Александра Лисина - Артур Рэйш. Истории о маге смерти [компиляция]

В частности, в тексте имелось несколько глав, посвященных храмовым ритуалам, причем намного более подробно описанных, нежели в книге жреца. Детали мне, правда, оказались недоступны, но из пометок учителя стало ясно – в большинстве своем отец Гон сообщил верные сведения. Быть может, за исключением того, что упоминаемый им способ посвящения в жнецы был не просто трудоемким и энергозатратным, но ещё и смертельно опасным для участвующего в нем мага.

Самые интересные, с моей точки зрения, моменты мастер Этор попросту вымарал, словно посчитал их заблуждением. А примерно с середины книги пометки пропали вовсе, из чего я заключил, что больше полезного в ней ничего нет, отложил рукопись к основной стопке, а затем взялся за следующую.

Примерно до полуночи мне удалось неплохо поработать, обогатив свои знания в самых разных областях. На темной стороне время текло неспешно, книги теперь читались гораздо быстрее, и процесс поиска информации упростился в разы.

А после полуночи в кабинет прокралась Мелочь и, забравшись по привычке на подоконник, принялась наводить там марафет. Но, поскольку последние дни выдались бурными, то накрывающая её голову тряпка здорово износилась, нарисованная рожица поблекла, а местами сажа так глубоко въелась в ткань, что уже не отчищалась никакими средствами.

Не сумев привести себя в порядок, кукла огорченно сникла. И не пошевелилась даже тогда, когда я встал, открыл ящик стола и, достав оттуда перевязанный бечевкой небольшой сверток, положил рядом с ней на подоконник.

– Ысь? – непонимающе вскинулась она, когда я толкнул пальцем в твердое брюшко. Надо сказать, за последние дни Мелочь слегка округлилась и стала чуть меньше походить на скелет. В области суставов отчетливее проступили связки и сухожилия. Основания человеческих ладоней, служивших ей туловищем, окончательно срослись. Верхняя пара лап почти перестала касаться земли, обзавелась пока ещё короткими, но уже функциональными пальцами. А нижние лапы изогнулись ещё больше, приобрели способность пружинить во время бега, а на подушечках последних фаланг появились наросты, подозрительно похожие на шипы.

Когда я указал Мелочи на сверток, она растерялась, как ребенок, которому впервые в жизни что-то подарили. Сперва долго смотрела на меня, потом – на сверток. И только когда поняла, что я не шучу, протянула к нему лапу. И медленно-медленно, будто все ещё сомневалась, подцепила кончиком пальца завязанную бантиком бечевку.

Терпеливо дождавшись, когда её неуклюжие «руки» начнут разворачивать сверток, я отошел обратно к столу и вернулся к работе. А через некоторое время услышал за спиной прерывистый вздох, за которым последовало потрясенное молчание.

– Артс?! – неверяще прошептала кукла, когда добралась до содержимого свертка.

– Это твоё, – подтвердил я, не оборачиваясь. После этого последовала ещё одна долгая пауза, а затем – торопливое шуршание.

Не удержавшись, я все-таки покосился за спину, но сбросившая с себя грязную тряпку Мелочь предусмотрительно отвернулась. И все, что мне удалось увидеть, это её маленькая, сморщенная, похожая на сушеную, обгоревшую в огне, жутковато перекрученную сливу голова. И такой же уродливый, покрытый бородавками затылок.

Зачем её создали такой страшненькой, было решительно непонятно. Однако свое уродство кукла прекрасно осознавала, более того – переживала по этому поводу и прилагала массу усилий, чтобы хоть как-то его скрыть.

Наверное, я совершил глупость, заглянув на днях в лавку кукольника и сделав у него крайне необычный заказ. Однако сейчас, глядя, как сопящая от усердия Мелочь пытается натянуть на себя сшитую из черной кожи маску, я с удивлением понял – нет, не глупость. После чего протянул к подоконнику руку и, ухватив слишком тесную маску за край, с усилием её дернул.

Мелочь испуганно замерла, но кукольник и впрямь оказался мастером. Основываясь лишь на приблизительных размерах, он сшил на редкость удачный заказ, потому что маска села на Мелочь как влитая. И когда кукла неуверенно развернулась, я только усмехнулся, обнаружив перед собой не растрепанный кошмарик, а очень даже представительное чудовище с тщательно прорисованными, кажущимися почти живыми глазами, удивленно раскрытым ртом и роскошной шевелюрой, созданный из блестящего конского волоса.

Желая закрепить эффект, я достал из свертка вторую деталь одежды и, приложив кусок раскроенной особым образом кожи к брюху куклы, ловко завернул его концы вверх и застегнул на спине небольшими черными пуговицами. После чего развернул Мелочь лицом к подносу и сказал:

– На, любуйся.

Сказать, что кукла оторопела, увидев свое отражение, значит не сказать ничего. Она как разинула пасть, в шоке глядя на саму себя, так и забыла её закрыть. Все ещё страшненькая, неказистая, но приобретшая в этом виде какой-то особенный лоск. И ту самую жутковатую ауру, которую, вероятно, приобретал и я, когда упаковывался в такой же черный доспех.

– Ну что, нравится? – со смешком осведомился я, когда из пасти Мелочи вырвался восхищенный не то вздох, не то стон. – Это, конечно, на время, пока не подрастешь. А там придется заказывать новый.

– Артс-с-с, – шепотом повторила кукла, с необычайной осторожностью тронув пальцами свое новое лицо. После чего вытянула тонкие губы, высунула язык и, старательно проговаривая каждый звук, тихо выдохнула: – Хо-зя-ин!

Я удовлетворенно кивнул.

– Ну вот и говорить наконец-то научилась.

– За-щи-та, – намного увереннее прошипела преобразившаяся кукла. – Моя за-щи-тить Артс!

– Не возражаю, – едва не рассмеялся я. А Мелочь спрыгнула на пол, затем с огромной скоростью обежала стены, после чего забралась на потолок, свесилась с люстры и довольно прошептала:

– Нра!

Ну и слава Фолу. Значит, деньги потрачены не зря.

В этот момент дверь кабинета бесшумно отворилась, и на пороге возник озабоченно хмурящий брови Нортидж.

– Хозяин, только что пришла срочная депеша из Управления. Вас вызывают в участок.

Я поморщился.

– Что там опять случилось?

– Убийство.

– Значит, надо ехать, – вздохнул я, отлепляясь от подоконника. – Мелочь, слезай. Мы снова идем на охоту.

– У-усь! – проурчало маленькое чудовище и, качнувшись на люстре, спрыгнуло на пол.

Нортидж при виде преобразившейся Мелочи испуганно отшатнулся, а когда воинственно размахивающая «руками» кукла промчалась к двери, осенил себя охранным знаком.

– Матушка моя, кого вы себе в питомцы-то приобрели, хозяин?!

– Понятия не имею, – честно признался я. После чего подхватил с кушетки шляпу, набросил на плечи плащ и быстро вышел, даже не надеясь, что скоро сюда вернусь.