Владилен Цыганов - История Индонезии. Часть 2

Передержки и махинации в ходе избирательной кампании и ее исход накалили политическую атмосферу в стране. В августе 1977 г. «открытый диалог», начатый было по инициативе профессора Сумитро Джойохадикусумо и ряда других технократов со студсоветами крупных джакартских вузов, был поспешно свернут, так как вскрыл чрезвычайно широко распространенные и глубокие настроения разочарования и ожесточения учащейся молодежи. В ноябре 1977 г. студенты Бандунга начали новую серию демонстраций, разоблачая своекорыстие и элитаризм правящих верхов. Они выпустили разоблачающую правящую верхушку «Белую книгу студенческой борьбы», призывали НКМ голосовать в 1978 г. против переизбрания Сухарто президентом. К ним присоединилась учащаяся молодежь из других городов. В середине января 1978 г. приобрело широкий размах молодежное движение, требовавшее отмены чрезвычайных полномочий Сухарто и создания нового, «чистого» правительства. На сей раз КОПКАМТИБ не медлил. 20 января органы безопасности приступили к вооруженному разгону демонстрантов. Свыше ста человек было арестовано. Семь студенческих газет подверглись запрещению. Деятельность студенческих советов была запрещена.

Другая попытка сместить Сухарто была предпринята еще в конце 1976 г. Малоизвестный чиновник, яванский мистик Савито, обратившись к методам морального давления, добился подписания совместного документа с требованием об изменении «морального и политического климата в стране» видными лидерами религиозных общин: исламской (Хамка), католической (кардинал Дармоювоно), протестантской (генерал в отставке Т. Б. Симатупанг), известным главой мистического течения Сукатно и даже бывшим вице–президентом М. Хаттой. Их поддержал ряд военных (генерал Джуарса) и гражданских деятелей (бывший министр И. Чокрохадисурьо и др.). Большинство участников «заговора Савито» настаивали на уходе Сухарно. Савито был приговорен как «авантюрист–одиночка» к восьми годам тюрьмы; ввиду высокого престижа прочих участников этого верхушечного заговора их проступок был оставлен без последствий. Как ни наивна была эта попытка мирным путем заставить Сухарто передать пост президента М. Хатте, она вскрыла недоверие всех основных конфессиональных общин к военно–бюрократической верхушке. Даже лидеры сильных среди яванских абанган мистических течений, к которым духовно были близки сам президент и его окружение, выступили против него.

Иллюзии о достигнутой страной внутриполитической стабильности были развеяны. Это побудило деятелей орба приняться с исключительной тщательностью за подготовку сессии НКК 1978 г. В столицу снова стягивались войска. Власти изымали лицензии на издание и печатание газет при любом проявлении свободомыслия. Оппозиционные выступления мусульман и студентов в ходе подготовки сессии жестко пресекались. Однако, против ожиданий, переизбрание единственного кандидата на пост президента — Сухарто — прошло единогласно. Вице–президентом по его предложению стал Адам Малик, долго бывший министром иностранных дел, а затем председателем парламента и НКК. Был без особых возражений продлен и срок действия чрезвычайных полномочий главы государства.

Мусульманская фракция дала на сессии бой по другим вопросам. Сантри проголосовали против обсуждавшегося документа, который был предназначен сжато изложить официальное понимание принципов панчасилы, а также против Основ государственного курса Индонезии, социально–политической программы на следующее пятилетие. Поводом послужили положения обоих документов, допускавшие равноправие мистических верований с религиями. Часть депутатов–мусульман из НУ даже покинула в знак протеста зал заседаний. Хотя голосование оба раза оставило фракцию ПЕР в одиночестве, сам факт отхода от принципа единогласия был расценен и общественностью и самим правительством как моральное поражение правящего блокa. Политизированный ислам в лице главным образом Нахдатул Уламы становился основным оппонентом режима.

В состав сформированного III кабинета развития (1978 г.) не был включен ни один представитель партий. 40% министров (против 21,8% в предыдущем правительстве) составляли генералы, отставные и действительной службы. Учитывая антипатию, с которой подавляющее большинство политиков (и военных, и мусульман, и националистов) относились к технократам американской выучки, президент «разбавил» эту сплоченную группу министрами–технократами, получившими образование в Европе.

Получив новый мандат на управление РИ, вершители «нового порядка» предприняли ряд мер по внешней демократизации режима и умиротворению оппонентов в стране и за рубежом. К 1980 г. были освобождены политические заключенные и ссыльные в связи с ДТС, кроме осужденных 4-5 сотен человек, которые уже 15 лет ожидали суда. Впрочем, 1,5 освобожденных и к 1982 г. не получили ни пассивного, ни активного избирательного права. Они оставались под надзором КОПКАМТИВа и полиции, их не принимали на государственную службу. Их неохотно брал на работу и частный сектор.

Стремясь умиротворить воинствующих сантри, правительство включило в Основы государственного курса положение о том, что верования не адекватны религии. Подразумевалось, что исповедание одной из пяти признанных в РИ религий — ислама, протестантства, католицизма, буддизма или индуизма — непременная обязанность каждого гражданина. Это положение, исключающее появление новых религий, однако, мало успокоило мусульман, считавших верования еретическими и искаженными вариантами религий. В его развитие министр по делам религий генерал Аламшах подписал в августе 1978 г. постановление, пресекавшее возможность отказа верующего от одной религии в пользу другой. Мера должна была положить конец массовому переходу в католицизм и протестантство индонезийских статистических мусульман — абанган, жертв политических преследований и мусульманского фанатизма, представителей социальных низов, в прошлом нередко близких к левым силам страны [105] Лишь за первые годы после кровавых «событий 30 сентября» в христианство перешло свыше 3 млн человек (из них свыше 2,5 млн из числа бывших мусульман). Этот процесс продолжался. Другим источником, пополнявшим ряды христиан, были хуацяо индонезийского гражданства, вынужденные менять свою исконную веру под нажимом властей. .

Феномен возрождения и бурного распространения сукарноизма продолжался, и власти почли за благо подключиться к этому движению, чтобы тем вернее держать его под контролем.