Валерий Большаков - Багатур

Дальше Олегу проехать не дали — могучие кешиктены, гвардейцы хана, окружили Сухова. Хельгу моментально выудил серебряную пайцзу и крикнул:

— Внимание и повиновение! Моя ехать для поговорить до Бату-хан! Шибко важно!

Кешиктен на белом коне молча показал плетью — поезжай впереди.

Так, в окружении гвардии, Сухов приблизился к ханскому шатру на десять шагов — дальше его не пустили тургауды, скрестив копья.

Олег послушно спешился. Тут же перед ним возникли три шамана в просторных куртках с вышитыми красными и жёлтыми узорами, изображавшими тайные знаки. Юбки из синей шерсти с тяжёлыми складками прятали войлочные сапоги, а головы шаманов гнулись под тяжестью шапок с приделанными кусками бирюзы. На макушках у них, походя на короны, торчали рожки джейранов, собранные в окружности, на виски опускались треугольные подвески, а за спинами болтались цепи с бронзовыми побрякушками. Их трезвон перебивался рокотом бубна.

— Пройди между огнями, воин, — прошамкал самый старый из жрецов. — Мы обкурим тебя священным дымом. Он очистит сердце от недобрых помыслов, прогонит прочь злых духов-мангусов.

Олег кивнул только. Кешиктены выстроились в два ряда, по обе стороны дорожки, ведущей к шатру, и грозно нахмурили брови.

Сухов направил стопы к дверям, делая остановки около восьми жертвенников, сложенных из камней. На них дымились костерки. Два шамана помоложе вовсю махали опахалами, раздувая огонь, а старый пел дребезжащим голосом:

Напряжённый взгляд Олега отмечал всякую мелочь — волосяные арканы притягивали шатёр к кольям с медными головками; шатровая дверь состояла из двух позолоченных створок с резьбою, изображавшей драконов в окружении листьев; перед дверью покоился расписанный лаком барабан на деревянной подставке, а у входа стояли в карауле двое кешиктенов полузвериного обличья. Копьями они подняли дверной занавес и пристально следили за тем, чтобы Олег не коснулся ногой порога. Сухов поднял ногу повыше и переступил порожек.

Внутри ханского шатра горели светильники, заправленные благовонными маслами, на разостланных коврах лежали подушки в шёлковых наволочках. Хоймор — почётная часть юрты был задёрнут малиновой шторой, расшитой золотыми тиграми с растопыренными когтистыми лапами и серебряными соколами, падавшими на добычу.

У входа Сухова встретил сам Субэдэй в синем халате-чапане с рубиновыми пуговицами. Он молча указал на саблю. Олег, тоже не говоря ни слова, снял клинок и положил его у двери. Субэдэй кивнул и провёл нукера в хоймор. Там, на стопе из двадцати семи верблюжьих шкур, сидел Бату-хан в начищенном до блеска куяке. На груди у него висела на цепи овальная золотая пайцза с изображением тигриной башки — усы встопорщены, клыки в оскале. Голову хана покрывала белая войлочная шапочка, отороченная голубым шнуром, плечи покрывали четыре хвоста чёрнобурок. Рядом с походным троном из кож находился колчан, выложенный золотом. В нём лежало всего три стрелы. [111] Чем человек знатнее, тем меньше стрел находилось в его колчане. Только простые воины обязаны были иметь по два полных колчана.

На ковре перед ханом стояла на коленях шаманка с обрюзгшим лицом, почти скрытым под тонкими косичками и низко надвинутой шапкой, украшенной головами птиц с длинными клювами и хвостами лисиц. Засаленный халат покрывала тяжёлая медвежья шкура, подпоясанная ремнём, на нём висели войлочные божки. В одной руке шаманка держала бубен, в другой — колотушку и раскачивалась из стороны в сторону, то ли входя в транс, то ли не имея сил выйти из него. Она смотрела, тупо уставясь перёд собой, и ничего не видела. Тянула только, глухо и заунывно: «Аюн-ее! Аюн-ее!»

Олег сразу узнал жрицу — это её отправляли послом к великому князю рязанскому. Бату и Субэдэй терпеливо ждали, когда же шаманка переговорит с духами-онгонами и поведёт людские речи.

Неожиданно женщина замерла и ясным голосом сказала:

— Великий коназ Гюрги из города Ульдемир [112] Юрий Всеволодович из Владимира. Летописи часто называли его Георгием. отказал в помощи коназу Резана. Он не пошлёт ему воинов и не заступится сам.

Бату и Субэдэй переглянулись, улыбаясь довольно. Больше шаманка не сказала ни слова. Подобрав орудия для камлания, она вышла вон.

Батый задумчиво поглядел ей вслед, оглаживая усы и бородку, а затем обратил своё благосклонное внимание на Олега.

— Менду, [113] Менду — здравствуй (монг.). нукер Хельгу, сын Урмана, — усмехнулся он. — Если ты потревожил меня по пустякам, будешь наказан.

— Байза, [114] Байза — внимание (монг.). хан Бату, сын Джучи, сына Тенгиз-хана, — сказал ему в тон Сухов, неторопливо опускаясь на колени. — Моя находить в степи воина Сорган-Шира. Он не доехать до твой шатёр, он умереть. Сорган-Шира говорить через меня к тебе — князь рязанский идти войной. Он шибко-шибко быстро вести войско в половину тумена и будет здесь скоро.

Хан вскочил, сжимая кулаки и щуря глаза, и без того узкие.

— Растопчу это коровье дерьмо! — еле выговорил он в бешенстве. — Достану, вырву печень коназа и скормлю собакам!

Субэдэй-багатур выразил свои чувства, издав громкое сопение, а его единственный глаз до того налился кровью, что стал походить на рубиновую пуговицу.

— Ступай, Хельгу, — отрывисто сказал Батый.

Олег встал, поклонился и сказал:

— Будь славен, победоносен и многолетен, великий.

Хан кивнул ему милостиво, а Субэдэй проворчал в спину Сухову, подбиравшему саблю:

— И не болтай там языком, как овца курдюком.

Олег ответил поклоном и удалился. Лишь пройдя сквозь строй кешиктенов к радостно фыркавшему савраске, Сухов выдохнул с облегчением. Держись, человече, подальше от королевских палат и ханских шатров! Проживёшь дольше.

Олег вернулся к юрте Изая Селуковича, но войти, чтобы испить полный аяк кумыса — что-то в горле пересохло, — не успел. Завыли рога, заревели хриплые трубы, зарокотали барабаны. Зычные голоса порученцев-туаджи разнесли любимую присказку Чингисхана, обычно произносимую перед повелением войску:

— Слушайте, тумены непобедимые, подобные бросающимся на добычу соколам! Слушайте, тумены драгоценные, как каменья на шапке великого хана! Тумены единые, как сложенный из камней высокий курган! Слушайте, багатуры, подобные густой чаще камышей, выросших тесными рядами один подле другого! Исполняйте волю Священного Правителя! Только его слова мудры, только они приносят победы, только его приказы доставят вам обильные богатства, тысячные стада и немеркнущую славу!