Филип Рив - Надвинувшаяся тьма

Механическим голосом трудно выразить усталость, но Шрайку это удалось.

– ИТАК, ПРОФЕССОР, МЫ СНОВА ВСТРЕТИЛИСЬ.

– НА БОРТУ ПОСТОРОННИЙ, – объявил старый Сталкер, спускаясь по трапу вместе со своим пленником.

Том и Эстер отскочили друг от друга, торопливо поправили одежду и пригладили растрепанные волосы, неохотно обращая взоры на Нимрода Пеннирояла.

– Простите меня, пожалуйста, простите! – сыпал мольбами он и, прервавшись, добавил: – А, Нэтсуорти, добрый день!

Том неловко кивнул, но ничего не сказал. Он знал, что больше ему не представится возможности побыть с Эстер наедине. Плато сужалось, повышаясь, и до крутых склонов Эрдэнэ-Шаня осталось всего несколько миль.

– Выбрось его за борт! – сердито сказала Эстер, спешно застегивая рубашку. – Давай его сюда, я сама!

Ей казалось, что, если выбросить Пеннирояла на острые скалы с высоты пары тысяч футов, это поможет ей вернуть утраченное достоинство. Но она понимала, что Том будет против, поэтому сдержалась и спросила:

– Как, во имя всех богов, вы пролезли на борт?

– Не мог же я допустить, чтобы вы так запросто бросили меня в Батмунх-Гомпе, правда? – залепетал Пеннироял. – Поскитт упаси! Не стану я дожидаться, пока Нага мне голову оттяпает или еще что. Публика совсем не так охотно привечает авторов, если их разобрать на запчасти. Ну я и пробрался на борт, пока ребятки из Зеленой Грозы закачивали горючее, и спрятался в трюме. Если бы мистер Шрайк не начал шарить по углам, я бы и сейчас там сидел и никому не мешал. А кстати, куда мы направляемся? В Воздушную Гавань? В Перипатетиаполис? Надеюсь, в какое-нибудь приятное, безопасное место?

– Не осталось безопасных мест, – ответил Том. – Мы летим в Эрдэнэ-Тэж.

– Куда?! А главное, зачем?!

– Мы думаем, что там Сталкер Фанг.

Пеннироял выпучил глаза и забился в хватке Шрайка.

– Она нас всех убьет! У нее дирижабли, солдаты, Сталкеры!..

– Вряд ли, – сказал Том. – Я думаю, она совсем одна. Иначе как бы она смогла вернуться, чтобы разведка Наги ничего не заподозрила?

Он охнул и схватился за грудь. В разреженном воздухе сердце билось с перебоями. На миг Том ощутил чистейшую ненависть к Пеннироялу. Почему этот старик их преследует? Может быть, нужно рассказать Эстер, что сердце его подводит? Когда она узнает, что старая рана скоро убьет Тома, то не сходя с места прикончит Пеннирояла…

И все-таки Том не хотел ей рассказывать, насколько болен. Хотелось как можно дольше притворяться, что он выживет и сегодня вечером уснет в ее объятиях, а утром они вместе полетят навстречу новым приключениям в неизведанных небесах.

– Свяжем его и запрем в каюте на корме, – сказал Том.

– Но, Том, будь же разумным! – заныл Пеннироял.

– Свяжи его покрепче! Нельзя, чтобы он шнырял по кораблю.

Шрайк уволок брызжущего слюной профессора. Эстер тронула лицо Тома кончиками пальцев и ушла за ними, пообещав, что сама затянет узлы и оставит Шрайка на страже.

Том направил «Дженни» между снежными пиками Эрдэнэ-Шаня. Выше, выше, и вот уже самые высокие вершины скользят мимо иллюминаторов огромными слепыми кораблями, и в пепельном свете мерцающие снежные поля похожи на привидения.

Когда Эстер вернулась, Том сказал:

– Через полчаса будем над долиной, если старые карты Анны не врут.

