Владимир Кощеев - Тау Мара. Контролер

Потрепав труп по башке, я сосредоточился, заставляя костяные наросты сперва расплыться, а затем убраться внутрь тела.

Обратная перестройка организма шла легче – изначальная форма, на поддержку которого работал вирус, восстанавливалась безболезненно и, похоже, в разы дешевле по Энергии.

Ощутив, что процесс закончился, я с удивлением обнаружил, что полон сил и готов к бою.

Поднявшись на ноги, осмотрел результат. Пальцы до конца не срослись, костяшки заметно выпирали, мяса на них почти нет, а на кончиках отсутствуют ногти. Но, учитывая специфику, не думаю, что это такой уж минус.

Тело, по сути, гомеостат. Чтобы внести и закрепить изменения, ему зачастую нужно раз за разом проводить встряску в нужном направлении. На этом принципе завязано все развитие живых организмов. Мы наращиваем мышцы долгими упражнениями, изнуряя себя длительный период, искусственно завышая уровень стресса. Но в критической ситуации организм мобилизуется, перерабатывая накопленное в энергию. Она-то и позволяет матерям поднимать машины, под которые попадают их непутевые дети.

Так и здесь – я, по сути, качнул маятник, расшатав собственные клетки, перестроил их. И сейчас эффект закрепился.

Отсюда, разумеется, следует еще один вывод – не стоит злоупотреблять открывшимися возможности, если не хочешь перманентно превратиться в какого-нибудь Логана из Людей Икс.

Интересно, какую сейчас по счету ленту ставят режиссеры бессмертного цикла комиксов?

Сжав правый кулак, я подумал, что было бы не так уж и плохо иметь когти из прочнейшего металла. Собственно, почти такого эффекта я достиг на левой руке. Точнее, просто не смог сделать обе руки одинаковыми, но кому нужно об этом знать? Сделаем вид, что так и задумывалось.

Другое дело, поддержание такой пластичной формы требует дохрена Энергии. Будь гончих не три, а хотя бы пять штук, хер бы я справился. Чтобы разово и на короткое время провести метаморфозу, мне потребовалось поглотить трех.

Я вытер выступившую испарину со лба и снял исполосованную майку. Глубокие раны заросли, даже шрамов не осталось. О прошедшем напоминал только более светлый цвет кожи.

А ведь, черт возьми, я могу сам вернуть свою внешность! Эта мысль приподняла настроение, и зашагал по улице, внимательно выискивая в толпе Змею.

Схватка с гончими прошла быстро, не думаю, что она успела покинуть лагерь.

* * *

Солнце опустилось за горизонт. Темнота выступила из-под крон деревьев, окружила лагерь. Закричала ночная птица, вспорхнула с места, громко хлопая мощными крыльями.

Мимо промчался, ловко перепрыгивая сплетения хищных лиан, огромный черный кошак с длинным скорпионьим хвостом.

От озера донесся тихий всплеск. Вода пошла мощными кругами, с шелестом ударяясь о прибрежный песок.

Продолжая сидеть на упавшем бревне, я следил за перемещениями Змеи. В свете сгущающихся сумерек женская фигура отчетливо прорисовывалась на глади сверкающей от множества звезд воды.

Вряд ли я остался незамеченным, не с ее мощью контролера. Да и зверье наверняка отсюда распугала, чтобы не мешали плескаться в мелком водоеме.

Пока ждал, когда она закончит, перебирал воспоминания о Земле. Сколько всего осталось там, чего никогда уже не увижу? Как там брат с сестрой?

Воображение из раза в раз рисовало счастливые лица постаревших родственников, собирающих уже своих детей и внуков на семейные праздники. Интересно было бы послушать, что они расскажут обо мне. Да и расскажут ли вообще?

Я так давно покинул родную планету, что она уже и перестала быть моей. Землянин, лишенный возможности вернуться. Вместо нормальной службы по контракту, угодил в безумный эксперимент, потерял последние остатки человечности, охочусь и убиваю ожившие кошмары из старых сказок. А теперь и вовсе стал одним из них.

Змея выбралась на берег, не обращая на меня внимания, прошла к оставленному сарафану. Пока она одевалась, я успел как следует рассмотреть чешую на бедрах и животе.

Кажется, я знаю, каким образом моя кровь должна откатить внесенные вирусом изменения.

Я отер кисти рук, задумчиво разглядывая темную кожу. Вернуть собственное лицо пока не удалось, да я и не особо старался. Что мне эта рожа? Я уже забыл, как выглядел до взрыва, свыкся с новым обликом. И, как это ни странно, считаю его подходящим.

Во мне кипят ненависть и злость. Да и образ жизни не располагает к чистому лицу. Шрамы рассасываются, но так я сам себе кажусь настоящим собой.

Чудовище, нашедшее подходящие для него угодья. Ведь мне нравится жизнь на Тау Маре.

Здесь закон не ломает комедию. Преступник? Держи пулю в голову или петлю на шею. Добрый фермер? Вот тебе выносливая скотина и аномально урожайное зерно.

— Выжил, значит? — негромкий голос Змеи спустил меня с небес на землю. — Ну и отлично, не хотелось бы, чтобы Мессия меня потом саму за тебя убил. Ты же наш спаситель! Наш герой!

Я громко хмыкнул.

— Я не спаситель, и не герой.

— Конечно, нет, — с готовностью подтвердила та. — Был бы героем, уже бы дал выцедить из себя всю кровь до капли.

Я пожал плечами. Еще вчера, после разговора с Паникой, позволил местному автодоку взять первую порцию материала. Так что теперь создание вакцины лишь вопрос времени. Если, конечно, корпорация его даст.

Я поднял глаза на отжимающую волосы мутантку. Нет, даже в такой, казалось бы, романтичной обстановке все равно вижу антропоморфную змею. Руки так и чешутся задавить противоестественную гадину.

Она закончила прихорашиваться и уселась рядом. Подавив желание отодвинуться, я ждал продолжения.

— Я тебе не нравлюсь, — со смешком заявила Змея. — Не переживай, ты мне тоже противен. Ни мозгов, ни способностей. Даже лицо и то отвратительное.

— И? — я пожал плечами. — Дальше-то что?

Она усмехнулась.

— Ну а дальше все просто. Сейчас ты защищаешься, я тебя ломаю. Продержишься против меня пять минут, значит, моя работа закончена. И не думай, все, что было до этого момента – всего лишь детские игры.

Я кивнул и поднялся на ноги. Змея осталась сидеть на месте, улыбаясь так, будто у меня уже ничего не вышло.

Ничего, тварь, я сотру эту улыбочку с твоего лица, мысленно пообещал я.

На плечи словно гора рухнула. Меня неумолимо потянуло к земле, колени хрустнули под невидимым прессом.

Я сжал зубы от пронзившей многострадальную спину боли, тут же повторил маневр с вылезающим из-под кожи коконом. Давление немного ослабло, но не исчезло.

Змея усмехнулась, и мой кокон просто сдуло. В черепе закипела кровь, давление ударило со всех сторон.

Я скривился, чувствуя, что череп вот-вот лопнет.

В искусстве тонкого воздействия ей не откажешь. Но это не мой путь.

Я не могу себе позволить заигрывать с врагом. Это у Змеи всегда под рукой есть армия подчиненных. Они будут готовы сдохнуть, лишь бы позволить ей нанести четко выверенный удар. Я одиночка. И мне надо бить насмерть с первого раза.