Александр Войкин - Оруженосец [litres]

– Но это ведь безумие! – воскликнул я.

– Возможно, – пожала плечами она. – Но со временем привыкаешь, и остается лишь настороженность. Ты начинаешь мысленно проверять каждого, думаешь о том, может ли он как-то навредить тебе. Это полезно, особенно когда общаешься с кем-то вне твоего круга. Мир жесток, Кей. Есть множество тех, кто готов убить ради медной монетки, даже в такое ужасное время. Поэтому лучше самому убить в себе те детские мысли и привычки, что еще остались, пока мир не сделал это за тебя.

Ее глаза потемнели, а на лице отразилась печаль. Похоже, когда-то ей самой довелось испытать нечто подобное, и теперь епископ страдает от тех давних воспоминаний. Почему же меня не покидает мысль, что я где-то о ней читал?

– Мы точно не встречались раньше, до того Совета? – спросил я.

Чия внезапно вздрогнула.

– Почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, я видел вас прежде. Или читал о вас…

Она рассмеялась.

– А, ты об этом. Значит, видел в библиотеке академии «Легенду о черноволосой деве»?

Мое сознание пронзила вспышка. Точно! Вот оно, то самое воспоминание! Я читал о ней в книге. Там говорилось о ребенке богов, жившем среди лесных зверей, которого затем приютили обычные люди. Но была война, и ее родных убили, а девушка жестоко отомстила за них. Именно после той утраты ее глаза изменили свой цвет.

– Это было больно? – шепотом спросил я.

Она улыбнулась, но я ощущал, как плачет ее сердце.

– Это было давно, и с тех пор я изменилась. Но тебе лучше не рассказывать об этом кому попало.

– Обещаю, – произнес я.

Чия благодарно кивнула.

– Что ж, – она поднялась из-за стола. – Стоит отдохнуть с дороги. А завтра я отправлюсь обратно. Было приятно познакомиться с тобой, оруженосец Кей.

– И мне, – я поцеловал протянутую руку.

Плачущая Госпожа улыбнулась.

– Если все же надумаешь вступить в орден, приходи ко мне. Теперь я знаю, на что ты способен, и смогу сделать из тебя истинного рыцаря.

Я благодарно поклонился, а когда вновь выпрямился, ее уже и след простыл.

Шагая по коридору замка, я вдруг услышал шум снаружи. Выбежав на крыльцо, застыл на месте.

Люди метались по двору, крича от страха, а сверху падали странные твари, похожие на огромных двухметровых ворон, только с львиными лапами и злыми, горящими красным глазами. Монстры хватали солдат гарнизона, тщетно отмахивавшихся оружием, и рвали их в воздухе на части.

Я выхватил меч и бросился вниз. Одна из тварей как раз вспарывала живот молодой женщине, громко урча и предвкушая пир.

Я налетел сзади, вонзил меч в шею. Кровь брызнула во все стороны, тварь громко закричала. Ее крик напомнил скрежет металла по стеклу, ударив по ушам.

На меня обратили внимание, и сразу три «пташки» бросились вниз, нацелив когти. Я увернулся, перекатившись по земле, и пожалел, что на мне нет кольчуги. Простая рубаха не защитит от их когтей. К тому же они могут выделять яд. Если это так, то мне не поздоровится.

Одна из птиц бросилась на меня, громко крича. Я отмахнулся мечом, зацепив ее лапу, чем вызвал еще больший визг.

– Заткнись, ты! – крикнул я, подпрыгнув и вонзив меч в глаз твари.

Птица заметалась из стороны в сторону, пытаясь укрыться от опасности. Но, похоже, я задел ее нерв, потому что с координацией у твари стало худо. Она металась по двору, а затем рухнула у стены, где ее добили двое солдат. Пока представилась возможность, я осмотрелся.

