Дмитрий Манасыпов - Метро 2035: Стальной остров

– Держите его!

О, а это же доктор!

– Сюда, сажайте, нет, класть нельзя, не все готово! Савва, я же просил предупредить заранее, а не входя с ним сюда!

Класть? Что именно… а его, а зачем?

Мир закрутился, мазнул невозможно яркими светильниками, заставил зажмуриться.

– Вы вкололи ему препарат, что я дал?

Да ну?!

– Нет. Ему стало плохо уже по дороге.

– Вы идиот, Савва, Вы знаете?

Щелчок. Что это такое? Верно, предохранитель.

– Вы…

– Пулю в лоб?

– Савва, вы не понимаете, вырвалось, вырвалось же…

– Не понимаю, конечно. Особенно когда меня хотят обмануть, вот как сейчас. Думаете, не понимаю, зачем вам вот это все? Вы же срезать хотите паразита с Северова и посадить на себя… С головой у вас вообще не все в порядке.

– Вы…

– И что тут у нас?

А это же Бьярн, не иначе. А где Аня?!

– Доктор, а что вы задумали?

Вот и она.

– Кажется, я знаю, Энн, – ответил Бьярн, – доктор хочет себе немного твоего друга. Самую чуточку, чтобы не умереть от рака.

– Та, та! Хочу, и что?!

– Да ничего. Савва, отдай оружие старшему своего наряда и жди меня в своей каюте.

– Вы…

– Все ушли? Энн, за тобой караулить вход и руки этого гаденыша, как дойдет до дела. Начинайте, доктор.

– Что?!

– Срезайте паразита с его затылка. И потом пересадите мне, да-да, вот только не надо делать такое удивленное лицо, все хотят жить вечно. Вам помочь? Положить его, зафиксировать, подкатить необходимые препараты? А почему вы его не зафиксировали, кстати, он под чем-то?

«Все сделал»

Что?

«Что?!»

Он знал. Чувствовал. Ощущал. Всем своим телом, особенно правой рукой, горевшей огнем нестерпимее остального. Так вот почему вдруг стало плохо, накатило и чуть не бросило в обморок.

«Хорошо»

Все так, как он сказал Живому. И тот все понял, все сделал, вырастил внутри него, Макара Северова, уже бывшего кем-то… Иным, настоящее оружие. И время как-то интересно бежит, замедлилось, течет еле-еле, как замерзшая соляра из канистры, нехотя так, лениво-тягучей струйкой. Вон по полу сквознячок из воздуховода едва-едва заставляет лететь белую нитку, оторвавшуюся от бинта, наверное. Та, как гусеница, миллиметр за миллиметром движется к ножке стула. Нитка… сквозняк… время…

«Жить. Мы – Живой!»

Мы – Живой.

– Мы – Живой!

Тук-тук-тук…

Макар поднял голову и уставился на доктора, открывающего и открывающего рот жутко удивленной буквой «о». А он-то как удивился, Макар Северов, когда понял – на фига его сюда притащили.

Васильев как-то сказал, смешно так: договариваться нужно на берегу. На этом, не посередь реки и не на противоположном. А здесь. Вот и договорились, блин. Ничего, форс-мажор так форс-мажор, так вроде в договорах писали?!

– Что?!

– Он… аххх…

– Стой!

Ладонь Макара разошлась, серея мясом изнутри. Серея? Да, все верно, подумалось Макару, Живой не дает крови литься просто так. Сейчас рука как ножны для шашки, или сабли, или кинжала, чего угодно.

Гладкая острая белизна выстрелила из предплечья, улеглась в пальцы, тут же сжавшие ее как родную.

Шаг к Бьярну. Здравствуй, Бьярн, помнишь меня? Я тебя помню.

Удар по горлу, удар, еще, в печень.

Отступить. Крутануться, пропуская мимо себя большой стальной нож доктора.

Перерезать горло. Ни крика. Ни вздоха. Ни звука.

Острое-белое входило между ребер, как в масло. Бросить.

Аня?!

– Нет, Макар!

