Вячеслав Кумин - Рой

Миг концентрации, и Роев действительно почувствовал все эти энергетические поля, даже словно увидел их. Вот его энергополе, что еще называют аурой, а вот магнитное поле шарика, столика. Осталось только воздействовать своим полем на поле шарика.

Владислав сам не понял, что он сделал, это все было чисто на инстинктах, просто захотел и… шарик дрогнул.

– Еще!

По нервам стегнуло пси-ударом, и шарик дрогнул сильнее.

– Еще!!

Шарик на этот раз чуть провернулся едва на одну десятую своего диаметра.

– Еще!!! – кричала Эхинацея, схватив подопытного за голову.

«Сумасшедшая стерва!» – взревел мысленно Роев и обратил весь гнев на шарик.

Шарик слетел со стола с такой скоростью, словно по нему врезали молотком.

– Да!!! – радостно завопила Эхинацея и в экстазе даже поцеловала своего подопытного. – Великолепно!

В следующий момент из носа Роева обильно потекла кровь, а в глазах полопались сосуды, сделав его похожим на вурдалака…

Проблемы со здоровьем подопытного быстро ликвидировала медкапсула, и испытания продолжились своим чередом.

– Ну же, подними его! Подними в воздух!!! – требовала Эхинацея. – Ты можешь! Я знаю! Ну!!!

Роев и рад бы выполнить ее требование, но не получалось. Все, что он мог, это катать шарик по столу заковыристыми зигзагами, благо для этого уже не требовалось использование допинга, что в прошлый раз чуть не свел его в могилу, так как возникли многочисленные внутренние кровотечения.

– Не могу…

Убедившись, что подопытный не сачкует и действительно не может ни подключиться к нервной системе монстров даже с помощью допинга и прикосновением, чтобы чувствовать и видеть через их глаза, ни влиять на примитивном уровне больше чем на дюжину объектов (хотя и это было прогрессом), ни поднять шарик в воздух, она сказала:

– Ну что же, проведем второй сеанс операционного вмешательства…

И она снова вколола в шею Владислава снотворное.

28

И вот Владислав опять пришел себя в кресле в комнате, где происходили испытания.

«Почему каждый раз в кресле? – удивился он этому факту. – Сразу из медкапсулы сюда, чтобы проверить результат по горячему? Может, логичнее подождать, пока все утрясется?»

Роев прислушался к себе. На этот раз что-то было не так, как после первого операционного вмешательства, словно что-то лишнее ощущалось в голове, как ощущается прыщик на коже. Но не сказать, что это вызывало какой-то дискомфорт. Оставалось надеяться, что хуже не станет.

«М-да… безответственной, несмотря на всю ее экстравагантность, ученую все же не назвать», – оценил он меры предосторожности Эхинацеи.

Дело в том, что после второго своего пробуждения Роев ее больше вживую не увидел. Вместо нее в комнате крутился медицинский дроид, который в нужные моменты колол подопытному дозы допинга. Но оно и понятно, после второй операции на мозге уровень пси-силы подопытного становился для нее потенциально опасным.

И тут Эхинацея поступала весьма мудро, ибо Владиславу от всего происходящего так срывало временами крышу, что, находись она рядом, он непременно постарался бы ее атаковать, несмотря ни на какие возможные наказания. Это если было бы кому наказывать.

В момент усиления допингом Владислав, наверное, уже вполне мог сломить ее пси-блок и что-то приказать, например, отпустить его, и это в лучшем для нее случае. А в худшем… Роев даже сам не знал, что сделал бы с ней в худшем случае… Все что угодно, вплоть до самых извращенных пожеланий тех бедолаг-подопытных, что содержались в комнате-каземате до него.

Последующие эксперименты – как в области менталистики, так и в области телекинеза – показали бурный прогресс пси-возможностей Роева. Но оно и понятно, показатель ментальной активности достиг ранга «В-3».

Возросла дистанция контроля до тридцати метров плюс-минус несколько метров в зависимости от видов тварей, на которых он пытался воздействовать. Увеличилось количество тварей, на которых Владислав мог воздействовать, причем не просто воздействовать, а вполне четко ими управлять. Опять-таки количество варьировалось от их видовой принадлежности, но в среднем он мог командовать дюжиной монстров: двумя десятками тараканов или тремя-четырьмя ящерицами. Некоторые монстры при этом по-прежнему оставались ему не доступны.

Восприятие тоже усилилось, как по объему ощущаемого пространства, так и по четкости определения количества живых существ и даже видовой принадлежности. Это было сродни тому, что на затылке выросли глаза.

Но вот ощущать запах или видеть глазами управляемых тварей все равно не получалось, даже с допингом. Хотя возникло ощущение, что, если пройти еще через одну-две операционные процедуры по расширению пси-возможностей и если еще получить допинг, то и этот барьер может пасть.

А вот с людьми в этом плане стало гораздо лучше получаться. Это вам не тупые животные. В каком-то смысле Роев мог и программировать, то есть поставить им задачу, и дальше они выполняли ее сами, потому как сами знали, что нужно делать, и пристальный контроль за ними не требовался, главное, чтобы они не вышли за пределы зоны его на них воздействия.

Шарик Владислав все же поднял в воздух, пусть не высоко и не надолго, три-пять сантиметров, на одну-две секунды.

«Прям джедай или ситх какой-то, – подумал он с невеселой усмешкой. – Осталось только научиться душить…»

Владислав представил, как задушит эту психованную стерву, а та захрипит и задергается в судорогах, подвешенная телекинезом в воздухе. Увы, все это были лишь мечты. По крайней мере, пока…

И чем лучше Роев овладевал этими своими новыми возможностями, тем страшнее ему становилось. Ну а как иначе? Ведь с такими возможностями Владислав становился реально опасным человеком для своих хозяев. И больше всего его удручало то, что он все никак не мог найти ни одной возможности освободиться. Ведь его теперь даже в камеру конвоировали не люди, а все тот же медицинский дроид, и стоит ему только дернуться куда-нибудь не туда, то тут же прилетит капсула со снотворным.

«Вопрос в том, станет ли она меня дальше прокачивать, а значит, у меня будет еще немного времени на поиски выхода из нынешней ситуации, или же остановится на достигнутом и зачистит? – с тревогой подумал Роев. – Хотя вряд ли остановится. Такие увлеченные ученые идут до конца. Быстрее надо ставить вопрос, сколько еще процедур я смогу выдержать чисто физически?»

То, что Владислав пока не чувствовал никаких негативных последствий от операций, еще ни о чем не говорило. Палка, что сгибают, тоже ломается вдруг – в один момент, вот она вроде целая, а в следующий миг слышится хруст, и в руках уже две половинки… Так же и с мозгом может статься.