Филип Рив - Надвинувшаяся тьма

В мерцающем голубоватом свете Тео, разбрызгивая воду, перебежал через неглубокую лужу и запрыгнул на единственную деталь пейзажа, которая не была металлической, – валун, вывороченный когда-то из земли гусеницами Лондона. Тео вскарабкался на сухую верхушку камня, молясь, чтобы его движения и мокрая одежда не притянули к себе электричества. Небо над головой скрылось в сетке голубого огня; Хэрроубэрроу сплошь покрылся световыми росчерками. В завалах металлолома у подножия валуна то и дело проскакивали искры, жидкая грязь шипела и пузырилась. Дерево на краю лужи вспыхнуло и сгорело, как спичка.

Внезапно все прекратилось. Последние искры с треском промчались по дуге от Хэрроубэрроу к склонам. Обломки и мусор, грохоча, осыпались с гусениц. Потянуло дымом. Пахло озоном. Тео вспомнил, что надо дышать.

Хэрроубэрроу застыл неподвижной махиной. На броне остались дымящиеся рубцы там, где ее касались сильфиды.

– Рен? – в тишине позвал Тео. – Рен?

Генерал Нага стоял на наклонном полу Родильного отделения и смотрел снизу вверх на Новый Лондон. Нага видел свое отражение в плавном изгибе брюха крохотного города и еще другие – в подвешенных к нему снизу, странных, тусклых зеркалах. Кому могло быть нужно построить такую штуковину? Неужели Нэтсуорти говорил правду? И лондонцы в самом деле верят, что эта конструкция сможет летать?

Он постарался отмести сомнения. Дело привычное, ведь он солдат, но сегодня почему-то сомнения не желали уходить и грызли его все сильнее. Если лондонские инженеры в самом деле строили этот безумный город, и ничего больше, где тогда передатчик, который управляет новым оружием? Получается, Энона тоже говорила правду? Неужели он зря опозорил ее и ударил?

Солдаты, посланные на борт Нового Лондона, уже спускались обратно по крутым подвесным трапам. Молоденький офицер-связист, которого Нага назначил командовать обыском, подбежал к нему, скользя по маслянистому полу, и отсалютовал.

– Ваше превосходительство, мы не нашли ни следа передатчика! Во всяком случае, настолько мощного, чтобы достать до орбиты.

Нага отвернулся. Закрыв глаза, увидел перед собой Энону. Она улыбнулась обычной своей застенчивой улыбкой и произнесла: «Я же тебе говорила».

«И что теперь? – подумал Нага. – Дальше-то что?»

– Уничтожить варварский пригород? – спросил связист.

Нага посмотрел на странное устройство. Движущиеся города, все до единого, противны природе. Мир должен снова стать зеленым. Но сегодня он почему-то не мог себя заставить отдать такой приказ и обрадовался, когда к нему подбежал еще один офицер, крича:

– Генерал Нага! «Алчущего призрака» сбили! Кто-то приближается с запада!

Нага выхватил из ножен меч и зашагал наружу – в тусклом сероватом свете дня, через толпу солдат и перепуганных лондонцев. Над грудами мусора и ржавого металла разносился далекий рокот наземных супердвигателей Стирлинга [39] Двигатель Стирлинга – разновидность двигателя внешнего сгорания. «Ц-50». «Слава богам! – подумал Нага. – Пригород-жнец!» Наконец что-то такое, что можно уничтожить без всяких угрызений совести. Он обернулся к офицеру, собираясь отдать приказ об атаке с воздуха, но сказать ничего не успел. Шум двигателей внезапно оборвался, и вместо него послышался оглушительный треск… Прикрывая глаза ладонью, он увидел, как над развалинами сверкают молнии.

– Сильфиды! – закричал кто-то в толпе лондонцев. – Наверное, эти бедолаги поперлись прямо на Электрическую дорогу! Их и поджарило!

На мостике Хэрроубэрроу струйки дыма закручивались медленными кольцами. Рен смотрела на них, лежа на полу лицом вверх. Мигали красные лампочки аварийного освещения. Кто-то застонал. Послышались еще голоса и злые крики в разных концах пригорода. Их больше не заглушал шум моторов.

Рен попробовала понять, не ранена ли она. Скорее всего, нет. В нее кто-то врезался, и она упала – может быть, на пару секунд потеряла сознание. Ее трясло, и в голове теснились картины всего только что увиденного: искры сыплются из отказавших приборов и взрывающихся панелей управления; дико кричит рулевой, а металлический штурвал у него в руках превращается в круг синего огня.

Наверное, план сработал. Наверное, нужно радоваться.

Вольф Кобольд, шатаясь, поднялся. Кровь у него на лице казалась черной в красном свете.

– Встать! – хрипло закричал он. – Свистать всех наверх! Двигатели мне нужны в рабочем состоянии! Хаусдорфер, спуститесь в машинное и принесите мне отчет о повреждениях! Лоркас, выведи нас из этого проклятого электрического болота… Збигнев, организуй разведгруппы, пусть выходят немедленно!

– А молнии как же?..

– Не знаю, что это за пакость, но сейчас они прекратились. Выдохлись на время. Нельзя, чтобы лондонцы удрали, пользуясь нашей задержкой!

Збигнев начал выкрикивать приказы в переговорные трубки, а Лоркас тем временем отодрал от штурвала труп рулевого и бросил на пол. Рен бочком двинулась к трапу. Со всех сторон оглушенные люди начинали шевелиться, слышались стоны, испуганные вопросы и ругань.

Кто-то спросил по-англичански:

– Тэтчер всемогущая, что случилось-то?

– Она! – Хаусдорфер встал, цепляясь за спинку Кобольдова стула, и показал пальцем на Рен. Руки у него тряслись почти так же, как у нее. – Она завела нас сюда!

Кобольд посмотрел на нее:

– Нет.

– Вольф, это она! – прорычал Хаусдорфер, расстегивая кобуру у пояса. – Подумай головой, а не сердцем! Она знала, что так будет! Рассчитывала нас поджарить и защитить своих дружков!

– Нет, – повторил Вольф, но Рен видела, как он переменился в лице.

Он старался поверить в ее невиновность – и не мог.

Рен побежала. Человек, стоявший возле трапа, дернулся ее схватить, но она изо всех сил пнула его между ног, проскочила мимо и кинулась вниз, через люк в полу. Стальные перекладины стрекались электричеством, так что руки начали неметь. Рен слышала, как Вольф крикнул: «Держи ее!» – и его люди бросились исполнять приказ, но по сравнению с ней они были неповоротливыми. Рен уже окунулась в дым и полумрак пищеварительной верфи.

До палубы оставалось всего пара-тройка футов. Рен спрыгнула, приземлилась на что-то мягкое, всмотрелась сквозь дым – это был мертвец. Сгорел от электричества, пробившего снизу сквозь палубу. Рен затошнило, ведь это все из-за нее. Может, и мама то же самое чувствовала, когда убивала охотников?

– Рен! – проорал откуда-то сверху голос Вольфа. – Ты же не думаешь, что сможешь удрать?

Рен помчалась дальше, забыв об угрызениях совести. Если кто и виноват, думала она, вовсю работая ногами, то Вольф Кобольд – это он привел сюда свой городишко на охоту. Лестница впереди вела наверх, в лабиринт жилых улочек. Рен рванулась к лестнице, и тут металл под ногами дрогнул, а потом равномерно завибрировал.