Владимир Кощеев - Тау Мара. Контролер

Меня резко затошнило, я отошел от двери и, не сдерживаясь, срыгнул остатки какой-то дряни в ведро для биологических отходов. Мерзкий вкус у моих внутренностей.

Завязав пояс халата, чтобы он не распахивался при ходьбе, я вернулся к двери, приложил ключ-карту. Такое знакомое шипение раздвижных створок показалось мне лучшей музыкой на свете.

Все, за этой дверью исследованная территория кончается. Ощутив прилив страха, холодной костяной рукой схватившей меня за позвоночник, я моментально взмок. Если мне не удастся вырваться, боюсь, второй попытки уже не будет.

Осторожно шагнув вперед, я внимательно глядел по сторонам. Наверняка постройка базы типовая, но без верного НИ я не смогу найти выход сам. По крайней мере, найти быстро.

За спиной зашипели двери, отрезая меня путь обратно. Ничего, я не собираюсь возвращаться, теперь дороги назад нет, и не будет.

Холодный ребристый металл пола обжигал ноги, пальцы рефлекторно поджимались, стремясь сохранить тепло. Я прошел по небольшому метр, за ним еще один, и оказался в широком ангаре.

— Да ну нахрен, — выдохнул я, рассматривая точную копию бункера, в котором мы с Алисой прожили несколько дней.

Несколько закрытых дверей, полная тишина. Они что, даже дежурных не оставляют? Здесь же больше тысячи народа, где они их прячут?

Но помещение оставалось пустым, и я решил воспользоваться этим. Хрен с ними, пусть хоть спят без задних ног, главное, я знаю, где выход!

Ковыляя вперед, я сжимал карту-ключ в кулаке, каждую секунду опасаясь включения тревоги или вышедшего в общий зал солдата, которому не спится. Но никто не показывался, сирена не орала, так что к двери выхода я добрался легко.

— Даже слишком легко, — пробормотал я, радуясь собственному голосу.

Приложив пластик к цифровому табло, я замер. Если сейчас что-то пойдет не так...

Дверь ударила во все стороны холодным воздухом. Я тревожно облизнул губы, зажмурился на секунду, когда стальная створка отъехала в сторону. То, что я увижу по ту сторону бункера, решит абсолютно все...

На меня подул свежий ветер, и я раскрыл глаза.

Конец второй книги