Вячеслав Кумин - Взлет Роя

– Та же ерунда… – сказала Эхинацея. – Они хорошо защищены. Над ними сначала поработали хирургически, защитив часть мозга, отвечающую за псионику, явно есть какое-то гипнотическое внушение, а потом еще и химией накачали, полностью их ментально затупив…

– Серьезно подготовились… Давай попробуем пробить блок и просто сжечь ему мозги.

– Давай…

Попытка объединить усилия ничего не дала, они только мешали друг другу.

– Над совместными действиями надо будет еще поработать, – сказал Роев. – Как-то этот момент воздействия мы упустили.

– Согласна…

Попробовали взять под контроль десантников, чтобы они начали стрелять друг в друга, но и тут их ждало полное фиаско, несмотря на то что десантники были защищены несколько хуже водителей, хирургически вмешались по минимуму, а вот химией накачали по максимуму. Но оно и понятно, водителю только и нужно, что тупо крутить баранку, выдерживая ранее заданный маршрут или реагируя на прямые приказы командира, больше ни на что не отвлекаясь, чистые биороботы, в то время как десанту нужно быть более активным и лучше соображать, дабы своевременно и адекватно реагировать на опасность.

В общем сидевшие внутри бронекапсул люди были готовы к чему-то подобному, а потому быстро реагировали, зажимая начавшего неадекватно вести своего товарища в плотные тиски, не давая ему пошевелиться.

Попытка взять под контроль более одного индивидуума, то есть всех десантников в модуле, также оказалась провальной.

– Надо ближе подойти к противнику, мы слишком далеко… – предложила Эхинацея, у которой тоже ничего не вышло.

Чем ближе к объекту манипуляции, тем сильнее воздействие. Так-то они попробовали влиять на пределе своих возможностей, потому неудивительно, что ничего не получилось с учетом поставленной защиты.

О том, чтобы пуляться файерболами, да еще с пулеметной скоростью, не могло быть и речи, так как они сразу же становились мишенями для пулеметчика или гранатометчика. Да и не факт, что файербол мог пробить броню.

С телепортацией того же файербола прямо внутрь броневика тоже не все гладко. Увы, быстро это не получится сделать, тем более попасть точно в цель. Даже просто, чтобы пальнуть наугад, куда-то в ту сторону, требуется секунд пять для концентрации, а чтобы угодить точно в заданный объем пространства, нужно в два-три раза больше времени. Все это время изображать из себя мишень?

– Слишком опасно. Они действительно очень хорошо подготовились, – с недовольным видом сплюнул Владислав, – и неизвестно, что приготовили как раз на такой случай. Но и мы баклуши не били… Отступаем. Пробуем вариант «Б».

Эхинацея кивнула и, отступив из блока, в который уже заезжал передовой броневик из прорытого туннеля, они вновь задействовали свои ментальные силы.

Из всех этажей, комнат и коридоров блока стали выползать их псионо-генетически измененные творения размером с кошку.

Осознавая, что крамбы, скорее всего, будут не готовы к боевым действиям, когда противник пойдет на штурм бункера, Роев решил подготовить более простое средство для сдерживания врага. А именно ходячую мину, пока чисто фугасного действия. Хотя в планах еще много чего было, от термитных прожигателей до объемных, не говоря уже про плевателей кислоты, яда и даже дымопостановщиков.

За основу взяли жука, чем-то напоминающего светлячка, он тоже мерцал в брачный период, и вместо светящегося вещества заставили его вырабатывать компоненты гелеобразной взрывчатки. А чтобы кто-то не рванул чисто случайно и в результате не детонировали его соседи с последующей цепной реакцией по всему объему их нахождения, взрывчатку сделали бинарной. То есть жук вырабатывал два разных безопасных по отдельности компонента в двух емкостях. И перед тем как взорваться, жук должен был впрыснуть второй компонент-катализатор в основной состав.

Чтобы подрыв можно было синхронизировать, то собственно к детонации получившейся адской смеси приводил электрический импульс, что накапливали подсаженные в тело жука бактерии. В конце концов, система впрыска из-за различных факторов совсем не гарантировала одновременность детонации взрывчатки с точностью до секунды, даже при одновременном впрыске, а чтобы нанести максимальный урон, могла понадобиться именно полная синхронность, а не множество отдельных слабеньких взрывчиков.

Еще на подходе к противнику мин-светлячков, потерявших возможность полета из-за увеличения размеров и массы, Роев дал им команду на смешение составов, чтобы к моменту, когда они приблизятся к противнику, адская смесь была полностью готова к действию.

Побочным эффектом процесса смешения компонентов, который пока не удалось устранить (Роеву пока было не до таких мелочей), явилось то, что полупрозрачные брюшка жуков начали сиять красноватым светом и даже мерцать, и чем более готовой становилась смесь, тем сильнее они светились и чаще мерцали.

Это, конечно, сильно демаскировало живые мины, но, собственно, даже если бы они и не светились, и не мерцали, то их, конечно, все равно заметили бы, так как с броневиков во все стороны светили мощные химические прожекторы, и не увидеть, что по полу, стенам и потолку к тебе плотной массой ползет чертова туча жуков, было невозможно.

«Так что можно и не мучиться с ликвидацией свечения, оно даже более зловеще выглядит, – подумал Роев. – По крайней мере у этого вида живых фугасных мин…»

Того, что произошло дальше, Владислав как-то не ожидал, несмотря на свою возможность предвидения. Но, увы, она срабатывала далеко не всегда. Требовалось еще много тренироваться в этом направлении, как, впрочем, и во всех остальных.

Роев предполагал, что противник начнет стрелять из автоматических дробовиков, работать из огнеметов и кислотников, что, конечно, привело бы к большим потерям атакующих насекомых, не обладавших высокой стойкостью к повреждениям, но то, что противник вдруг сумеет разорвать ментальную связь между псионами и их марионетками, это было неожиданно.

Сделали это на удивление просто, броневики заорали звуковыми сигналами, а в дополнение к этому включились дополнительные источники света, запульсировавшие в режиме стробоскопа. Причем мерцание шло как бы волной, то есть частота менялась от трех импульсов в секунду до десяти. То же самое со звуком.

Это комбинированное воздействие не только сбило ментальную связь, но и заставило живые мины отшатнуться от цели и отворачиваться от мерцания. Часть тварей тупо впали в ступор.

– Что за черт?! – бесился Владислав, раз за разом подавая команду марионеткам. – Вперед! Вперед!! Взорвите их!

Но те не откликались на попытки установить ментальную связь. Не удавалось даже взять под контроль хотя бы небольшую стайку. Лишь отдельные особи попадали на какое-то время под управление, если сконцентрировать все усилия только на них, когда воздействие на тварей ослабевало, но этого было критически недостаточно. Чтобы подорвать броневик, точнее хоть сколько-нибудь серьезно его повредить, требовалось не меньше двух десятков особей, плотно облепивших цель.