Тварей было много. Порядка полусотни, не меньше. Солдаты гарнизона не сразу сумели взять себя в руки и дать отпор, поэтому на земле лежало уже несколько десятков тел. Были здесь и женщины, и старики, и пара ремесленников. Те, кто успел, укрылись в сторожевой башне напротив замка, закрыв дверь. Оставшиеся пытались выжить, но простым воинам не совладать с такими тварями в одиночку.

– Это они! – раздался рядом голос Чии.

Взглянув на девушку, я удивился: ее глаза выражали беспокойство, а на лице отразился страх. Неужели есть что-то, чего боится даже епископ?

– Кто – они?

– Те твари, что нападали на Рейвенрок столетия назад! Мне понадобился месяц, чтобы выследить и прикончить всех. Они очень быстрые и опасные. Не дай себя цапнуть, слюна ядовита.

– Понял, – кивнул я, бросаясь на помощь солдатам.

Рубанув с ходу одну тварь, я закрыл собой упавшего воина. Пока одна птичка, яростно шипя, отступала, я играл в гляделки со второй. Она что-то чувствовала, опасалась нападать открыто. Но в конце концов не выдержала, прыгнула вперед, за что и поплатилась.

Я вонзил меч в открывшуюся грудь, но выдернуть не успел, и ее тело потянуло меня за собой. Едва успел выбраться из-под туши монстра и увидел Чию, вихрем промчавшуюся мимо.

– Я найду их вожака! – крикнула она, а затем одним прыжком оказалась на стене.

Не думал, что когда-нибудь увижу эту девушку встревоженной. Твари не представляют опасности для хорошего мечника, но простым людям придется туго в схватке с ними. Как тому парнишке.

Он отмахивался от монстра кинжалом. На твари не было ни царапины, тогда как сам мальчик оказался покрыт кровью с ног до головы. Раны выглядели страшно, но лицо его полно решимости. Он не сдастся.

Я осознал, что изо всех сил бегу на помощь. Но не успел.

Одним рывком тварь цапнула мальчика клювом в шею, и он мертвым кулем повалился на землю.

Подбежав, я с криком вонзил меч в бок птицы, а затем отступил. Монстр резво развернулся, громко вереща. Уровни у каждой твари были одинаковые – семьдесят три. Как когда-то в битве при Нао, я ощущал, что становлюсь сильнее с каждым убийством. Но смерть мальчика что-то во мне пробудила. Что-то глубинное, первобытное, прежде крепко спавшее.

– Сдохни! – с наслаждением прорычал я твари, прежде чем вонзить клинок прямо в открытую пасть.

Когда монстр повалился наземь, я развернулся к мальчику.

Ему было около семи. Невысокий, белобрысый, щуплый. Но, как оказалось, бесстрашный. Он бился до конца, храбрый маленький воин. И даже после смерти решимость не покинула его лица.

– Будьте вы прокляты, – прохрипел я, чувствуя, как гнев душит грудь. – За что вы лишаете детей жизни? Почему?

Звуки схватки ушли на второй план, а во мне медленно, но неукротимо поднималась какая-то волна. Мгновение, другое, и она выплеснулась наружу, уничтожая связные мысли и превращая меня в безумца. Ярость хлынула по венам, а рот сам оскалился в усмешке.

Помню лишь, как бросался на птиц, кромсая их на части, и часто ловил сам. Тело покрылось множеством царапин и порезов, из которых сочилась кровь. Но боли я не ощущал. Только гнев.

Совсем скоро твари перестали атаковать оставшихся в живых солдат, сосредоточившись целиком на мне. Они бросались, натыкаясь на защиту, отступали, а затем снова кидались в бой. Мне удалось убить, наверное, десятка три, прежде чем раздался протяжный крик и в небеса взвился гигантский монстр. По сравнению с остальными он был раза в три больше и настолько же злее. Тварь крикнула снова, а на ее спине я различил фигурку Чии. Девушка вонзила меч в шею монстра, заставляя его вопить от боли. Мелкие пташки, задрав головы, следили за своим вожаком, а затем, когда скрылся за скалой, взвились в воздух, следуя за ним.