом. И было видно, что маленькая «Гиена» работает куда мощнее, чем большой кусок, который демонстрировал Будулай. — Это восхитительно! Это удивительно! Алексей, тебя нам сами небеса послали! Серёжа. Принеси большую «Гиену». Рисковать так рисковать!