Ольга Боярышева - Другой взгляд [СИ]

— Я вчера одну вещ обнаружил и совсем не в тех руках и теперь опасаюсь, что без трупа вам не обойтись.

— Что за вещ и у кого? — насторожился он.

— Вот это тебе о чем-то говорит? — я достал и протянул ему зерно Давла. Он взял, покрутил его в руках и с резко посеревшим лицом, молча, прошествовал в коридор, указав мне следовать за ним. Именно это мне в нем и нравилось — что бы ни случись, он мгновенно приступает к действию.

Куда он меня ведет я прекрасно знал: коридор, налево и еще раз налево, к мощной стальной двери. Склад стражников отличался особой разнообразностью предметов, при этом комнатка была всего три на три метра, оружейный склад находился в другой стороне, здесь же хранились более скажем так «экзотические» мелочи, вроде подслушивающих устройств, сигнализационных амулетов и естественно зурн Давла. Каст, тем временем, открыл ключом, висящим у него на шее, небольшую ячейку и извлек оттуда коробку. Пока он пересчитывал казенные зерна и сверялся с документами, я обвел взглядом комнатушку: я сам здесь все обставил и дверь сам покупал, документацию слаживал и пересчитывал. Не то чтобы здесь совсем уж все запущено было, но уж как-то все неудобно лежало. До меня в этом городе шерифом работал старик Полдар и все в здании казалось таким же старым, дряхлым, покрытым паутиной. Даже подчиненные, которых давно надо было отправить на пенсию, вот собственно говоря, я их и отправил, лично набрав новый молодой состав. Да, скучал я по этой должности, по этому зданию, хоть у меня сейчас пост намного ответственней — все же главу государства лично охраняю, но работать шерифом было интереснее. Каждый день то убийства, то кража, то разборки меж бандами. Это сейчас уже в городе «выжил» только один преступный клан под руководством Горна, старого, как тот свет.

От того и остались одни в городе, что уж больно этот старый хрыч умным был. Но вели они себя осторожно и мирных, невинных жителей не обижали. Наших таких «мирных невинных жителей», особенно «невинных», сначала отыскать нужно, а потом уж попытаться их обидеть.

Я невольно перевел взгляд на внутреннюю деревянную обивку двери и удивился, потому что её там не было.

— Эй, Каст, ты давно заменил внутреннюю часть двери? — но тот даже не услышал, а лишь торжествующе просиял.

— Ага! Двадцать три — все сходится. Это не наше, я же говорил. Так откуда это у тебя?

— Вчера кто-то подсунул это одному парню в ресторане Рюмо вместо закуски. Парень отчаянно сопротивлялся, чтоб не удавиться им. Пока я распознал что это, уже не парня в ресторане не оказалось, ни естественно, того кто мог его этим угостить.

Про Ту девушку я умолчал, потому, как я вообще кроме Эдвина про неё никому не рассказывал. Знаю, что это не профессионально, но пока это не мешало делу, я позволял себе такое пренебрежение фактами.

— У меня есть подозрения, что с ним что-то может случиться. Я знаю, что у тебя и так дел хватает, но думаю этим нужно заняться в первую очередь. Парень вроде не из местных, по крайней мере я его ни разу еще в городе не встречал, пойдем я составлю его автопортрет. Думаю, сперва нужно поспрашивать на дорогих постоялых дворах, вряд ли человек, позволивший себе ужин в ресторане Рюмо, остановился бы в дешевом отеле.

— Не волнуйся Морт, займусь лично. Найдем мы его.

— Каст, а вы давно заменили обшивку на двери?

— А? Обшивку? Да уж год как. Там еще зазубрина была, от чего не помнишь? Как от ножа что ли.

— Нет, не помню.

После того как автопортрет был закончен, Каст пообещал сообщить как только что-то будет известно и я, по зову завывающего желудка, отправился в закусочную.

По дороге всплыли воспоминания о деревянной обшивке. Конечно, это был ножик и конечно помню.

Случилось это через пару месяцев от знаменной нашей первой встречи с Той девушкой: я выехал на вызов, сообщили, что травника нашли убитым в собственной лавке. Сделано убийство было наспех и как будто даже случайно, в порыве гнева, поэтому я очень удивился, когда нашлись свидетели, которые видели выбегающего с места преступления одного из подчинённых Горна. На допросе подозреваемый сообщил, что пришел к травнику за заказом, но тот был уже без дыхания. Растерялся и побежал сначала к начальству, а уже потом послал за шерифом. После его показаний, Горн лично заявился в мой кабинет, подтвердил слова подчиненного и было видно, что он действительно скорбел по усопшему и был зол, что кто-то посмел убить его лучшего лекаря, который, как он сам высказался, делал лучший отвар от бессонницы. Ну, в случае Горна, это наверняка был усыпляющий эликсирчик и явно не для себя, но то, что с погибшим они были в хороших отношениях знал и я.

Дело усложнялось за неимением улик и еще тем, что надо было опередить Горна и найти преступника первее. А иначе трупов будет уже два.

Лавку мы всю прочесали вдоль и поперек, опросили соседей, дом травника тоже обшарили, но чувство что мы что-то упустили, тем же вечером привело меня снова к дому усопшего. После тяжелого дня я питал лишь надежду хоть что-то обнаружить и очень удивился, когда увидел в окне дома мелькнувшую там тень. Хотя быть там никого не должно, ведь у бедного лекаря не было семьи и жил он один. Я проник внутрь и медленно ступая, направился в угловую комнату, где я и видел кого-то. Насколько я помню, там должна была располагаться спальня. Вдруг в дверях наткнулся на неизвестного. Я набросился на преступника, скрутив его на полу, уложил лицом вниз, быстро связал руки веревкой и, перевернув лицом к себе, посветил огнекамнем в очи брыкающемуся и царапающемуся объекту.

— Ты?! — удивлению моему не было предела.

— Ох, фу напугал, — девушка облегченно вздохнула. — Да убери ты эту штуку, хочешь чтоб я ослепла. И слезь с меня, чай не пушинка, раздавишь. Я уж было подумала, что это убийца, — сердце у неё бешено колотило, действительно перепугалась.

— Что ты здесь делаешь? — я переключил огнекамень и в комнате стало светло. — Дом опечатан и здесь никому нельзя находиться. Много успела наворовать? — спросил я, увидев небольшую кожаную сумку, висящую у неё на плече.

— Я не воровать сюда пришла, отдай сумку, там только мои вещи, — задергалась девчонка, еле удержал, пришлось посадить на кровать и привязать к железной быльце — так понадежней будет.

— В камере разберемся твои вещи или нет. А вот это тоже твоё? — я достал из сумочки флакон с каким-то зеленым зельем, пахнущим то ли сеном, толи навозом.

— Да мое. Я давно заказала это у лекаря, сегодня он должен был мне его отдать, — девушка гневно уставилась на меня.

— Что это?

— Не твое дело, — и обиженно надула губки.

— Еще как мое. Что это?

— Обезболивающее, — процедила сквозь зубы воровка.