Стоит, руки перед собой и…

«Боится»

«Да. Мы справились»

«Мы сильные. Нас боятся»

«Спасибо»

Живой ощутимо довольно поерзал и пропал, испарился до времени.

– Я не дала бы им это сделать.

Макар кивнул. Ну да, не дала бы.

– А где старпом?

– Я старпом.

– А голландец какой-то…

– Выпал за борт. Вчера вечером.

Макар усмехнулся.

– Как интересно получается. Хорошо. Что скажешь Савве? Он же тебе нужен, думаю, и с доктором они не особенно дружили.

– Правду скажу, – Аня пожала плечами, – смысл врать?

– Потом меня опять пожелаете препарировать, поэтому сейчас зубы заговариваешь?

Аня дернула верхней губой, как будто он сказал что-то мерзкое.

– Ты видел тварь, путешествующую на ките с другими уродами?

– Да.

– Я тоже видела. Потому тебе и поверила. Потому и сказала Бьярну, что только ты сможешь освободить рыбзавод, раз смог от нее уйти. Про паразита не подозревала.

– Это я вытащил тебя тогда и спас.

– Помню. Потому никто тебя не тронет.

– Думаешь, я захочу уйти?

Аня улыбнулась.

– Ну, не захочешь же ты остаться тут капитаном… Или ошибаюсь?

Не ошибалась.

– Там, на заводе, я видел одну вещь. Яхта, такая интересная, как домик. И форма похожа на корпус ледокола.

– С парусом? Корпус динамичный, может ходить во льдах, вырабатывает электричество из-за постоянной деформации самого корпуса. Немного, но хватает на простейшие пару-тройку лампочек, радиоключ и плитку с чайником. И даже помпу, когда все выключено и аккумуляторы полностью заряжены.

Мне самой понравилась эта яхта, нашли на исследовательском судне, сняли вместе с оборудованием.

– Само судно?

Аня вздохнула.

– Оно тонуло. Оставили возле Тикси и ушли.

– Хорошо. Мне будет нужна вода, одежда, небольшой запас еды, топливо и еще вещи по мелочи.

– Все дадим. Захочешь вернуться – возвращайся.

– Не захочу.

– Почему?

Она смотрела на него почти как раньше. Только «раньше» там и осталось. А ей Макар, при всем желании, верить не мог.

– Ты поменялась и не откажешься от всего этого. Может… может дашь чуточку свободы, введешь вечерний чай и наркомовские сто граммов в обед. Но будешь хуже этого норвежца, который мне даже понравился.

Аня не ответила… Энн, именно Энн, не ответила.

– Что планируешь делать, шкипер?

Вот это показалось ей интереснее.

– Хочу все же пройти через Норвегию. Обогнуть и отправиться в Северное море, в Балтийское. В Питере есть жизнь, есть в Британии, есть даже в Дании. Стоит запастись всем нужным и все же зайти в Мурманск.

– Зачем, там же…

– Там была выжженная ядерная пустыня, верно… – Энн кивнула. – Но здесь есть средства защиты. А там должны быть средства нападения, для моего ледокола.

– Как?

– Все просто, Макар. Эти ледоколы проектировали как крейсеры. И, идя к Северному морю, хочу иметь возможность дать ответ в случае нападения. Захочешь с нами – пойдем.

– Как настоящие викинги, торговать, грабить и воевать?

Энн усмехнулась.

– Это уж как получится.

Яхта оказалась хороша. Жаль, не было инструкции по управлению, но Макар и не собирался выходить на ней в море, не потренировавшись. А скоро лето, он найдет, где пожить на берегу, тем более, дом у него теперь всегда с собой.

«Мы – Живой»

– Мы Живой, друг, верно.

Живой радовался. Живого никто не хотел делать послушным слугой и рабом. Живой вдруг оказался почти ребенком, откровенно и с интересом изучающим мир. Паразит? Уж так вышло, Макар не виноват. Теперь они неразрывные части друг друга, единый организм, ближе всяких кровных родственников вроде братьев с сестрами, которых у него никогда не было.