Стивен Кинг - Противостояние. 5 июля 1990 – 10 января 1991. Том 2 [litres]

– Джо… то есть Лео…

Глаза Лео – темные, отстраненные, китайские – внезапно прояснились. Он улыбнулся:

– Посмотри, это Дейна. Она мне нравится. Эй, Дейна! – закричал он и замахал руками. – У тебя есть жвачка?

Дейна, смазывавшая звездочки изящного десятискоростного велосипеда, подняла голову и улыбнулась Лео. Сунула руку в нагрудный карман рубашки, вытащила пять пластинок «Джуси фрут», развернула веером, словно карты. С радостным смехом Лео побежал к ней, с длинными волосами, летящими за спиной, с шариком для пинг-понга, зажатым в руке, оставив Ларри смотреть ему вслед. Идея белых червей за улыбкой Гарольда… и где только Джо (нет, Лео, он Лео) взял такую образную идею – и жуткую? Раньше мальчик находился в полутрансе. И не только он; сколько раз за короткое время, проведенное здесь, Ларри видел людей, которые вдруг останавливались на улице, несколько секунд тупо смотрели в никуда, а потом шли дальше… Жизнь менялась. Диапазон человеческого восприятия, похоже, чуть расширился.

Это ужасно пугало.

Ларри вышел из ступора и направился к тому месту, где Дейна делилась с Лео жвачкой.

В тот день Стью застал Фрэнни за стиркой в маленьком дворике за их домом. Она наполнила низкую ванну водой, высыпала в нее почти половину пачки «Тайда» и размешивала воду рукояткой швабры, пока не поднялась пена. Фрэн сомневалась, что все делает правильно, но не собиралась идти к матушке Абагейл и демонстрировать собственное невежество. Она загрузила в воду – холодную как лед – их одежду, с мрачным видом залезла в ванну и начала топтать вещи ногами, будто сицилиец, мнущий в чане виноград. Ваша новая модель «Мейтэг-5000», думала она. Метод двуногого взбалтывания, идеальный для блузок ярких цветов, нежного нижнего белья и…

Тут она повернулась и увидела своего мужчину, который стоял у калитки и, улыбаясь, наблюдал за ней. Фрэнни прекратила топтаться, слегка запыхавшись.

– Ха-ха, как смешно. Давно стоишь, весельчак?

– Пару минут. И как ты это называешь? Брачным танцем дикой утки?

– Снова ха-ха. – Она холодно смотрела на него. – Еще одна шуточка – и ночь ты проведешь на диване. Или на Флагштоковой горе со своим дружком Гленом Бейтманом.

– Слушай, я не хотел…

– Тут и твоя одежда, мистер Стюарт Редман. Ты можешь быть отцом-основателем и все такое, но и ты иногда оставляешь след от говна на своих трусах.

Улыбка Стью становилась все шире, пока он не рассмеялся.

– Что так грубо, дорогая?

– Сейчас я не склонна к вежливости.

– Ладно, вылези на минутку. Мне надо с тобой поговорить.

Она с радостью вылезла, хотя и понимала, что придется мыть ноги перед тем, как вновь залезть в ванну. Сердце билось учащенно, но не радостно, а как-то уныло, словно надежная машина, которую кто-то от недостатка здравого смысла использовал не по назначению. «Если так приходилось стирать белье моей прапрапрабабушке, – подумала Фрэнни, – возможно, она имела право на комнату, которая со временем стала гостиной моей матери. Может, она полагала, что это ее плата за вредность. Или что-то в таком роде».

Она посмотрела на ступни и голени. Их покрывал слой серой пены. Фрэнни стряхнула ее.

– Когда моя жена стирала вручную, – подал голос Стью, – она пользовалась… как это называется? Думаю, стиральная доска. Я помню, что у моей матери их было три.

– Это я знаю, – раздраженно ответила Фрэнни. – Мы с Джун Бринкмейер обошли полгорода в поисках стиральных досок. Не нашли ни одной. Технический прогресс наносит ответный удар.

Он вновь заулыбался.

Фрэнни подбоченилась.

– Ты собираешься вывести меня из себя, Стюарт Редман?

– Нет, мэм. Просто подумал, что знаю, где бы ты могла найти стиральную доску. И Джуни тоже, если у нее осталось такое желание.

– Где?

– Позволь мне сначала убедиться, что она там есть. – Улыбка исчезла, он обнял Фрэнни, прижался лбом к ее лбу. – Я благодарен тебе за то, что ты стираешь мою одежду, беременная женщина, и мне понятно, что ты лучше мужчины знаешь, что тебе можно делать, а чего – нет. Но, Фрэнни, зачем?

– Зачем? – Она в недоумении уставилась на него. – А что ты собираешься носить? Или так и будешь ходить в грязном?

– Фрэнни, в магазинах полно одежды. И размер у меня самый ходовой.

– Как, выбрасывать ношеную одежду только потому, что она грязная ?

Стью неуверенно пожал плечами.

– Никогда, – покачала головой Фрэнни. – Так жил старый мир. Коробочки для биг-мака и одноразовые бутылки. Нечего снова ступать на тот путь.

Он легонько ее поцеловал.

– Хорошо. Только в следующий раз стирать буду я, слышишь?

– Конечно. – Она лукаво посмотрела на него. – И как долго это будет продолжаться? Пока я не рожу?

– Пока мы не восстановим подачу электроэнергии, – ответил Стью. – А потом я привезу тебе самую большую, самую сверкающую стиральную машину, какую ты когда-либо видела, и сам ее подключу.

– Предложение принято. – И она крепко поцеловала его, а он ее, его сильные руки без устали зарывались в ее волосы. В результате по телу Фрэнни разлилось тепло («жар, чего уж скромничать, меня всегда бросает в жар, когда он так делает»), от которого сначала набухли соски, а потом заполыхало в нижней части живота.

– Тебе бы лучше остановиться, – выдохнула она, – если ты пришел только для того, чтобы поговорить.

– Может, мы поговорим позже.

– Одежда…

– Замачивание помогает справиться с въевшейся грязью, – серьезно ответил он. Она начала смеяться, и он оборвал смех поцелуем. Увлек к дому. Она чувствовала на плечах теплые лучи солнца и гадала: Оно и раньше было такое горячее? Такое сильное? Оно очистило мне спину от всех прыщей… интересно, это ультрафиолет или высота? Оно такое каждое лето? Такое жаркое?

А потом он уже ласкал ее, ласкал даже на лестнице, раздевал, добавлял жару, и она любила его.

– Нет, ты сядь.

– Но…

– Я серьезно, Фрэнни.

– Стюарт, одежда слипнется или что-то в этом роде. Я высыпала полпачки «Тайда».

– Не волнуйся.

Она села под навесом у двери, на один из двух складных стульев, которые принес Стью, когда они вновь вышли во двор. Потом он снял туфли и носки, закатал штанины. А когда влез в ванну и начал методично топтать одежду, Фрэнни, конечно же, засмеялась.

Стью повернулся к ней и спросил:

– Хочешь провести ночь на кушетке?

– Нет, Стюарт. – Она виновато потупилась… и вновь захохотала, да так, что по щекам потекли слезы и заболел живот. Когда сумела совладать с собой, посмотрела на него. – В третий и последний раз спрашиваю: о чем ты пришел поговорить?

– Ах да. – Он ходил по ванне взад-вперед и уже взбил высокую пену. Синие джинсы выплыли на поверхность, но Стью тут же загнал их в глубину, выплеснув на лужайку кварту ошметков пены. Фрэнни подумала: Они напоминают… нет, хватит, хватит, а не то так ты досмеешься до выкидыша .