Дмитрий Евдокимов - Князь Холод

Получив такой блестящий ориентир, открыла стрельбу и расположенная на скале батарея Завадова. Орудий у них было мало, зато большая часть крепости у отборных орудийных расчетов в свете горящих зданий была видна, как на ладони. Завадовцы не подвели, и вскоре количество пожаров на территории форта удвоилось, что явилось уже сигналом для нашей части отряда открыть огонь.

Как водится, по три-четыре выстрела были потрачены на пристрелку. Потом уже приноровившиеся артиллеристы принялись укладывать свои смертельные подарки по пристрелянной траектории. И для не имевших возможности укрыться от стрельбы из своего тыла за земляными валами тимландцев наступил сущий ад.

В подзорную трубу я бесстрастно наблюдал за тем, как в ужасе мечутся солдаты противника внутри форта. В данный момент меня беспокоили только два вопроса: что происходит сейчас под Бобровском и что будут делать запертые в форте кирасиры? В том, что первая победа уже одержана, никаких сомнений не оставалось, лишь бы не расслабиться раньше времени и не пропустить какой-нибудь дурацкий «удар под дых» вроде неожиданной атаки с тыла тяжелой кавалерии противника.

В тыл нам, слава богу, так никто и не ударил. А вот попытка прорыва из избиваемого со всех сторон форта состоялась. Примерно в половине одиннадцатого ночи из уже многочисленных проломов в частоколе в нашу сторону потекла нестройная вереница всадников. Было их сотни полторы, не больше. Да и, как выяснилось уже позже, не все пошедшие на прорыв были кирасирами. Тимландцам уже не до соблюдения условностей было, кому хватило смелости и свободного кирасирского коня, тот и сделал попытку уйти.

– Картечь! – скомандовал я находившемуся неотлучно при мне Игнату.

Тот передал приказ дальше, и тут же на подвергающийся атаке правый фланг помчались гонцы. Впрочем, это была лишь подстраховка – командиры на местах прекрасно знали, чего ожидать от загнанных в угол тимландцев и как этому противодействовать. К тому же все таридийцы помнили, какую роль сыграла тяжелая кавалерия противника в нашем предыдущем поражении, и горели желанием поквитаться за позор и погибших товарищей.

Два дружных залпа картечи из восьми орудий позволили добраться до линии наших искусственных заграждений всего нескольким десяткам всадников. Двое кирасир совершили неудачную попытку заставить лошадей перепрыгнуть через заостренные колья, остальные принялись остервенело рубить ежи и рогатины, чтобы протиснуться между ними.

Выступившая вперед пехота прикрытия остановила их ружейным огнем, а трех-четырех особенно шустрых добили штыками. Попытка прорыва была безжалостно пресечена.

А совсем скоро после этого над руинами тимландского форта появился белый флаг. Активная фаза сражения, а вернее – избиения нами противника, заняла чуть больше двух часов. Враг потерял до полутысячи солдат убитыми и порядка трех сотен сдались в плен. Зеленодольцы от ответного огня артиллерии противника потеряли шестнадцать человек, и это были все невосполнимые потери Таридии в эту ночь. Победа? Полнейшая! Но радоваться было рано – успешно сделан лишь первый шаг, впереди предстояло еще много тяжелой работы.

Во второй половине ночи густыми хлопьями повалил снег, усложняя и так нелегкую задачу по устройству новой линии заграждений. Мне как воздух нужна была сильная позиция, позволяющая держать под контролем Верейский проход и иметь возможность постоянно беспокоить неприятеля. То есть наш отряд должен был располагаться достаточно близко к основным силам тимландцев, чтобы быстро реагировать на все их телодвижения, и достаточно далеко, чтобы не вступать с ними в прямое соприкосновение.

Основной лагерь расположили за скальным выступом, метрах в трехстах от выхода на равнину. Огородились повозками, устроили несколько огневых позиций, организовали патрулирование. На этом трудовая вахта для валящихся с ног белогорцев и зеленодольцев окончилась, за дело взялись подошедшие из резерва ивангородцы.

Небольшой холм, возвышающийся у самого выхода на Бобровскую равнину, решено было превратить в редут. Сам я в этом ничего не понимал, потому с радостью перепоручил дело полковнику Крючкову. Его застоявшийся в резерве полк с жаром вгрызся в мерзлую землю, а я со спокойной совестью завалился спать.

Утром вернулись уставшие, но исключительно довольные собой уланы.

– Четыре раза за ночь в разных местах устраивали переполох, – с довольной улыбкой докладывал ротмистр Петров, – в бой не ввязывались, согласно вашему приказу, господин полковник! Налетели, пошумели, порубили всё, что под руку подвернулось, гранаты побросали в разные стороны и ушли в ночь.

– Преследовать не пытались?

– Может, и пытались, – пожал плечами ротмистр, – но нам про то ничего неизвестно. Точно могу сказать лишь, что спать тимландцам сегодня не пришлось, а когда мы уходили, лагерь был похож на растревоженный муравейник, только праздничный – весь в огнях.

Хорошая новость, даже отличная – противник должен нервничать. И я ему это обеспечу. Только бы не заиграться, не потерять берега, а то я тот еще полководец доморощенный! Понять бы теперь, как будет действовать оппонент. Сегодняшнюю ночь генерал Освальд провел в тревоге, думая, что подвергается атаке неожиданно подошедшего сильного вражеского отряда. Только к утру стало ясно, что можно выдохнуть по этому поводу и попытаться выяснить, что это было и почему так произошло. Скоро тимландская разведка обнаружит, что Верейский проход заблокирован, из чего логически вытекает утрата форпоста на Солянке и его гарнизона. Какие есть варианты действий?

Вариант первый – свалить к чертям собачьим на свою территорию. Меня это устроит, поскольку миссия будет выполнена с минимальными затратами сил и средств, а вот тимландского генерала – вряд ли. Бобровск не взят, достаточно большой отряд потерян, ни одна из целей военной кампании не достигнута. К тому же возмущенные вероломством соседей таридийцы будут гореть жаждой мести, следовательно, весной можно ожидать прихода царевича Федора с войском, а это гораздо серьезнее какого-то там князя Бодрова со сборным отрядом. Так что, как бы мне ни хотелось надеяться на такое развитие событий, но – нет.

Вариант второй – срочный решительный штурм города. Мне это не нравится, потому что как бы ни был хорош генерал Нилов, но случиться может всякое, в том числе и падение Бобровска. То есть таким шагом Освальд гарантированно заставит меня выходить в поле для помощи осажденным, а это не есть хорошо. Пока я сижу в Верейском проходе, потенциально грозя врагу ударом в тыл, мои силы неизвестны, а неизвестность заставляет сомневаться и нервничать. Но стоит лишь мне выйти в поле, и всем станет понятно, на чьей стороне преимущество. С другой стороны – тимландцам не очень-то хочется оказаться между двух огней, ведь биться сразу с двумя, хотя и меньшими по численности отрядами – удовольствие сомнительное. Так что ситуация получается патовая – ни одну из сторон не устраивающая. Идем дальше.