Алексей Штейн - Что такое повезло, и как с этим бороться [CИ]

А история Хумоса была довольно грустная и заковыристая.

Получил он пулю в башку, натурально. Только вот дело - по касательной. Шлифануло скулу, да ухо оторвало, а он сам только удар помнит. Успел, говорит, подумать - прикладом приложили. И свет погас. А, видать, так рожу кровью залило, да рана такая - что посчитали мертвым. И так он до вечера в себя и не пришел толком - а очнулся уже в мертвятнике, куда всех подряд стаскивали, голый. Что уж и как вышло, что его не выдали риссцам, не ясно. Только выполз он, санитаров перепугав... и тут же попал в лапы полиции. Приняли его, как недобитого мятежника, ну правда что врач зашил кое-как, сказав мол - очень повезло. А дальше - сначала тюремная больничка недолго, где его кололи и поили каким-то обезболивающим, наркотиком, надо полагать, а потом и сама турма. Когда в себя пришел, стал требовать правды, да вот беда - среди обитателей переполненной камеры было немало мятежников, как прознали, кто он таков - решили тут же его порешить. Тут-то Змей, в турме той давно уж пребывавший (опосля мятежа там, по словам Хумоса такой бардак был, что по камерам пихали как попало всех, даром что это 'Новая Тюрьма' была, то есть не в Цитадели в городе а на окраине) вместе с иным криминалом вступился с каких-то своих интересов за Хумоса. Он так считает - просто использовал случай подмять мятежников, а то они много воли в камере взяли. Ну и вышла кровавая драка с парой жмуров. Что никого не озаботило - охрана прибежала сильно не сразу, отлупили всех дубинками, забрали трупы и нескольких беспамятных, да и все. А Хумос со Змеем сдружились, тем более что Хумос в драке весьма ловок оказался, и на мятежников немалую злость имел. А потом вовсе скверное дело вышло. Сначала Змей сообщил ему, что по 'тюремной почте' ему донесли - полицаи сильно озабочены, тем что Хумос жив и здоров. Очень нехорошо выходит, ведь его уже похоронили. И живой Хумос портил всю картинку и вообще отчетность. Это требовалось исправить, и проще всего это было полицаям улльским исполнить отнюдь не исправлением горы бумаг... Хумос, не будь дурак, не поверил, но, когда ночером явились по его душу двое молодцев, что-то ему в их рожах не понравилось. Насмотрелся он уже в жизни тех, кто убивать собрался. По глазам, говорит, понял - в один конец. И что делать? Время потянуть не дали, пошел, тут его в плечо с нар Змей толкнул - знак подал, что ли. Выводить его стали, дверь снаружи караулит стражник, один впереди один сзади... Хумос того, что впереди шел, обхватил, да под колени подсек, а того что сзади - толкнул обратно в камеру, да и упал на пороге - дверь заблокировав. Да все до горла добраться переднему старался, а силой этого сельского дурня Боги не обделили. Остальные урки сработали мастерски - пока Хумос своего давил, того что в камере задушили, а того что в коридоре стоял какой-то живчик щепкой от нар заколол. Повезло им - походу, и впрямь собрались мокрушить его тамошние фсины, лишних глаз поубирали, потому никто не заметил ничего, да и негромко все вышло. А дальше понеслось. Какие ключи нашли на трупах - пооткрывали камеры, своих выведя, оружия по распорядку у фсинов не имелось, кромя дубинок, так все одно пока до ворот пробились задушили да осколками стекла зарезали с полдюжины охранников. А на воротах уже разжились чуть стволами - и по тундре, вдоль железной дороги... Ну а дальше уж фортелями и загогулинами привела судьба его в Рюгель, откуда Змей обещал через какого-то местного авторитета сделать тропинку до Степи и там уж... как карта ляжет. Степняки ведь могли и убить сразу, но могли и вовсе наоборот. И вот теперь Хумос не просто никто и звать никак, и не просто среди живых не числится, а натурально убивец особо опасный, с приказом не брать живьем при задержании, и никакие рисские медали его, ессесно, не спасут. Даже если я поимею дурость и брошусь доказывать,что те медали вовсе не на закопанном в землю чьем-то мертвом трупе числятся а на вполне еще пока живом Хумосе. Опять же, столько бумажной волокиты, что проще будет исправить все тем же способом... В смысле - привести реальность в соответствие документам. Охохонюшки, селяви наше бляцкое...

- ...Вроде тута, вашбродь... Вона магазин, а вона калитка евойная... - ага, вот и искомая Блюменштрассе, хорошо хоть - ничего похожего, тут с лестницы выпадать до рассвета можно, сплошь одноэтажка. И магазин за оградой. И цветочных горшков в окнах в темноте на разглядеть. Да, это вам не Берн... Уже привычно осмотревшись, мы с Хумосом ковыляем к заветной калиточке. Он, походу, совсем на морально-волевых держится. А если заперта калитка? Нет, открыто... по местным меркам очень легкомысленно... но если принять во внимание, что здесь обитает лепила, которого как-то крышует криминал... То и доступ должен быть постоянный, и беспокоиться ему не о чем - только залетный дурак какой сглупит тут чем поживиться, и быстренько о сем горько пожалеет. Доковыляли до двери, над которой горел синий фонарик - ага, официальный значит доктор, с патентом нащот работы в любое время. Цілодобова швидка медична допомога, Ваше здоров'я - наші гроші! Разумно, для таких дел - но патент-то недешевый... С другой стороны, какой-нить заслуженный ветеринар Мацал Кошек, к которому по ночам прибегают лечиться то корова, то волчица, то жучки, то паучки, то с прострелянной ногой - как-то вызывал бы подозрения. А так, наверное, проще. Интересно, как от полиции прикрылись? Просто котлетки засылают? Хумос стучит замысловатой чечеткой в дверь - хотя рядом есть гонг с молоточком. А я уже успеваю напрячься - свет-то у эскулапа горит, по такому-то позднему времени, через узенькую щелку плотно занавешенного окна пробивается... Впрочем еще и до полуночи долго, но все равно что-то меня напрягает... потому, пока возникла пауза, достаю револьвер. А дверь нам все не открывают... не есть хорошо... Хумос стучит еще раз, и на этот уже изнутри слышны шаги, дверь приоткрывается, но совсем на немного - видел я местную фишку, не цепочка какая глупая, а могучий упор на полу, в который дверь упирается краем и ничего тут не поделаешь так быстро. А изнутри иногда еще можно за дверью стоя в щель в маленькое полированное медное зеркальце глядеть кто там снаружи пришел. Только я спецом так встал. Чтоб хрен меня видно было. И револьвер вовсе наготове держу. Хумос произносит какую-то тарабарщину, такое впечатление - на польском, и дверь, звякнув упором, открывается полностью. Айболит встречает нас не очень радостно - в руке у него револьвер, причем не хлопушка какая, а обычный пехотный, с длинным стволом, правда что и не в морду смотрит. Расслабился чето, ветеринар? Ну так получи - впихнув буквально ему в руки обмякшего Хумоса, изымаю без особых трудностей его ваффеншмаллер, и буквально пропихиваю их обоих дальше, захлопнув дверь. Тут только Пилюлькин приходит в себя и выражает легкое недоумение: