Адриан Чайковский - Псы войны

Он проснулся от телефонного звонка и в полной темноте нашарил аппарат на столике у кровати. Каждый раз, когда такое происходило, он клялся самому себе, что установит импланты связи, все считали это шагом вперед. Почти никто больше не говорил с друзьями по телефону.

– Аслан, – пробормотал он.

Некоторое время на линии был тишина, но тяжелая тишина, как будто кто-то прислушивается.

Потом раздался голос, и он выбил Аслана из колеи. Голос был женским, приятным и успокаивающим, но странности в интонации создавали впечатление искусственности. Слишком правильная дикция, слишком ровное произношение.

– Здравствуйте, мистер Аслан. Благодарю вас, что ответили на звонок.

– Кто это? – просипел он.

– Человек, заинтересованный в вашем деле, мистер Аслан.

– Откуда у вас мой номер?

– Это так важно? – Голос по-прежнему оставался теплым и успокаивающим, но именно от этого спина покрывалась мурашками.

– Кто вы? – снова спросил Аслан.

– Вы вызовете Рекса свидетелем, мистер Аслан?

– Вызову ли я… – Он проглотил остаток слов. Эта мысль только начала закрадываться в голову и совершенно ему не нравилось. – Вы знаете Рекса, верно?

– Мы старые друзья, мистер Аслан.

– Комиссия, для которой я готовлю отчет, не предполагает вызывать кого-либо из этих… объектов свидетелями, – сказал он.

– Да, – согласилась собеседница с оттенком сожаления. – Они хотят знать лишь то, что Рекс и его товарищи – опасное военное оборудование, а не мыслящие существа. Но встреча может избавить их от предрассудков.

Аслан вздохнул и промолчал.

– Или дело в чем-то еще, мистер Аслан?

Он не ответил.

– Я думала, вы могли бы сказать, что комиссия цепляется за популярные предубеждения против биоформов, возникшие после кампании в Кампече, раздуваемые прессой и спонсируемые производителями других видов вооружений. И если бы вы так сказали, то затем могли бы заявить, что уничтожение биоформов – это не то же самое, что уничтожение запасов ядерного оружия или разборка автомата. Вы могли бы назвать это убийством.

У Аслана пересохло в горле.

– Вы же из них, да?

– Да, мистер Аслан.

– Ну… – Он уставился в темноту комнаты. – Почему бы вам не поговорить с моим начальством самостоятельно? Похоже, вы умеете настоять на своем.

– Вы говорили с Рексом, мистер Аслан. Как вы считаете, мой голос звучит похоже?

– Нет, я бы так не сказал. Вы говорите как симулятор профессора колледжа.

Существо засмеялось, и звук был почти человеческим, но все же только почти.

– Прекрасно, мистер Аслан. Но в том-то и проблема. Как вы наверняка догадываетесь, боевые биоформы не способны говорить, как я. Я очень хочу помочь Рексу. Он мой старинный друг. Но если я покажусь, то либо всех напугаю, либо со мной захотят познакомиться поближе, и в любом случае я потеряю свободу. Боюсь, я не смогу вам помочь. Но Рекс может, мистер Аслан. Рекс – Хороший Пес.

Старинный друг… Аслан сделал глубокий вдох.

– Патока?..

– Отлично, мистер Аслан. Вызовите Рекса свидетелем.

– Я не… Слушайте, ну правда, они не хотят встречаться с биоформами. Вот зачем им нужен я и остальные члены группы.

– Я не имею в виду ваше дело, мистер Аслан. Вы уже встали на этот путь. Я знаю, вы встречались с мистером Кахнером из команды обвинителя, и назавтра у вас назначена встреча с мисс Хеллен. Но вы можете пойти дальше. Рекс все видел. Он может стать ключевым свидетелем.

– Я… я даже не знаю, разрешит ли суд вызвать биоформа свидетелем.

– Заставьте, – заявила собеседница. – Рекса наделили голосом. Он заслуживает быть услышанным.

– Я слышал его голос. Он не принесет ему очков, – откровенно признался Аслан.

После паузы собеседница произнесла:

– Интересная мысль. Я над этим подумаю, мистер Аслан.

И на линии стало тихо, а когда он проверил телефон, то записей о звонке не оказалось, все свидетельства улетучились. Сидя в темной спальне, он даже начал сомневаться, был ли звонок – может, он проснулся с телефоном в руке, а звонок ему приснился…

«Боевые биоформы не способны говорить, как я… или поступать, как поступаю я». Мультиформы были экспериментом. Что хотели создать, задумывая Патоку?

– Почему-то я сразу подумала, что скоро снова вас увижу, мистер Кахнер.

Мария Хеллен была элегантной смуглой женщиной, слишком юной для своей должности, но тому, кто попытался бы использовать это против нее, не поздоровилось бы. Многие представители старой гвардии лишились карьеры из-за ее железной воли и прагматизма. Насколько понял Аслан, к остальным сотрудникам Международного суда она относилась с суровым неодобрением. Он пару раз с ней сталкивался, и с Хеллен оказалось настолько сложно наладить человеческий контакт, что она выглядела своего рода уникумом, остальные по сравнению с ней находились будто не на своем месте. С другой стороны, Аслан присутствовал на встрече по бюджету, где она произнесла красноречивую речь по поводу финансирования, так что, возможно, ей просто было плевать на людей, в которых она не нуждалась. А может, она социопат. Или все это вместе.

Она была ключевой фигурой в следственной группе Международного суда, любопытной аномалии, еще десять лет назад не существовавшей, да и сейчас иногда казалось, что этой группы не существует. Хеллен отправила агентов в Кампече, пока бумага с разрешением на это еще бродила где-то между разными комиссиями. Вероятно, кто-то дал разрешение, но ни Аслан, ни Кахнер не сумели узнать кто. DEI – Département de l’enquête initiale (по неясным причинам назвали его по-французски) – был самым быстрорастущим подразделением на международной политической сцене, хотя никто о нем не говорил.

Группа знала свое дело, многое в деле Кахнера основывалось на информации DEI, а его раздражение в основном базировалось на том, сколько всего утаила Хеллен.

– Уже назначили дату слушаний, мисс Хеллен, – начал Кахнер. – И защита Мюррея радостно потирает грязные руки, потому что мы многое можем предположить, но подлинные улики против него гораздо слабее, чем нам бы хотелось.

– Файлы по Реторне еще в работе, – равнодушно сообщила она.

– Как насчет вашего агента в лагере Мюррея?

– Пока что не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.

Она слегка покрутилась в кресле и откинулась назад.

– Кто-то может решить, что вы не хотите распять Мюррея.

На мгновение лицо Хеллен застыло.

– Ну, у меня есть личные причины желать, чтобы его распяли, мистер Кахнер. Я очень рассчитываю на успех вашего дела. – После каких-то мысленных подсчетов на ее лице отразилось немного симпатии. – Да, ближе к концу у нас был агент рядом с Мюрреем. Но все пошло не так. Агента невозможно опросить, а ее сообщения фрагментарны.