Поселягин Владимир - Слово чести [СИ]

Я уже понял, что именно по его приказу меня остановили, за постом в низине, с дороги не видно, за кустарником стояла легковая машина-кабриолет, где водитель с погонами унтера копался в моторе. Явно проводя профилактику.

— Группа егерей, герр полковник, отправлены герр генералом Губер на поиски сбежавших русских из лагеря для военнопленных в количестве тридцати шести человек. При них три карабина снятых с убитых охранников.

— Вы слышали о русских казаках, что сейчас у Франкфурта взрывают мосты?

— Так точно, герр полковник. Нас сначала отправили к ним, но потом по приказу генерала Губер повернули и направили на поиски бежавших русских.

— Почему у вас пехотные петлицы? — не возвращая документы, поинтересовался с задумчивым видом полковник. Сам тот не представился.

— Приказ герра генерала Губер, для маскировки.

— Ясно. Что ж, я отменяю приказ генерала Губер, при личной встрече я поясню причины. Вы поступаете в моё распоряжение, лейтенант. Каков численный состав вашего отряда и вооружения?

— Четыре отделения солдат, два пулемёта с расчётами.

— О, просто отлично.

— Герр полковник, я могу поступить ваше распоряжение только по приказу. У меня стоит чёткий приказ выехать к…

— А мне не важно это, лейтенант…

Тут полковник минуты две строил меня, стоявшего на вытяжку, что мне и нужно было, на что я и рассчитывал, когда пытался пререкаться с тем, кто старше по чину. Мне нужно было чтобы солдаты на посту видели, как полковник, построив офицера, чужого подразделения, сняв с него стружку, забрал его с собой, а мы явно ему нужны, раз тот на дороге хватал первое же попавшееся подразделение, да ещё хорошо оснащённое, мало того что грузовики, так и пулемёты. Вот так построив меня, тот вернул документы и велел следовать за их машиной, я же, вернувшись в кабину, сел рядом с водителем и негромко сказал:

— Что-то интересное намечается.

— Что случилось, командир, этот офицер на тебя так орал?

— Нормально. Я специально его гнев вызвал, чтобы что не заподозрили. Едем за этим полковником, ему зачем-то мы нужны.

— Зачем?

— Вот и спросим.

Легковушка с полковником поднялась на дорогу и попылила перед нами, пришлось пыль глотать, как все кто за нами ехал. Грузовики наши не особо скоростные, но тридцать километров в час давали. И вот, когда дорога опустела, ни спереди, ни сзади никого, мы сигналом привлеки внимании тех, кто ехал перед нами, мол, поломка, нужно остановится. Я покинул кабину, и сразу же выстрелил в водителя полковника, взял того на прицел, а двое казаков, подбежав и скрутив, разоружив, связали того, и унесли в кузов, а водителя, забрав оружие, это мне, мой личный трофей, от них я не отказывался, сбросили вниз с обочины, тут овражек, удобно, с дороги труп не видно. Сам я сел в машину на место водителя, и теперь возглавлял колонну на легковушке. Уехали мы не так и далеко. Приметив съезд, свернул, остальные последовали за мной, и загнав машины под деревья, другие машины тоже маскировали, уже привычка выработалась, направился пообщаться с полковником.

Разговорить того удалось быстро, работал я по жёсткому, а когда понял на что тот нас подписать хотел, вообще прибить решил. Из всех только Сашка понимал о чём мы говорим, поэтому тот то бледнел, то краснел, кулаки свои огромные сжимал, только этим показывая обуревающие его чувства. Журналиста нашего не было, ничего ему такие методы допроса видеть, а вот казаки молодёжь подогнали, чтобы смотрели и учились как профессионал работает. Конечно такая работа не делает мне чести, в офицерской среде, но тут это скорее поднимало мой авторитет, чем роняло.

— В чём дело, командир, ты таким злым стал, да и Сашка вон цвета меняет? — спросил наставник.

Я молча помял пальцами подбородок, задумчиво изучая германского офицера под ногами. И если ранее я его жалел, то по мере допроса, физические методы дознания становились жёстче, и в конце концов я его сломал, тот сейчас хныкал, размазывая сопли. Переведя взглядом на вахмистра, я отошёл от германца, велев позвать нашего журналиста, и пояснил, не только наставнику, но и другим казакам что столпились вокруг, всем было интересно:

— Германия довольно интересная страна, и здесь среди дворян и богатых людей имеется большая любовь к охоте, и вот, как бы те не экономили, но зверь в их лесах закончился, они даже памятник последнему волку поставили. Да не суть. Некоторым дворянам не интересно охотиться на лис или зайцев, что остались, и один из них предложил для охоты использовать пленных русских. Мол, дадим ему старую двустволку, картечь всё равно далеко не летит, а сами издалека будем охотиться, — уже при первых моих словах про охоту на пленных русских, по казакам прошёлся гул недовольства, только наш писатель строчил что-то в свой блокнот, но я продолжал. — Русским пленным обещали послабления в лагере, разные дары, ну и вот так получая добровольца, вооружали, давая по три патрона, это чтобы охота интереснее была, с привкусом опасности, и отправляли в лес, после чего начинали облаву с собаками. Шесть раз провели такую охоту, и чем дальше, тем больше участникам это всё нравилось. В последней охоте было сразу пять русских солдат. Однако и это им приелось, поэтому те отправили своего человека в лагерь для пленных офицеров, там не уговаривали, просто купили их у начальника охраны лагеря, привезли всех троих, и дали оружие в руки, пустив в лес. В этот раз охота не задалась, им удалось убить двоих, но один офицер убил охотника и завладел дальнобойным оружием. Как оказалось, он отлично умеет прятаться в лесу, и не менее великолепно стреляет. Убив ещё четырёх охотников и шестерых егерей, перестреляв всех собак, тот загнал их в поместье где те до сих пор прячутся. Любой, кто пытался выйти из дома, получал пулю, а постройки вокруг русский офицер сжёг. Перед тем как уничтожили телефонную связь, те успели дозвонится до одного из своих, что знал об охоте и участвовал ранее, этого полковника, и умоляли прислать солдат и помочь им. Тот не мог использовать свои части, они отбыли под Франкфурт на усиление, просить других, эта их охота на людей может стать достоянием общественности, и не всех их поддержат, а скорее даже заклеймят, поэтому полковник отправляется на дорогу, поймать какое подразделение, использовать, но ничего не поясняя, а тут мы с вами. Вот такая история.

Гул не стихал, он всё усиливался, и казаки были реально взбешены. Осмотрев их, вахмистр спросил:

— Что делать будем, командир?

— Ну для начала полковника расспросим, вон, пусть наш писатель интервью у него возьмёт, Саша всё переведёт. Потом тот сам напишет признательные показания, поставив подпись, и на ветку его. Таких ублюдков вешают, а не расстреливают. А мы едем к поместью, оно недалеко. Не знаю там ли сейчас тот офицер или нет, но вот сжечь это гнездо, со всеми кто внутри, это я желаю изо всех сил. Идём, зови командиров отделений, распишу ваши действия по прибытию на место.