Сергей Сухонин - Корректор [СИ]

Заставить себя встать было тяжело, сердце екнуло и провалилось куда то в живот, когда я приподнялся в мелком окопчике. К тому же это демаскировало нашу позицию. Но иначе никак - лежа из "луча" не выстрелишь. Отбросив из головы посторонние мысли, я поймал в прицел противоположный конец моста, куда уже выбиралась из кустов первая фигура в цифровом камуфляже, и нажал спуск, целясь чуть позади нее. Грохнуло, трубу рвануло в руках, а время словно замедлило свой ход. Я успел увидеть как медленно, словно в режиме "слоу-мо" полетела ракета, услышать, как заорала девчонка-разведчица на нашем берегу, и загрохотал пулемет Димы, как вдруг что-то с ужасной силой ударило меня в грудь, вышибая дыхание, словно со всей дури лошадь лягнула. Меня мотнуло назад, ударило головой об ствол дерева, а потом был только звон в ушах и темнота.

Сознание возвращалось медленно, одновременно с тошнотой и болью во всей груди. Кто-то тыкал мне в нос чем-то мокрым и что-то говорил, но гудящая голова ничего соображала, хотя голос был смутно знаком. С трудом я разлепил глаза и увидел стоящую передо мной на коленях Надю, поддерживающую меня за плечи. Бронежилет и ремни с меня оказались сняты, камуфляж на груди расстегнут... Больно...

- Живой! Слава Богу, живой, - в голосе девушки послышалось явное облегчение. - Как же ты меня напугал, лежишь и не дышишь! Говорить можешь, Сашенька?

Я с трудом просипел нечто нечленораздельное. Даже дыхание давалось с трудом, не то что речь. Поняв мое состояние, Надя прислонила меня к дереву и сунула к губам горлышко фляжки с живой водой, помогая напиться. После пары глотков я обрел речь.

- Что...вообще...е...блин.

Однако, маленькая снайперша меня поняла.

- Бой закончен, командир, - устало отрапортовала она, вытерев платком грязь и пот с моего лица. - Орносы в числе четырех оставшихся отметок отошли обратно за мост и уходят к границе. Терминал прислал сообщение, что мы убили вражеского корректора. Наверное, поэтому решили отступать. В тебя пуля попала, Саша. Прямо в грудь. Бронежилет выдержал, но синяк страшенный, скорее всего ребра тоже сломаны. Димка ранен в бедро и в живот, но артерия вроде не задета, я его перевязала, жив. В строю...я одна осталась.

- А Юля? - просипел я.

- Юля? - как-то отстраненно сказала Надя. - Нету ее. Накрыли наших пулеметчиков и... Убили Юлю.

"Довоевался", - только и подумал я, закрывая глаза.

Если бы наемники Орнса вдруг неожиданно повернули назад и решились еще раз атаковать терминал, они бы, скорее всего, победили. Следующего боя клан Лесников выдержать не мог. Фактически мы были разгромлены до полной потери боеспособности. Мне было больно и муторно, любое движение давалось с трудом, голова кружилась. Димке было еще хуже, а Надя, перевязав парня и выведя меня из бессознательного состояния, сама впала в какой-то ступор. Девушка просто бросила винтовку на землю и села на землю под ближайшим деревом, уткнувшись лицом себе в колени. Плечики ее время от времени вздрагивали, как будто она плакала навзрыд, но я не слышал ни звука, а на слова она никак не реагировала. Отправлять Надю в таком состоянии преследовать орносов было бессмысленно, да я и не хотел. Все, приехали, точка. Проблема не только в ранениях. Мы впервые дрались насмерть с другими людьми и победили. Испытанный в последние дни стресс, постоянная опасность и ожидание смерти дочиста вычерпали запас даже не физических, а душевных сил. Пока непосредственная угроза жизни сохранялась, мы еще находили силы раз за разом занимать новый рубеж и сражаться. Теперь же, когда противник отступил, начался неизбежный откат. Впрочем, воевать было по большому счету некому - от всего клана осталось четверо калек и одна вымотанная до донышка девчонка.

Но орносы и не думали начинать новую атаку. Умывшись кровью и потеряв корректора, враги отступали. Непосредственная опасность им не грозила - терминал Орнса пока находился в их глубоком тылу. Враги тоже оказались людьми, а не терминаторами без страха и упрека, поэтому в какой-то момент сломались и повернули назад. Может быть чуть-чуть раньше нас, но это и решило исход дела. Вспышка холеры, большие потери, неизвестность впереди и невозможность связаться с Хозяином сыграли свою роль, а гибель корректора стала последней каплей. В конце концов, о наших проблемах орносы не знали, а собственные у них были налицо. Продвигаясь вперед и теряя бойцов, ни одного раненого или убитого Лесника вражеские наемники по дороге так и не увидели, а Хозяин их информировать о ходе боя не мог. Кроме того, потеряв больше половины группы, до терминала Хозяйки враги так и не добрались, и сколько им еще предстоит идти, попадая раз за разом в новые засады, не знали. Немудрено в таких условиях утратить веру в победу и отступить. Вопрос лишь в одном - дальше что? Впрочем, сейчас у меня оставалось лишь одно-единственное желание: вернуться к Хозяйке на станцию.

Исцелившиеся в терминале от ран Хей с Борей пришли к нам на помощь только через четыре часа после сражения у моста. О том, что произошло, они уже знали - я, как только оказался в состоянии это сделать, позвонил японке и кратко обрисовал наш последний бой и его результаты. Удаляющиеся вражеские отметки на карте соклановцы видели сами, так что лишних вопросов не возникло.

Лежавшую под облетевшей березой в луже собственной крови Юлю мы аккуратно прикрыли куском ткани для навеса. Пуля попала девушке прямо в шею, под самый подбородок и шансов у нее не было. Заглянув в ее бледно-восковое мертвое лицо, я испытал острый приступ отвращения к самому себе. Хорош, блин, командир! Зачем я ее поставил вторым номером к Димке? Нахрена? Какая в том была нужда!? Бой все равно предполагался коротким, парень справился бы сам, во втором номере не было особой необходимости. Вот же я идиот, подставил без нужды под пули совершенно неподготовленного человека. Жила себе девчонка, которая умела вязать свитера с носочками и печь вкусные пончики, да села на свою беду в поезд до Калиново. А придурок Славин ее угрохал, и больше ее нет. Вот почему так получилось, а?

Однако, долго рефлексировать было некогда, надо было спасать еще живых. Первым делом следовало добраться до терминала и донести до него Димку. Парень был в сознании, но его состояние мне очень не нравилось. Впрочем, я и сам каждый шаг делал с трудом и чем дальше, тем сильнее болела грудь, а живой воды у нас осталось лишь на донышке фляги - на самый крайний случай. Тело Юли пришлось пока оставить - по моей просьбе терминал обещал, что Хозяйка в ближайшее время притормозит тление. Верлеса могла творить чудеса и была способна магически вылечить даже самый безнадежный случай. Но она не была Богом и не могла поднимать мертвых.