Александр Белавин - Игра на выживание. Дилогия [СИ]

С левой стороны дороги, на вершину холма, выбрался дикий кабан. Секач остановился, повёл уродливой в наростах головой на мощной шее и внезапно что-то учуяв, хотел прыгнуть в сторону, но не успел.

Ствол турели на башне переднего БМП дрогнул, сместился вправо, и дал короткую злую очередь. Кабан, подрезанный очередью, свалился на бок и заскользил вниз по склону. Второй кабан, показавшийся на гребне холма, с визгом отпрянул назад и скрылся в густом тумане.

БМП не спеша проехали мимо притаившихся спецназовцев. Минут через пять рокот их двигателей стих — БМП достигли блокпоста. Ещё через пятнадцать минут боевые машины пехоты, вращая по сторонам башнями, проехали мимо группы Добермана в обратном направлении. Постепенно гул их двигателей затих вдали.

Пошел холодный дождь. Сразу стемнело. Правда, Доберман его не чувствовал, специальный костюм хорошо защищал от влаги. Через респиратор шлема стал просачиваться запах озона.

Пора было начинать.

Доберман забрался на полуразрушенную крышу элеватора, включил тепловизор и отдал приказ по рации о готовности номер один, затем прильнул к окуляру оптического прицела. Щелк, щелк — приглушенно защелкали выстрелы из «Винтореза». Сначала часовой наверху, затем пулеметчик. В лагере почуяли неладное — сидевшие у костра вскочили, и стали растеряно озираться, чем, и воспользовался невидимый снайпер. Еще один солдат свалился в костер, раскидав горевшие поленья.

— Пошли, — отдал приказ Доберман.

Натужно затрещал «Вал» выплевывая бронебойные пули, закашляли «Грозы», защелкали FN-2000. Легкие кевларовые бронежилеты, которыми были экипированы солдаты, бронебойные пули прошивали как фанеру, и скоротечный бой закончился, так и не начавшись.

Конечно, после боя спецназовцы чувствовали себя отвратительно: одно дело, когда стреляешь в боевиков, другое, когда в своих же русских ребят. Но все понимали и то, что этим ребятам отдан приказ, задержать их и уничтожить их любой ценой и они выполнили бы его. А группе Добермана жизненно необходимо было проникнуть как можно дальше в Зону. Но даже понимание этого не давало прошедшему оправдания.

Грюндик вздохнув сказал:

— Они бы нас не пропустили.

— Факт, — согласился Версаль, — за каждого из нас им бы дали по пятнадцать суток отпуска.

— Хорош трепаться, — прервал их Доберман, — нужно положить их так, чтобы мутанты до утра не сожрали тел. Утром сюда явится смена и нам к этому времени нужно уйти отсюда подальше в безопасное место.

Тела сложили под навес и заложили пустыми ящиками из-под оружия. Затем осмотрели содержимое полных ящиков. В одном из них нашелся новехонький АКМ, и к нему глушитель, оптика и подствольный гранатомет. Архангел собрал оружие и забросил его за спину.

Со всеми задачами управились к темноте. Останавливаться на ночлег в этом месте спецназовцы не стали, а двинулись к колхозной ферме, видневшейся в километре от моста.

Двигались по-прежнему осторожно, включив приборы ночного видения. Приборы давали чуть сероватое, но вполне четкое изображение. Время от времени включали тепловизоры, но вокруг было все спокойно, даже мутанты их не беспокоили.

Когда группа проходила мимо одного из придорожных столбов, Доберман увидел на нем какое-то растение, белые космы которого свисали почти до земли. Под действием ветра белые космы развивались почти на три метра от столба. Это был «жгучий пух». В рапортах с зоны Доберман читал, что при быстром прохождении мимо этого растения, оно успевало выбросить облако спор, которые контактируя с открытой поверхностью тела поражали его. Но если движение было замедленное, можно было пройти сквозь него не получив никаких повреждений. Когда спецназовцы проходили рядом с ним, белые космы пуха зашевелились и потянулись в их сторону.

— Быстро, в сторону! — скомандовал Доберман, отступая с дороги, и чуть не угодил ногою в «трамплин», который спрятался за железобетонными панелями. В последний момент его выдернул оттуда Ястреб, указывая на изображение аномалии на экране МЦП.

Наконец добрались до темнеющих на фоне неба силуэтов корпусов фермы. К этому времени дождь уже закончился, облака разошлись, и на звездное небо выбралась щербатая луна.

Доберман включил тепловизор и на его экране увидел внутри одного из корпусов оранжевые изображения группы людей. Возле двух выходов стояло по двое часовых. Во второй ферме обитали какие-то мутанты, но судя по людям, они не очень беспокоили сталкеров.

Спецназовцы залегли. Понаблюдав за оранжевыми силуэтами еще минут пятнадцать, Доберман принял решение.

— Я пойду вперед. Если что пойдет не так, действуем по тому же плану, как и в первом случае. Архангел и Самурай, возьмете под прицел часовых. Остальным ждать.

Он поднялся с земли и пошел, посвистывая, к чернеющей на фоне неба ферме. «Винторез» он забросил за плечо, но так чтобы можно было бы в любой момент пустить его в ход.

Часовые заметили его ещё в шагах тридцати от фермы — по всей видимости, у них были приборы ночного видения.

— Стой, кто идет? — спросил один из них, направляя ствол автомата в сторону чужака.

— Мир вам сталкеры, прохожий я, — останавливаясь, ответил Доберман.

— И тебе мир. Раз ты путник, то проходи, обогрейся у костра.

— Проходи, проходи, — добавил второй, — не бойся, ты среди вольных сталкеров.

— Спасибо за гостеприимство, только я не один, — Доберман кивнул в сторону дороги, — Со мной еще пятеро.

Часовые внимательно всмотрелись в спустившуюся тьму, но, по всей видимости ничего не разглядели, затем принялись тихо совещаться. Наконец один остался у входа, а второй нырнул в черный провал прохода.

Спустя три минуты из здания вместе с часовым вышли еще трое сталкеров. У каждого на голове был закреплен включенный фонарик. Двое из них оказались мужчины, а третья женщина. Лица ее Доберман не разглядел, но понял по гибкой фигуре, что она была молода. Все трое настороже держали автоматы. Некоторое время они внимательно всматривались в темноту, а затем переместили внимание на Добермана.

Доберман стоял спокойно, поглядывая то на сталкеров, то на звездное небо, и это как-то спокойно подействовало на них.

— Меня зовут Борода. Мы свободные сталкеры. Коль у вас нет враждебных намерений, то милости прошу к нашему костру, — сказал один из мужчин. Лет ему было около сорока, но окончательный возраст мешала определить небольшая густая борода. По всей вероятности, он был здесь за старшего.

— Спасибо, — чуть поклонившись, ответил Доберман, — с удовольствием принимаем ваше приглашение.

Повернувшись к дороге, он коротко свистнул. Ночные тени тотчас ожили и из-за дороги на свет фонарей вышли сначала три фигуры, а спустя десять секунд с разных сторон, к ним присоединились еще две.