Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 3 [СИ]

— Сразу чёткое нет. Я, конечно, не кристально честная, но постоянно врать, в общем-то, не люблю.

— Это иногда необходимо.

— Я знаю. Но не горю желанием лезть в банку с пауками.

Софи хитро щурится.

— Как я слышала, научный мир эту же банку напоминает.

— Где-то так. Только убивают там значительно реже.

— Провокациями и всякими грязными делами тоже активно занимаются. Интриги тоже те ещё плетутся. Марину учёные мужи с кучей орденов, степеней и званий, светила из светил, чуть было с ума не свели. Не в силу недостатка квалификации, а вполне сознательно.

— Я не знала. Зачем им это было надо?

— Как минимум, борьба группировок, расчёт на дестабилизацию ситуации в императорской фамилии, устранение человека, способного в будущем стать перспективным политиком, конфликты в собственно медицинской среде. Продолжать списочек?

— Вполне достаточно. Это секретная информация?

Софи только рукой махнула.

— В определённой среде ― давно уже нет. Сордар, например, знает всё в подробностях. Теперь и ты знаешь.

— Вот только что мне с этим знанием делать?

— Как отец выражается, на ус мотать, ты теперь, в общем-то тоже считаешься принадлежащей к императорской группировке, так что тоже под ударом.

— При желании, не очень сложно узнать, кто я. Не особо лажу с родственниками, но и подставлять их под удар тоже не хочу.

— Как сказать, разузнать подробности твоего происхождения теперь не очень легко. С лёту, вообще ничего не узнаешь. Твоё школьное личное дело передано на особое хранение, и абы кто к нему доступ не получит. Институтское на особом изначально. То же будет и с моим, вздумай я после школы куда-нибудь поступить.

— Куда думаешь? Любой талант нуждается в официальном подтверждении.

— На сколько-нибудь длительное время ― скорее всего, никуда. В Академии художеств согласны принимать у меня экзамены за любой курс сразу после получения свидетельства об окончании школы.

Процесс не быстрым может быть. Может, за год управлюсь, а может, за десять. Как война позволит.

В Академии сторонников ЕИВ полным-полно ― его же группировка их основной заказчик. К тому же, — ослепительная улыбка во все тридцать два, — Я просто очень талантлива.

Хейс задумчива.

— Значит, думаешь пойти воевать?

— Я же Еггт, — словно само собой разумеющиеся, — Змеи воюют всегда. Сама-то запас славы увеличить не желаешь?

— На моей специальности ― бронь. Слишком много в нас вкладывают. Мы слишком нужны здесь, чтобы бросать нас под танки.

— Я знаю, ты так на самом деле думаешь. Но мне интересно, сколько народу, прикрываясь бронью, просто прячутся от войны?

— На нашем факультете, — чеканит Хейс, — нисколько. Там все люди, знающие куда и зачем пришли.

— А на других?

— Мне какое дело до этих «других»? Ты с министром безопасности дружишь, вот и делись с ней сомнениями.

— Сама делись, возможности связаться с ней у тебя есть.

— Не отсюда же.

— Если действительно надо, могу устроить.

— Ни к чему. Тут ничего пока не происходит. Во всяком случае, заслуживающего такого внимания.

Софи брызжется, Хейс отвечает тем же.

— Ничего не происходит в самом весёлом месте страны.

— Остров разврата. Думаешь, мне мирренское название неизвестно?

— У них и у нас понятия о разврате очень сильно отличаются.

— На бумаге. На деле, неизвестно, у кого больше.

Список официальных достопримечательностей Софи известен, с неофициальными попозже разберёмся. Но можно ещё с одной стороны подойти на что стоит посмотреть: Марину спросить. Та считает, про любое место где находится, знает абсолютно всё. Во многом так и есть. Вот только представляющие интерес места зачастую представляют интерес только для самой Марины. Ладно, с утра сестрёнку видела, и та в хорошем настроении была. Можно и поговорить.

— Я на путеводитель похожа? — обычная вежливость.

— Нет. Ты гораздо лучше.

— Могла бы льстить и повежливее.

— Ты на самом деле часто обращаешь внимание на не замеченное другими.

— Вот спасибо. Ладно! Наверное, сегодня тебя проще убить, чем отвязаться. Слушай. Из того, где ещё не была под номером один числиться сильно глубоко ведомственный музей Главных ремонтных мастерских флота. Их тут много разных, местные их все просто Арсенал зовут. Они мастерскими только числятся, а на деле разве что линкор построить не могут. И то, сомневаюсь. Всеми видами вооружения занимаются. Самолёты точно проектировали. Номер два…

— Спасибо, Марина на сегодня Арсеналом ограничусь.

Так как поездка неофициальная, об одежде можно не беспокоиться, Софи элегантна всегда. Вот с макияжем стоит немного помудрить — как раз тот случай, когда пару лет себе можно и прибавить. Тут есть специалистки, но Софи в школе привыкла обходиться без прислуги и сама себе с лицом в состоянии сделать что угодно.

Софи встречает Начальник мастерских в звании полного адмирала инженерной службы. Похоже, Арсенал куда более крупная структура, чем вначале показалась.

Посетителей многовато, и все старательно делают вид, будто изучают стоящие тут по несколько лет машины и орудия.

Софи прекрасно понимает, сама сейчас отчасти является экспонатом музея, притом дорогим и самым ценным, поэтому старательно красуется, уж чему-чему, а притягивающим все взгляды походкам, сотне видов улыбок для разных лиц и случаев и тысячам выражений глаз у Кэретты научиться было можно. Нужные ей умения Софи всегда усваивала влёт.

Увидев осознаёшь смысл фразы, «он настолько уродлив, что прекрасен». Шасси выпущены, над ними — массивные поплавки с двумя кабинами каждый. Над ними — крыло. Где-то там, наверху каплевидная кабина кругового обзора. Самолёт — низкоплан.

— Для чего его разрабатывали?

— Первоначально — ледовую обстановку разведывать и аэрофотосъёмку вести. Потом — в морской ближний разведчик переделать хотели. В итоге забросили.

— Он для полётов пригоден?

Софи смотрит только на машину, не замечая, как выразительно переглядываются офицеры. Начальник мастерских выразительно показывает кулак начальнику музея. Тот уверенно кивает в ответ.

— В течении нескольких ча… — директор яростно мотает головой, — Дней машину можно привести в пригодное для полётов состояние, — уверенно заканчивает инженер-адмирал.

Подобное испытывает третий раз в жизни. Впервые было тогда… На линкоре… Когда впервые летала по-настоящему. Второй — уже в школе, впервые взлетев сама. И вот третий, когда просто хочется попробовать, каков этот самолёт в небе. Хочется кричать, как ненормальная, хочется прыгать высоко-высоко. Хочется вообще всего хорошего, что только есть на земле.

— Я хочу его! Он продаётся?

— Ведомства вполне могут продавать не подлежащие мобилизации машины в частные руки. Этого же агрегата нет в мобилизационных списках? — начальник арсенала так смотрит на директора, сразу ясно — возражений не последует.