Энтони Рейнольдс - Рыцарь в поиске

Рядом Рабен оказался в таком же унизительном положении на полу лицом вниз, связанный как свинья на продажу.

Татуированный вожак одичавших крестьян пролаял что-то неразборчиво на отвратительно звучавшем языке, и Калара с Рабеном подняли на ноги. Вожак прорычал еще один приказ, и пленных потащили на улицу в темноту. Татуированный последовал за ними, крепко держа Клода за шею.

- Мы скучали по тебе, Клод, - прошипел он.

VII

Более трех часов толпа грязных крестьян-каннибалов тащила их по зловонным болотам и зловещим лесам. Пленные были не единственной добычей одичавших крестьян; каннибалы поспешно разграбили кладовые «Покоя Морра», наполнив мешки сыром и хлебом, мясом и мехами с вином. Трупы были изуродованы и расчленены, и несколько мешков, набитые кусками человечины, сочились кровью.

Они держались подальше от дорог, тащили пленных по тропинкам, заросшим колючим кустарником и камышами. Время от времени им приходилось выбираться на открытое пространство, и они шли по грязным полям с гниющими посевами под охраной вороньих пугал. Иногда Калар и Рабен видели вдалеке огни, но их пленители, похоже, старательно избегали населенных районов и далеко их обходили.

Они брели по колено в гнилой воде бескрайних болот, окруженные тучами кусачих комаров. Выбравшись из зловонной трясины, они снова ускорили шаг и прошли мимо гниющих домов заброшенной деревни. Здесь крестьяне-каннибалы, казалось, чувствовали себя спокойнее, говоря между собой на своем уродливом языке. Они толкали и подгоняли Калара, а их глаза горели голодом.

Ноги громко шлепали по грязной дороге, которая, поднимаясь по склону, проходила через мертвую деревню. Скоро они снова оказались в глуши, оставив прогнившие дома позади, и продолжали двигаться по грязной дороге, поднимавшейся по склону холма. Вдоль более высокой стороны дороги проходила осыпавшаяся шестифутовая стена.

Они прошли в полуразрушенную каменную арку ворот, заросшую плющом и терновником. Древние ворота висели на ржавых петлях. Калар заметил изображение песочных часов, вырезанное на каменной арке.

- Сад Морра, - сказал он.

Они поднялись выше уровня вездесущего тумана, и Калар смог более ясно разглядеть местность вокруг. Перед ними простиралось кладбище, вся вершина холма была усеяна могилами и мавзолеями. Кладбище было поистине огромным - настоящий город мертвых; здесь, вероятно, были погребены десятки тысяч человек. Могилы ниже по склону были расположены плотными рядами и отмечены потрескавшимися надгробиями, надписи на которых изгладились от времени. Многие из могил явно были раскопаны и осквернены. Над некоторыми стояли крылатые скелетоподобные статуи, заросшие плющом. В других местах кладбища были огромные общие могилы, отмеченные лишь грубыми надгробными камнями с коряво нацарапанными эпитафиями. Когда каннибалы и их пленники поднялись выше к вершине, во мгле стали заметны силуэты больших фамильных мавзолеев и богатых гробниц, вырубленных в каменном основании холма.

Черные розы росли на кладбище в изобилии, их лепестки были мягкими и бархатистыми, на острых шипах серебристо блестела роса. Цветы испускали головокружительный приторно-сладкий аромат.

На лишенных листьев искривленных деревьях, цеплявшихся за склоны холма, сидели вороны, пристально глядевшие на процессию внизу. Повсюду были заметны символы смерти, от песочных часов и черных роз на могилах до вычурных скульптур, изображавших Морра - бога подземного мира в его различных обликах.

Одичавшие крестьяне стали вести себя более оживленно, скакать, приплясывать, улыбаться и хохотать. К процессии присоединялось еще больше деградировавших тварей, хотя Калар не знал, откуда они могли появиться. Разве что из самих могил и гробниц.

Чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд, он поднял глаза и увидел ребенка, цеплявшего за постамент потрескавшейся, покрытой мхом статуи. Ребенок - Калар даже не мог сказать, мальчик это или девочка - явно голодал и был похож на скелет, обтянутый кожей, его голова была слишком велика для такого хрупкого тела. Ребенок смотрел на пленников покрасневшими, налитыми кровью глазами, его кожа была покрыта сочившимися язвами. В этом пристальном взгляде было что-то такое, от чего у Калара мурашки побежали по спине. Ребенок зашипел на него, оскалив острые зубы.

Калар поморщился, когда его пленители дернули за веревку на его шее, потащив дальше.

Они поднялись еще выше, а потом спустились в зияющую пасть одного из больших склепов, пройдя под архитравом, вырезанным в виде статуи Морра с распростертыми руками, словно приветствовавшего входивших. В погребальной камере с низким потолком было темно и сыро, пахло мокрой землей и давним прахом. Из трещин в грубо отесанной крыше тянулись корни, похожие на руки скелетов.

Большую часть склепа занимал огромный богато украшенный саркофаг. Тяжелая крышка, на которой было вырезано изображение безмятежно покоившегося рыцаря с руками, скрещенными на груди, лежала на полу.

- Что это? - процедил сквозь зубы Калар, когда его потащили к саркофагу.

- Залезай, - прошипел один из крестьян.

Калар напрягся, сопротивляясь усилиям каннибалов, пытавшихся затащить его в саркофаг. Они проволокли его весь этот долгий путь, чтобы похоронить заживо? Он был куда крупнее, чем любой из крестьян, и они едва могли сдвинуть его с места, но петля на его шее затянулась, и лицо стало багроветь.

- Хватит, - прошипел один каннибал, крепким пинком заставляя Калара двинуться с места. Наконец его втащили в саркофаг, и Калар, тяжело дыша, посмотрел на его содержимое.

Кости и сгнившие лохмотья были небрежно отодвинуты в сторону, и Калар увидел, что в дне саркофага пробита дыра. Через нее дул легкий ветерок, принося с собой гнусный смрад разложения.

Один из крестьян вполз туда, словно паук, и исчез в туннеле.

- Приведите их, - послышался голос из тьмы.

- Владычица, защити своего слугу, - выдохнул Калар.

Весь холм был изрыт туннелями, и пленных втащили в недра этого лабиринта. Пол туннелей был усыпан обглоданными костями, путь освещали смрадно чадящие свечи, горевшие в нишах на стенах.

Вокруг толпилось множество крестьян, глазевших на пленных - от маленьких детей до древних старух. Калар увидел, что многие сотни одичавших крестьян влачат ужасное существование здесь, под землей, и мрачно подумал, что кладбище - самое подходящее место для них.

Все обитатели кладбищенских катакомб голодали. Их глаза были тусклыми и безжизненными, словно последняя надежда, которая оставалась там, давно погасла. Крошечные сморщенные младенцы, слишком слабые чтобы даже плакать, прижимались к высохшим грудям матерей, неспособным давать молоко. Большинство крестьян были сгорбленными, их тела и лица изуродованы голодом и кровосмешением, длившимся многие поколения. У многих не хватало конечностей, у иных заметны были признаки проказы и иссыхания. Они были поистине жалким сбродом, и даже Калару, привыкшему видеть печальную участь простолюдинов, стало не по себе. Когда его тащили глубже в туннели, руки, покрытые грязью тянулись к нему, в изумлении прикасаясь к его лицу и одежде.