Энтони Рейнольдс - Рыцарь в поиске

У дверей зала Калар и Рабен оглянулись.

Зал являл собой сцену сплошной бойни. Сотни тел усеивали мраморный пол. Многие еще не умерли, и то тут, то там было заметно движение. Крики и стоны умирающих были ужасны. Кровь забрызгала стены, и многие трупы были частично съедены. Мертвое тело чудовищного варгульфа неподвижно лежало на платформе у алтаря. Меровех спустился по ступеням платформы, сопровождаемый пятью своими чемпионами, которые служили ему семьсот лет назад.

Немногие уцелевшие рыцари в зале опустились на колени перед Меровехом. Но герцог прошел мимо, едва взглянув на них. Его спутники, однако, окружили выживших, словно волки овец. Как один, вампиры набросились на людей и стали пить их кровь.

Меровех опустился на одно колено у обезглавленного тела Бертелиса, и Калару показалось, что на лице герцога-вампира промелькнуло нечто, похожее на скорбь.

Меровех поднял голову и посмотрел через весь зал прямо на Калара. Встав, герцог направился к ним.

- Надо уходить, - сказал Рабен.

Калар кивнул, и, поддерживая изгнанника, вышел из зала.

Они едва не столкнулись с Клодом, спускавшимся по широким ступеням. С ног до головы крестьянин был запачкан кровью.

Никто не произнес ни слова, и спустя мгновение Клод подошел помочь хозяину вести Рабена. Рыцарь-изгнанник оперся рукой на его плечо, и они втроем поспешили из герцогского дворца Музильона.

- О боги, крестьянин, - сказал Калар, - ну и воняет же от тебя.

Обескровленный труп бесцеремонно швырнули на пол. Кожа вампира порозовела, его рот и подбородок были запачканы запекшейся кровью.

В огромном зале не осталось ничего живого. Каждый труп был выжат досуха, чтобы утолить жажду пробудившихся чемпионов герцога.

Но Меровех знал, что это ненадолго.

Спустя час первый из обескровленных рыцарей зашевелился и встал на ноги, шатаясь, словно новорожденный жеребенок. В его глазах клубилась тьма, а в оскаленном рту были видны выросшие клыки. Другие рыцари зашевелились, пробуждаясь во тьме, и Меровех улыбнулся.

- Добро пожаловать, братья, - произнес он, простирая руки. - Добро пожаловать в проклятье.