– Не должны, – сказала Эстер и обняла его со спины. – В Эрдэнэ-Тэж был ее дом, правильно?

Том кивнул. Хотелось еще раз ее поцеловать, но он не мог даже взглянуть – требовалось все его внимание, чтобы обходить каменные гребни и шпили.

– Анна как-то говорила, что мечтает здесь обосноваться, когда уйдет на покой.

Эстер обняла его крепче:

– Том, если она правда там, то мы позволим Шрайку убить ее, и все, ладно? Ты не станешь с ней разговаривать, спорить и взывать к ее лучшим чувствам, да?

Том смутился. Эстер слишком хорошо его знала. Она угадала полуоформившиеся планы, которые весь день крутились у него в голове.

Он сказал:

– В тот раз, на Разбойничьем Насесте, мне показалось – она меня узнала. Она отпустила нас.

– Она – не Анна, – предупредила Эстер. – Не забывай об этом.

Эстер поцеловала его в ямку за ухом, где бился частый пульс.

– Когда я тебе сказала тогда, на Облаке-девять, что ты скучный, я просто говорила назло. Ты совсем не скучный. А если и да, то в самом чудесном смысле. Мне с тобой никогда не бывало скучно.

Они прошли над перевалом высоко в горах. С восточной стороны местность начала круто понижаться. Вниз, вниз – и перед ними открылась долина, белая, а дальше – зеленая. По дну долины вилась река, в дальнем конце разлилось озеро, и там, на островке, стоял дом, где собиралась жить Цветок Ветра. В старенький полевой бинокль Том разглядел антенну-тарелку на крыше. А потом все небо наполнилось взмахами крыльев.

Эстер едва успела сбить Тома с ног, когда первая волна птиц-Сталкеров выбила стекла в лобовых окнах «Дженни». Две птицы ворвались в кабину, хлопая крыльями и по-дурацки мотая зеленоглазыми головами. Эстер, схватив электрическое ружье, застрелила первую раньше, чем та ее увидела. Вторая с визгом кинулась на Эстер, целясь в глаза острым как нож клювом. Эстер снова нажала на спуск, и птица разлетелась ошметками слизи и перьев. Эстер посмотрела вниз, на Тома:

– Ты как, нормально?

– Да…

Он был бледен и напуган. Эстер неловко выпрямилась, шипя от боли, – от движения заныли перенапряженные мышцы. Эстер выглянула в окно. Вокруг «Дженни» снова кружили птицы, и парочка вовсю трепала гондолу правого двигателя. Эстер просунула электрическое ружье в боковое окно, прицелилась и убила обеих, потом бросила ружье Тому и схватила свое из шкафчика под потолком. В кабине на корме отчаянно вопил Пеннироял. Через приоткрытую дверь Эстер увидела мелькающие крылья и отблеск брони Шрайка, отбивающего птичьи атаки.

– ЭСТЕР! – закричал Сталкер.

– Я в норме, – успокоила его Эстер.

Крылья хлопали и в маленьком медотсеке, где когда-то Анна Фанг лечила ее арбалетную рану. Эстер с ноги распахнула дверь и сразу начала стрелять по птицам – они прорвались через крышу. Ружье было хорошее, паровой «Вельтшмерц-60» [41] Weltschmerz (нем.) – мировая скорбь. с подствольным гранатометом, куплено за гроши в Эль-Хоуле, но в тесном отсеке оно произвело больше разрушений, чем птицы. Наружная стенка стала похожа на решето. Через дыры было видно, как еще несколько птиц набросились на двигатель, он закашлял и умолк. Вращение пропеллера замедлилось.

– Чтоб вас! – сказала Эстер и метко пущенной гранатой разнесла двигатель на куски вместе с птицами.

Снова выглянула в коридор и заорала:

– Том? Ты в порядке?

– Конечно! Сколько можно спрашивать!

– Тогда давай к земле, сажай дирижабль!